Моника Маккарти - Плененный любовью
Но она этого заслуживает, и ей-богу, если ему придется приковать себя цепями к стене, чтобы ей это досталось, он это сделает.
Очевидно, Брюс пришел к такому же выводу.
– Тебе повезло, что я не бросил тебя в яму за то, что напал на Линдсея.
Грегор крепко стиснул челюсти.
– Мерзавец это заслужил.
– «Мерзавец» – один из моих лучших рыцарей, он всего лишь потанцевал с ней.
Грегор заскрипел зубами. Линдсей сделал гораздо больше, чем просто потанцевал, – юный рыцарь позволил себе пялиться на ее грудь целых три секунды. Три! Грегор сосчитал каждую из них, проклятых.
Он не станет извиняться. Черта с два. Линдсею повезло, что Грегор не подбил ему оба глаза и оставил несколько целых ребер.
Брюс изучал его.
– По крайней мере, он, кажется, ответил не слабее, чем получил. Ты выглядишь не таким уж красавцем. Как ты собираешься завоевать мою дочь в таком виде?
Грегор оторвал взгляд от Кейт на другом конце комнаты и бросил на Брюса взгляд.
– Кейт безразлична моя внешность.
Она любила его за то, кем его считала. Ему просто нужно доказать, что она не ошибалась.
– Тебе лучше на это надеяться. Еще раз выкинешь такое, и я сошлю тебя на Острова. Будешь самым красивым мужчиной на островах Сент-Килда. – Король рассмеялся собственной шутке, но потом взглянул на его сломанный нос и поморщился. – Так и знал, что это плохая затея. Мне не следовало позволять тебе здесь остаться. Ты был нужен нам на юге.
Грегор почувствовал укол вины, но отмахнулся от него. Он был единственным членом гвардии, который не был в Голуэе, чтобы увидеть падение Макдугалла.
– Я должен быть здесь. С Кейт.
– Твой брат молодец, – произнес король более ровным голосом. – Но он не ты.
Грегор не был уверен, что сам был собой. Он не брался за лук с того самого дня, как выстрелил в Кейт, и не знал, захочет ли стрелять снова. Он больше не был уверен, что способен на это. На все это.
– Джон станет лучше, – сказал он. Его брат заслужил шанс повоевать. Он слишком долго исполнял за Грегора его обязанности. Грегор был лэрдом, пришло время начинать вести себя подобающе.
Король окинул Стрелу долгим взглядом.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я не уверен, что она тебя простит или что ты этого заслуживаешь после того, что ты мне рассказал. – Грегор захлопнул рот. Чтобы король согласился, ему пришлось признаться в том, что произошло. Это было рискованно, но ему удалось сохранить конечности в целости – все. Брюс, может, и не был верен своим женщинам, но он не потерпел бы этого в отношении своей дочери. Логично или нет, для Грегора это не имело значения. Кейт будет обеспечена его верностью и преданностью на всю жизнь, если захочет быть с ним. – Будь уверен, если снова ее обидишь, будешь иметь дело со мной.
Заметив выражение лица направлявшейся к ним женщины, Грегор криво произнес:
– Это не понадобится.
Кажется, принцесса наконец снизошла до разговора с ним.
Увидев дочь, король медленно расплылся в улыбке. Его лицо светилось нескрываемой гордостью, когда он заговорил:
– Если бы она не была такой хорошенькой, я бы почти пожалел, что она не родилась мальчишкой. Я бы сделал ее одним из величайших рыцарей на всем белом свете.
Грегор в этом не сомневался. Но он был весьма рад, что она девчонка. Его девчонка. Потому что даже если это будет последним его поступком, он снова завоюет ее сердце.
Он видел негодование на ее лице, когда она подошла. Кейт стрельнула в него сердитым взглядом и, поднявшись на цыпочки, поцеловала отца в щеку.
– Тебе весело, Кэти? – спросил Брюс. – Меня не было с тобой рядом на праздновании твоего дня ангела, но надеюсь, этот праздник все возместит.
– Все чудесно, отец, спасибо. – Она бросила еще один взгляд на Грегора. Коснувшись рукой головы, она сказала: – И большое спасибо за обруч, он очень красивый.
Грегор взглядом предупредил короля воздержаться от ответа.
Как ни странно, Брюс принял это во внимание.
– Я велел музыкантам играть сегодня вечером только танцы. – Хитро взглянув на Грегора, он добавил: – У меня для тебя есть особый гость, он только что прибыл и попросил сидеть с тобой за столом. Я полагаю, ты не знакома с сыном моей сводной сестры Изабел Томасом Рэндольфом?
Грегору пришлось подавить проклятье, но Брюс, должно быть, заметил его стиснутые кулаки – мерзкий садист ухмылялся. Он точно заставил Грегора поплатиться.
Кейт покачала головой.
– Я о нем, конечно, слышала.
