Любовь и другие катастрофы - Джеймс Лорен

Мэтью вручил Кейти свои блокнот и ручку. Она вопросительно посмотрела на него. Они находились на палубе – после двух дней путешествия она научилась держать равновесие во время качки.

– Я подумал, что мы можем начать вести записи, – объяснил Мэтью. – Я могу научить тебя скорописи, чтобы дело шло быстрее.

Она тяжело вздохнула.

– Неужели мне не удастся отдохнуть до тех пор, пока мы не прибудем на фронт? – Она обмакнула ручку в чернила и застыла, ожидая, когда он заговорит.

– Мы в пути уже несколько дней, и путешествие проходит благоприятно, при хорошей погоде и почти без задержек. – Он на секунду задумался.

Кейти отвлеклась от записей, засмотревшись на линию его плеч и неожиданно хорошо очерченные под рубашкой мускулы. Перевела глаза на пряди волос, падавшие ему на лоб. Его очки едва держались на кончике носа. Одно резкое движение – и они упадут. Он рассеянно поправил их, и Кейти встряхнулась. О чем она только думает? Ей нужно шпионить за ним, а не любоваться.

В Мэтью было что-то знакомое. Она точно не знала что именно, – возможно, просто искала повод проводить с ним больше времени, но он словно был ее давним другом. Его привычки, то, как он говорил, – все казалось ей знакомым и успокаивающим. Это чувство было странным и в то же время приятным.

Она встряхнулась и покрепче сжала ручку, пытаясь не обращать внимания на звук его голоса, мелодичного и низкого, и сосредоточиться на том, что он говорит.

– Отлично, – сказал он, когда она исписала почти целую страницу. – Тебе следует поупражняться в скорописи, прежде чем мы достигнем фронта. Досадно будет пропустить что-то важное из-за того, что ты не будешь за мной поспевать.

Ее улыбка погасла. Она на секунду забылась, но слова Мэтью о том, для чего она здесь, заставили ее прийти в себя. Ей не следовало быть дружелюбной с ним – только манипулировать! Она сглотнула.

– Тебе следует написать письмо твоим дяде и тете, – неожиданно сказал Мэтью. – Они наверняка будут рады узнать, что ты в безопасности. Мы отправим его, когда приедем.

Она уставилась на него, озадаченная:

– Мои дядя с тетей? У меня нет ни дяди, ни тети. Я вырос в приюте.

Он нахмурился:

– О, не знаю, почему мне это пришло в голову. Извини.

Повисла пауза. Кейти не знала, что в ее словах заставило его подумать, будто она живет с тетей и дядей. Странно, но это не казалось ей такой уж ошибкой. Она отмахнулась от этой мысли – у нее никогда не было тети и дяди. Ведь правильно?

Мэтью поднялся на ноги и откашлялся.

– Мне кажется, нам стоит вернуться в каюты. Ты обгорел на солнце.

Кейти с удивлением дотронулась до лица. Погода весь день была ветреной, но ее лицо и руки покраснели, так что, возможно, он был прав.

Документы/в3/Временной-пейзаж-1854/МС-1 Примечание: Приемная книга приюта Фримана, XIX век

Ноттингем, Англия, 2039

На следующее утро Кейт была одета уже в шесть утра. Этой ночью она совсем не спала. Лежа в своей узкой и неудобной кровати, прислушивалась к звукам шумной вечеринки у соседей и размышляла над всем, что узнала о Кэтрин и Мэтью Гэллоуэй. Ее пригласили на вечеринку, но она чувствовала, что голова у нее идет кругом от прочитанного в Интернете.

В столовой она взяла чашку кофе и кусочек холодного тоста и, вместо того чтобы сесть рядом с окликнувшими ее друзьями, помахала им и прикончила свой завтрак по пути к автобусной остановке. Ей нужен был автобус, ехавший до дома ее бабушек. Она собиралась найти ответы на мучавшие ее вопросы – бабушки должны были что-нибудь знать об этой Кэтрин Гэллоуэй.

– Ваши документы? – спросил ее солдат, стоявший у дверей автобуса, и она приложила палец к аппарату для сканирования. Аппарат мигнул зеленым, подтверждая ее английское гражданство.

– Куда вы направляетесь? – спросил он. – У вас есть разрешение на переезды вне кампуса?

– Я еду домой к бабушке. Она живет в Бистоне.

Кейт показала ему разрешение, которое он внимательно прочитал и отсканировал аппаратом.

