Хочу «Оскар»! - Стил Даниэла

Таня приехала в гостиницу и прошла по знакомой дорожке к своему бунгало. Дежурный портье дал ей ключ и поздравил с возвращением. Улыбаясь своим мыслям, Таня вошла в комнату. Гордона не было, и в комнате царил ужасный беспорядок. Гордон, судя по всему, заказал обильный завтрак, и служащие еще не убрали посуду. На двери болталась табличка «Не беспокоить». Гордон терпеть не мог, когда его на следующий день после съемок тревожили горничная или служащий, пополняющий мини-бар.

Таня поставила сумку в прихожей и вошла в спальню, чтобы через нее пройти в ванную и принять душ. Она увидела Гордона на постели, спящим, и первой ее реакцией была улыбка. Гордон спящий был похож на большого ребенка. А потом Таню словно ударили. Рядом с Гордоном, завернувшись в смятые простыни, спала женщина с длинными белокурыми волосами и великолепной фигурой. Таня громко вскрикнула, и Гордон зашевелился, а девушка проснулась и села в кровати, уставившись на Таню. А потом Гордон повернулся и увидел Таню. Таня стояла посреди комнаты, несчастная и растерянная, не понимая, что ей делать.

– О господи! Извините, – пролепетала она.

Гордон вскочил с постели и в смятении уставился на Таню. Он лишился дара речи. Девушка бросилась в ванную и вернулась уже в халате. Ее одежда осталась в гостиной, и девушка благоразумно попыталась проскользнуть мимо Тани, чтобы побыстрее покинуть бунгало. Таня узнала в белокурой красавице партнершу по фильму, в котором снимался Гордон.

– Видимо, какие-то вещи не меняются, – произнесла Таня.

Гордон поспешно натянул джинсы.

– Тан, послушай, это ничего не значит… Это была глупость, мы просто вчера выпили лишку и малость сваляли дурака.

– Ты всегда это делаешь, в смысле – спишь со звездами… Если бы в нашей картине была бы хоть одна красотка, ты бы остановился на ней, а не на мне.

Хлопнула дверь, закрывшаяся за актрисой. Она не желала участвовать в семейной сцене.

– Это все чушь! Я люблю тебя.

Гордон не знал, что еще сказать. Они пробыли вместе почти год. Для него это была целая вечность – для них обоих это было достаточно долго, чтобы счесть их отношения устойчивыми. Для Тани это было настолько долго, что она начала думать, что они могут пожениться.

– И я тебя люблю, – с тоской отозвалась она и села. Ей хотелось убежать прочь, но она не могла сдвинуться с места. Она просто сидела, глядя на Гордона и чувствуя себя дура дурой, а по лицу ее текли слезы. – Ты всегда это делаешь. Всякий чертов раз, когда снимаешься в каком-нибудь фильме.

– Вовсе нет. Я изменился. Мне нравится жить с тобой в Марине. Я люблю тебя, я даже люблю твоих детей.

– И мы тебя любим.

Таня встала и оглядела комнату, понимая, что не желает больше видеть это бунгало. Слишком много всего было с ним связано. Она была здесь со своими мужчинами. Питер. Дуглас. Гордон.

– Куда ты? – в панике спросил Гордон.

– Домой. Я не хочу здесь оставаться, мне не нравится эта ваша жизнь. Я хочу жить нормальной жизнью с человеком, который хочет того же, что и я, я не желаю делить своего мужчину со звездами, с которыми он работает, а заодно и спит.

Гордон смотрел на нее и молчал. Он спал со своей партнершей уже после первой съемки. Лгать Тане не было смысла. Они оба знали, что это будет случаться и дальше.

Больше Таня не сказала ни слова. Она прошла к двери и подобрала свою сумку. Гордон ее не остановил. Таня обернулась и взглянула на него. Он ничего не сказал, он не стал говорить, что любит ее. Она знала, что это так, но любовь ничего не изменила. Таким уж был Гордон. Таня вышла из бунгало номер два и тихо прикрыла за собой дверь, предоставив Гордона самому себе.

Глава 24

Два дня спустя Тане домой позвонила Молли. Она сперва позвонила ей в гостиницу и очень удивилась, когда Гордон сказал ей, что мать вернулась в Росс.

– Что-то случилось? – сразу спросила Молли. – У Гордона был какой-то странный голос. Точнее, не странный, а грустный. Вы что, поссорились?

