Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая
– Ах, на концерт, – кивнул Герберт, по-прежнему глядя на жену с сомнением.
Кларри подошла к нему и погладила его лоб.
– Ты переутомился. Это тебе нужно поменьше времени проводить за работой, а не мне, – пожурила она мужа.
Он взял ладонь жены в свою и сжал, нежно глядя на нее.
– Какой в этом смысл, если тебя не будет рядом? Мне будет ужасно скучно.
* * *На пасхальные каникулы вернулся из Дарема Уилл и энергично включился в работу «Чайной Герберта». Он был полон идей насчет университетских сеттльментов[25], где привилегированные студенты жили и работали среди бедноты в самых захолустных районах больших городов. Некоторые его друзья выбрали для своей деятельности восточную часть Лондона, а Джонни остался в таком поселении в Эдинбурге, вместо того чтобы приехать на каникулы домой.
Узнав об этом, явился возмущенный Берти.
– Достаточно уже того, что эта женщина, носящая нашу фамилию, якшается с подонками из Тайнсайда, – принялся отчитывать он младшего брата. – Но ты должен понимать, как это унизительно.
– Для кого? – удивленно спросил его Уилл.
– Для всех нас! – взорвался Берти.
– Только не для меня, – заметил Уилл. – По-моему, это очень весело.
– Но для меня и Вэрити это неприемлемо, – бросил Берти. – Нам приходится вращаться в обществе. Как, по-твоему, все это выглядит, когда во время приемов влиятельных клиентов у меня спрашивают, какое я имею отношение к большевистской чайной в Элсвике? Они воспринимают ее крайне негативно. И родственники Вэрити вздрагивают каждый раз при ее упоминании.
– А они там были? – спокойно спросил Уилл.
– Разумеется, нет! – закричал Берти. – Не говори ерунды!
– Тогда они не могут судить о ней, не правда ли? – улыбнулся Уилл.
– Послушай, Уилл, – строго начал Берти. – Я прошу тебя прекратить валять дурака и держаться подальше от этого заведения. Я считаю это вопросом чести для нашей семьи. Кроме того, тебе следует учиться, а не путаться в трущобах со всякой чернью.
К радости Кларри, Уилл не внял наставлениям брата и продолжал приходить в чайную. В дождливые дни он играл на скрипке для посетителей. Его дружелюбие и привлекательная внешность просто покорили темноглазую смешливую Эдну. Она флиртовала с Уиллом, и он отвечал на ее внимание.
– Мистера Берти хватит удар, – шутила Лекси. – Мистер Уилл приударяет за нашей Эдной.
Когда Уиллу пришло время возвращаться в Дарем, Эдна затосковала, и даже грубоватые шутки завсегдатаев не возвращали ей былой веселости. Кларри ощутила зависть, задумавшись о том, как бы она чувствовала себя, если бы была так же безоглядно влюблена.
Однажды, вернувшись домой поздним вечером, Кларри обнаружила Герберта рассеянно глядящим в окно в гостиной. Это было довольно необычно, поскольку он почти не заходил в эту комнату, предпочитая всякий раз уединяться у себя в кабинете. Увидев оставленную на стуле корзину с портняжными принадлежностями, Кларри поняла, что Олив шила здесь у большого окна.
– Что-то случилось, Герберт? – спросила Кларри, поцеловав его в щеку.
– Нет. – Он улыбнулся, обрадованный ее приходом. – Все в порядке.
– А почему же ты стоишь тут в темноте? – удивилась Кларри. – Ты от кого-то прячешься?
– Прячусь? – нахмурился он. – Нет, я просто хотел кое-что тебе сказать…
Герберт замолчал. В сердце Кларри шевельнулось тревожное чувство. Ее муж становился все более забывчивым.
– Что-то важное? – спросила она.
– Да, кажется, важное. Вот глупец, – сказал он, разволновавшись.
Кларри взяла его под руку и повела к двери.
– Не нужно волноваться. Если это действительно что-то важное, то вспомнится позже. Давай лучше поужинаем. Олив дома?
– Олив, – повторил Герберт. – Да, точно! Теперь я вспомнил.
