Энни Уэст - Однажды я разлюблю
Однако он в удивлении поднял брови, потому что не ожидал, что она заметит его потерю самообладания.
Имоджин смотрела на его высокую фигуру, излучающую спокойствие и уверенность, и вдруг поняла, что именно такой мужчина ей нужен. Впервые за последнюю неделю она обрела спокойствие. Следующий вопрос Тьерри опять вывел ее из равновесия.
– Ты уверена, что ребенок мой?
Имоджин напряглась, стиснув хрустальный стакан.
Она встретила его пронзительный взгляд, пытавшийся прочитать ее мысли.
– Как я понимаю, ты могла провести время с мужчиной и в Венеции, и в Рейкьявике, и в Лондоне.
Имоджин судорожно сглотнула, стараясь подавить возмущение.
– Ты думаешь, что у меня был запланирован любовник в каждом городе по маршруту? – резко спросила она.
Имоджин кусала губы от негодования. Глупо надеяться на его помощь. Кто она такая? Легкая добыча на пару недель.
Она встала с кресла, осторожно поставив стакан на антикварный столик.
– И куда же ты собралась?
Имоджин на секунду зажмурилась, пытаясь придумать достойный ответ.
– Немедленно прекрати это. – Два длинных шага, и он оказался рядом.
– Что такое? – едва вымолвила Имоджин, почувствовав его большой палец на своей нижней губе и солоноватый вкус крови во рту.
– Прекрати издеваться над своим чудным ротиком.
От неожиданности Имоджин плюхнулась в кресло. «Мне послышалось или он сказал – чудный ротик?» – подумала Имоджин.
Он опустил руку и молча кивнул.
Имоджин схватила стакан и сделала несколько глотков. Боль в прокушенной насквозь губе позволила ей вовремя сосредоточиться.
Она расправила плечи и, уставившись на узел его безупречно завязанного галстука, произнесла:
– Я готова сделать тест, доказывающий твое отцовство. – Она помедлила, дав ему время осознать сказанное. – И тогда, если ты поверишь, мне будет необходима твоя помощь.
Глава 4
Помощь?
Наверное, она рассчитывает получить деньги. Тьерри заметил, как она рассматривала обстановку его квартиры, как гладила роскошную обивку дизайнерского кресла и любовалась шедевром модернизма над камином.
Она носит его ребенка и вправе ожидать поддержки.
Он работал как каторжный, чтобы спасти семейный бизнес, и не только для престарелых дедушки и бабушки, кузенов, но и для себя тоже. Долг призвал его помочь семье, но и он не остался внакладе. Он был поражен, узнав, что богатство, которое он всегда считал незыблемым, может утечь из семьи, пока он путешествовал по миру, развлекаясь и проводя время в свое удовольствие. А в это время из-за болезни деда и некомпетентного управления состояние семьи пришло в упадок.
Но сейчас уже все в порядке.
Не то что Имоджин. Эта неожиданная мысль встревожила Тьерри.
Беременность – не болезнь. Это самая естественная вещь в природе. Тем не менее ее напряженность, темные круги под глазами, бледность беспокоили его.
– Какая помощь тебе нужна? Договориться об аборте?
Одна в чужой стране, она вполне могла попросить об этом. Тем более что, по ее собственному признанию, у нее подходили к концу деньги.
Тьерри сделал глоток коньяка, с удивлением ощутив его странный кислый вкус.
Тьерри в сердцах отставил стакан на ближайший столик. Он еще не свыкся с мыслью о ее беременности. У него не было времени, чтобы подумать о ребенке. Неожиданно он рассердился. Его злило, что она может раздумывать над тем, чтобы избавиться от ребенка. Его ребенка, если инстинкт правильно ему подсказывает.
Ее готовность сделать тест ДНК была такой же убедительной, как и ее неискушенность в любовных играх.
Он резко обернулся:
– Ты хочешь избавиться от ребенка?
Это избавило бы его от проблем. Но при мысли об этом внутри у него все сжалось.
– Думаю, это был бы выход, – прошептала Имоджин, разглядывая свои стиснутые руки. – Может быть, и эгоистично – пытаться…
– Пытаться что? – Он сел перед ней на корточки, не зная, обнять ее или встряхнуть за одну только мысль о желании избавиться от ребенка.
Имоджин подняла на него свои огромные зелено-коричневые глаза, сверкающие на ее бледном лице.
– Я надеялась… – она пожала плечами, – я хотела дать шанс ребенку жить. Разве это плохо?
– Конечно нет. – Он взял ее холодные пальцы в свои ладони, стараясь их согреть. – Значит, ты оставляешь ребенка, – твердо сказал он.
– Да, – ответила она, крепко сжав его руки.
– Хорошо. Один вопрос решен. – Его голос звучал по-деловому, будто он каждый день сталкивался с неожиданной беременностью и решал этот вопрос так же легко, как проблемы бизнеса.