– Ну да, что-то в этом роде.

Тане не хотелось говорить с дочерью об этом. Точно так же она ничего не говорила Молли, когда Питер завел роман с Алисой.

– На самом деле, – с трудом выговорила она, – все кончено.

Гордон так и не позвонил ей. Он вел себя так же, как всегда, и крутил пылкий роман с партнершей. Она была в его вкусе, а Таня нет, возможно, именно поэтому их роман и продлился дольше обычного. Они расстались, и Таня пыталась отнестись к этому философски. Но ей было больно, что все кончилось. Но чего было ждать от этого города, от этих людей?!

– Мне очень жаль, ма, – сказала Молли, искренне огорчившись за Таню. Они все были очарованы Гордоном. – Может, он еще вернется?

– Нет! Он не тот человек, которого можно привязать к себе или приручить.

– По крайней мере, у тебя были отличные девять месяцев, – попыталась утешить ее Молли.

Тане же казалось жалким, что двух взрослых людей, любящих друг друга, хватило всего на девять месяцев. Они с Питером пробыли вместе двадцать лет, но, когда появилась Алиса, оказалось, что даже это ничего не значит. Все стало непрочным, никто не исполнял своих обещаний, никто не хранил верность и не требовал ее.

Таня еще немного поговорила с Молли, а через некоторое время ей позвонил Джейсон, а за ним и Мэган. Они узнали новость от Молли. Они пытались успокоить мать, но было ясно, что и они расстроены. Таня не стала объяснять, что произошло, детям ни к чему это знать.

Неделю Таня не могла взяться ни за какие дела, а потом снова засела писать рассказы в своем опустевшем доме в Россе. Теперь, без детей, без ежедневных хлопот, дом оказался пустым, словно амбар.

Таня работала несколько месяцев без перерыва, ни с кем не виделась, редко выходила из дома и к Дню благодарения закончила сборник рассказов. Одинокая осень тянулась долго. В тот день, когда дети должны были приехать домой на праздник, Тане позвонил Уолт. Он обрадовался, услышав, что Таня закончила книгу. У него был на примете издатель для этого сборника. Потом Уолт после выразительной паузы сообщил, что у него еще есть для нее предложение поработать над фильмом. Он заранее знал, какова будет ее реакция. Таня уже давно, несколько месяцев назад, в самых недвусмысленных выражениях сообщила ему, чтобы он больше не обращался к ней с такими предложениями. Она твердо сказала, что завершила свой роман с Лос-Анджелесом и не собирается ни при каких обстоятельствах возвращаться туда. Она сделала три фильма, получила «Оскар» и потратила на это два года своей жизни. С нее довольно! Отныне она будет работать только над книгами, хочет написать роман. И жить в Россе.

– Скажи, что меня их предложение не интересует, – заявила Таня. Она не хотела возвращаться в Лос-Анджелес.

Уолтер не одобрял ее теперешний образ жизни, но он признавал, что в последнее время она пишет замечательно. Ее проза стала выразительнее и глубже. Чувствовалось, что Таня многое испытала и выстрадала. Но Уолтер считал, что в сорок четыре года Таня не должна жить затворницей.

– Ну давай я хотя бы расскажу тебе, что это за фильм, – с отчаянием предложил Уолт. Он знал, насколько Таня упряма. Она перевернула страницу своей жизни, связанную с кинобизнесом, и не желала более о нем слышать. С тех пор как она получила «Оскар», Уолт звонил ей по подобным поводам не один раз.

– Не надо. Я в этом бизнесе больше не работаю и не собираюсь возвращаться в Лос-Анджелес.

– А тебе и не придется туда возвращаться. Этот фильм делает независимый режиссер, он же продюсер. Он хочет снимать фильм в Сан-Франциско, а сюжет как раз в твоем духе.

– Неважно, скажи ему, чтобы нашел себе кого-нибудь другого. Я собираюсь начать работу над романом.

– Подумай, Таня! Ты получила «Оскар»! Все стремятся заполучить тебя. У этого парня отличная идея, он получил уже все премии, сколько их есть, кроме «Оскара». Ты можешь написать для него хороший сценарий.

– Я больше не желаю писать сценариев, – отрезала Таня. – Я ненавижу людей, которые снимают фильмы. Работать с ними – сплошная головная боль, и всякий раз, когда я с ними связываюсь, у меня жизнь оказывается испоганена.