– Да, ничего удивительного, – добавил Брюс. – Он довольно знаменит своими подвигами на поле боя. И за его пределами, разумеется, дамы при дворе души в нем не чают, правда, Макгрегор?
Грегор улыбнулся сквозь стиснутые зубы.
– Кажется, я что-то об этом слышал.
Черт подери, Рэндольф? Он еще больший повеса, чем Грегор когда либо был. Грегор не понимал очарования напыщенного ублюдка, чьи рыцарские доспехи блестели так, что можно было чертовы зубы чистить в их отражении, но о вкусах не спорят. То, что они с Кейт в некотором роде кузены, не остановит юного рыцаря от отчаянного флирта и доведения Грегора до безумия в процессе.
Это будет долгий вечер.
– Если не возражаешь, отец, я бы хотела кое-что обсудить со своим старым опекуном.
Грегор не пропустил подкола по поводу своего возраста. Его рот сжался. Черт, ему всего тридцать один, а не восемьдесят. Он был бы счастлив продемонстрировать, что во многих смыслах отнюдь не стар, если бы она ему позволила.
Улыбка короля свидетельствовала, что все это доставляет ему слишком большое удовольствие, черт бы его взял.
– Хорошо, только не слишком задерживайся. Рэндольф уже здесь. Не хотелось бы заставлять его ждать.
Милая улыбка отцу превратилась в ледяную, когда упала на Грегора.
– Не волнуйся, мне нужно всего несколько минут.
Как только Брюс отошел, Кейт не стала тратить времени даром:
– Я больше этого не потерплю, Грегор. Это должно прекратиться. Все эти мрачные взгляды не слишком приятны, но как ты посмел избить сэра Дэвида за то, что он со мной танцевал?
Его рот скривился.
– Это не из-за танцев.
Она уперла руки в бока и ждала.
Он пожал плечами.
– Мне не понравилось, куда был направлен его взгляд.
Кейт издала рассерженный звук, и было очень похоже, что ей хочется ткнуть его в грудь. Если бы вокруг не слонялись люди, Грегор подозревал, она бы так и поступила.
– Ты спятил? – прошипела она негромко. Да, кажется, спятил. Но она явно не ждала ответа. – Ты не имеешь права, – продолжала Кейт, сверкая глазами. – Я буду возражать, если мне не понравится, как мужчина на меня смотрит, а не ты. Мне не нужен защитник, опекун или вздорный, нализавшийся, косматый, седеющий головорез со сломанным носом, который ведет себя как избалованный ребенок, которому не дали игрушку. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я бросилась тебе под ноги в благодарность за то, что ты признался мне в любви?
Может, не благодарность, но прощения бы вполне хватило. Грегор никогда никому не говорил этих слов, и то, что их игнорируют, ранило. Понимая, что Кейт вряд ли оценит такой честный ответ, он тем не менее сказал:
– Может, и нет, но вовсе не обязательно с таким удовольствием меня мучить.
Судя по тому, как вспыхнули ее щеки, она не так уж не понимала, насколько ее флирт беспокоит его. Но она задрала подбородок и величественно посмотрела на него свысока. Черт, у нее это отлично получалось. Должно быть, это у нее в крови.
– С чего ты взял, что мое поведение имеет хоть какое-то отношение к тебе?
– Потому что ты меня любишь, – ответил он просто.
Кейт – верная, преданная и честная. Если она отдала свое сердце, то это навсегда. Грегор сделал ей очень больно – невыносимо, но это небезнадежно. Она боец. Он на это рассчитывает. Он верит в них, даже если она перестала.
Она открыла рот, чтобы возразить, но Грегор ее перебил. Больше всего ему хотелось запихнуть ее в находившийся за ними кабинет и поцеловать, но у нее осталось еще несколько дней.
– Один месяц, милая. Это все, что я могу выдержать. Наслаждайся оставшимся временем.
Она моргнула в замешательстве, и Грегор направился к выходу.
Через пару шагов он обернулся.
– Ты, может, и права насчет всего остального, но я не пьяный. Я не пил больше бокала вина или разбавленного эля уже несколько недель.
Самонадеянный мерзавец! Как он смеет так просто бросить ее и уйти после того, как сказал такую возмутительную вещь? Кейт хотелось притащить его обратно и озвучить каждую причину, по которой она совершенно точно его не любит. Он разбил ей сердце, и хотя в данный момент оно не кажется таким уж разбитым, она все равно не позволит ему снова причинить ей боль.
Как Кейт сможет ему доверять? Только потому, что он признался ей в любви и с большим успехом изображает преданного, откуда ей знать, сколько это продлится? Один месяц – это немного.
«Но это начало».
Велев тонкому голосу на задворках сознания заткнуться, Кейт сосредоточилась на том, что ей в Грегоре не нравится. Для начала сломанный нос. Господь свидетель, это, скорее всего, сделает паршивца еще привлекательнее – как будто он в этом нуждается!