Тьерри отпустил ее руки и встал. Ему было непросто находиться рядом с Имоджин, когда она смотрела на него с такой надеждой. Это мешало ему сосредоточиться.
Тьерри уселся в ближайшее кресло и взглянул на нее, удивляясь самому себе. Эта женщина вызывала у него желание защитить, а ведь он обычно избегал любых привязанностей. Не обременять себя, идти по жизни легко и с удовольствием – это было его кредо до болезни деда, когда он понял, что есть долг перед семьей.
– Тебе нужна моя помощь.
– Да, пожалуйста. – Но вместо того, чтобы посмотреть на него, Имоджин медленно пила воду из стакана. В душе Тьерри возникло подозрение, что Имоджин что-то от него скрывает.
– Какого рода помощь? – Тьерри был уверен, что сейчас она попросит денег.
– Я прошу о помощи, если что-то вдруг пойдет не так, – тихо сказала Имоджин.
– А что, собственно, может случиться? – удивился Тьерри.
– Всякое случается, – туманно ответила она.
– Ну это вряд ли. У нас отличная медицина, – твердо сказал Тьерри. Затем нахмурился. Она боится рожать?
Эта мысль смутила его. Эта женщина хотела летать на параплане, взойти на ледник, заглянуть в жерло вулкана в Исландии. Она бесстрашно выдержала полет на воздушном шаре над Парижем. И это она боится произвести на свет ребенка?
Имоджин по-прежнему молчала, уставившись в стакан.
– Тебе нужны деньги на врача? Так? В их первую встречу она показалась ему состоятельной женщиной, судя по ее нарядам и отелю, в котором тогда остановилась. Теперь оказалось, что она без гроша в кармане.
Она отрицательно покачала головой:
– Деньги не проблема. У меня есть сбережения, и в Австралии хорошее медицинское обслуживание.
Значит, она возвращается в Австралию. Тьерри старался не замечать чувства, похожего на разочарование. Он убеждал себя в том, что его кочевая и полная риска жизнь исключала присутствие в ней ребенка. Детям всегда лучше быть с матерью. А он может навещать его, когда захочет.
Тем не менее недовольство присутствовало в его душе.
И удивление. Она не хочет быть с ним, не хочет его денег. Хочет его помощи исключительно на случай непредвиденного.
Здравый смысл подсказывал ему, что он легко отделался.
Странно, но Тьерри не чувствовал облегчения. Его будто чего-то лишали.
– Что конкретно ты от меня хочешь, Имоджин?
При звуке своего имени Имоджин подняла взгляд, прямо посмотрев ему в глаза. Что-то дрогнуло в его душе, сердце учащенно забилось.
И вновь она неуверенно пожала плечами, отведя взгляд.
– Я хочу точно знать, что ты позаботишься о ребенке, если со мной что-то случится, – с отчаянием ответила она.
Тьерри вдруг почувствовал страх. Что происходит?
– Я одна в целом свете. Мама и сестра умерли. Если со мной что-то произойдет, о ребенке будет некому позаботиться. – Имоджин нервно облизала языком нижнюю губу. – Я знаю, что есть замечательные приемные родители, но я не хотела бы такой судьбы моему ребенку.
– До этого не дойдет. И ты, и ребенок будете в полном порядке, – уверенно сказал Тьерри, пытаясь успокоить ее.
Ему не нравилась паника, звучащая в ее голосе.
И тут вдруг до него дошло, что она сказала.
– У тебя никого нет в Австралии?
– Никого. Но я привыкла сама за себя отвечать. – Она слегка вздернула подбородок, не желая его сочувствия.
Тьерри нахмурился. Может, он и не привык отвечать за других, и дед не без основания называл его «проклятым, эгоистичным холостяком», но мысль об одинокой беременной Имоджин беспокоила его.
– А где твой отец? – поинтересовался Тьерри.
– Понятия не имею, где он, – поджав губы, сказала Имоджин. – Он мало бывал дома, работая на отдаленных шахтах. И даже если бы я знала, как с ним связаться, я бы не стала этого делать. Он не тот человек, который может позаботиться о внуке. Он бросил маму в тот день, когда узнал, что у нее будет двойня.
Что же за человек ее отец, если смог бросить женщину, носившую его детей?
Затем Тьерри вспомнил облегчение, испытанное им при мысли, что это не его ребенок. Или мысль о том, что аборт был бы выходом для них обоих. Он вздрогнул от отвращения, сравнив себя на долю секунды с отцом Имоджин.
– Тебе не стоит беспокоиться. Мне неведомо чувство страха, – уверенно сказал Тьерри.
Тьерри по праву гордился своим умением смотреть в лицо опасности. В юности он бесстрашно спускался на горных лыжах по черным трассам. Позже он с другом Орсино Чатсфилдом занимался экстремальным спортом. А недавно на его долю выпало совсем иное испытание – вытащить из руин разваливающийся семейный бизнес.