– Мисс Финчли, вам лучше сегодня не ездить в центр города, – предупредил он. – На Маркет-сквер опять демонстрация против карточек. Нескольких митингующих уже арестовали.

– Хорошо. Я только съезжу к бабушке поесть ее пирогов. Так скучаю по домашней еде! – пошутила она.

Солдат кивнул, пропуская ее в автобус:

– Безопасной вам поездки.

Кейт сунула в рот таблетку зубной пасты, и она приятно зашипела, очищая зубы.

Когда она приехала, бабушка открыла дверь белыми от муки руками.

– Кейт! Что ты тут делаешь? Я думала, ты будешь так занята вечеринками, что мы тебя не увидим недели три после начала занятий. – Она поцеловала Кейт в щеку и потянула за собой.

– Я соскучилась, – ответила Кейт, вдыхая запах дома, где провела добрую половину своего детства, приходя к бабушкам домой после школы, пока родители были на работе. – Только не говорите маме с папой, что я приехала, к ним я пока не ездила.

– Наслаждаешься свободой, да? Заходи. Я как раз пекла хлеб. Твоя бабуля еще не встала.

Бабушка повернулась к лестнице и крикнула жене:

– НЭНСИ! КЕЙТ ПРИЕХАЛА!

В ответ последовала долгая тишина, которую нарушил неохотный ответ:

– Иду, иду. Надеюсь, это не очередные выдумки, чтобы выманить меня из постели!

Бабушка покачала головой и направилась в кухню. Кейт последовала за ней, усмехаясь. Только сейчас, приехав домой, она поняла, какой напряженной была жизнь в университете, и почувствовала, что успокаивается. Начать жить самостоятельно, оставив родительский дом, было совсем неплохо, но иногда тебе просто нужно, чтобы бабушка тебя как следует обняла.

– Чай будешь? – спросила бабушка.

– Конечно, – ответила Кейт, села за стол и прижала палец к сканеру на экране, чтобы выполнить вход. Открыв статью, которую нашла вчера ночью, она увеличила фотографию семьи Гэллоуэй. Бабушка тем временем рассказывала ей об их недавней игре в покер.

– …и Энтони сказал, что даст Нэнси отыграться, если…

– Ба? – перебила ее Кейт.

– Да, солнышко?

– Ты знаешь, кто это? – спросила Кейт.

Бабушка повернулась, чтобы посмотреть на экран, и побледнела. Бабуля появилась в дверях в ночной рубашке и направилась прямиком к кофейнику.

– Доброе утро, Кейт, – сказала она и осеклась, увидев их бледные лица и забытые на столе чашки. – Фло? – Бросив взгляд на экран, она вскрикнула: – Кейт!

Кейт уставилась на своих бабушек. Впервые они показались ей старыми – старыми и уставшими.

– Кто они? – спросила Кейт. Внезапно ей стало страшно.

– Это наша дочь. – Нэнси взяла Фло за руку.

– Дочь? Но… я думала, что у вас не было детей, кроме папы.

– У нас была дочь. Кэтрин.

– Она умерла, – едва слышно сказала Фло, – много лет назад.

– Я… я прочитала статью, в которой о них говорилось. О ней и ее муже, Мэтью… – Кейт внезапно отчаянно пожалела о том, что приехала сюда и стала задавать вопросы. Она не хотела расстраивать своих бабушек. – Там было написано, что они были учеными и террористами.

Нэнси прикрыла глаза.

– Почему? Зачем они это сделали? – спросила Кейт.

Никто ей не ответил. Затем Фло вздохнула:

– Сядь. Думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы услышать об этом.

– Я заварю чай, – сказала Нэнси, сжав руку Фло.

Фло тихо ушла наверх, оставив Кейт за кухонным столом. Кейт чувствовала себя совсем маленькой. Она уменьшила фотографию. Ей не следовало приезжать сюда.

Нэнси поставила перед ней блюдце с пирогом и чашку чая.

– Бабуля, прости меня, – сказала Кейт убитым голосом.

– Все в порядке, дорогая. У нас было много времени, чтобы примириться с тем, что случилось.

Кейт ковыряла пирог ложечкой, поддевая ломтик яблока, пока тот не отделился от теста.

– Расскажи, как ты нашла фотографию? – спросила бабуля.

Кейт поколебалась. Что она могла сказать? Ба, это все из-за мальчика. Прости, что заговорила о твоей мертвой дочери-террористке.

– Я искала информацию об одном мальчике из моего класса. Его зовут так же, как мужа Кэтрин. И он на него похож.