– И что же это? Олив опять ушла на концерт? – спросила Кларри, улыбаясь.
– Нет-нет, это гораздо важнее, – проговорил Герберт, нервничая. – Тот молодой человек приходил, чтобы поговорить со мной об Олив.
– Какой молодой человек? – поинтересовалась Кларри.
Лицо Герберта исказила гримаса – он мучительно пытался вспомнить имя.
– Ах, ну ты его знаешь! Такой веселый, румяный, с чаем.
– Джек Брэвис? – догадалась Кларри.
– Точно, Брэвис! – просиял Герберт. – Брэвис.
Кларри ждала, что он скажет дальше, но Герберт просто стоял и улыбался.
– И чего же он хотел? Ты сказал, что он приходил поговорить об Олив.
– Олив? Да-да, именно так. Он пришел, чтобы соблюсти приличия, – спросить, не буду ли я возражать. Он хочет жениться на Олив.
– Жениться на моей сестре?! – Кларри изумленно уставилась на мужа. – Когда они… Как? Я ничего не знала… – У нее заныло сердце. – И что ты ему ответил?
– Сказал, что пусть все решает сама Олив, – произнес Герберт, похлопав жену по руке. – И если она ответит согласием, то мы их, конечно же, благословим. Разумеется, мы поможем им со свадебными расходами.
Кларри испытала сильное потрясение. Как же могло случиться, что она об этом ничего не знала? Олив даже не заикнулась о том, что Джек за ней ухаживает. Именно Джек и никто другой!
– Ты как будто не рада, – проговорил Герберт, тревожно глядя на жену. – Я сказал что-то не то? Это ведь замечательно, правда? Брэвис симпатичный парень, и Дэниел, Дэниел…
– Мильнер, – подсказала Кларри.
– Дэниел Мильнер очень высокого мнения о нем как о работнике, – закончил свою мысль Герберт.
– Да, безусловно, – сказала Кларри, задыхаясь. – Это прекрасная новость.
Вдруг она всхлипнула, и, к ее стыду, слезы хлынули у нее из глаз.
Олив нахмурилась, когда позже вечером Кларри стала расспрашивать ее в спальне.
– А ты никогда и не интересовалась, есть ли у меня кто-нибудь. Ты всегда слишком занята своей чайной, чтобы интересоваться тем, что происходит со мной.
– Это несправедливо, – произнесла Кларри. – Я всегда интересовалась твоей жизнью. Просто я полагала, что ты всюду ходишь с Рэйчел, а ты, оказывается, встречалась с Джеком.
– Ну и что? – сказала Олив раздраженно.
– Я хотела бы знать об этом, – проговорила с упреком Кларри. – Моя родная сестра и Джек Брэвис… Почему я узнаю́ об этом последней?
– Может быть, я ничего не говорила тебе, потому что знала, чем это обернется.
– А чем это обернулось?
– Твоим неодобрением.
– Вовсе нет, – не согласилась Кларри. – Просто я удивлена.
– Удивлена тем, что Джек влюбился в маленькую несчастную Олив, робкую и не такую красивую, как ее старшая сестра?
– Нет! Конечно нет, – сказала Кларри, делая шаг ей навстречу, но Олив не позволила ее обнять.
– Я уже не ребенок! – выпалила она. – И мне не нужно твое одобрение, чтобы выйти замуж. Я понимаю твои чувства, но так уж сложилось. Как по-твоему, почему Джек продолжал доставлять нам чай, вместо того чтобы поручить это кому-нибудь из разносчиков? Мы уже давно друг друга знаем и не сомневаемся в наших чувствах. Я только хочу, чтобы ты за меня порадовалась.
Кларри испытывала угрызения совести.
– Я рада, прости меня. Было бы эгоистично ожидать, что ты всю жизнь будешь оставаться рядом со мной. Просто я думала, что здесь ты счастлива. – Она беспомощно развела руками. – Все, что я делаю, я делаю для нас обеих. Ты же помнишь, что я обещала всегда о тебе заботиться?
– Мне надоела твоя забота, – сказала Олив, холодно глядя на сестру. – Хватит думать, будто я нуждаюсь в твоей опеке. Может, тебе так легче, но только не мне.
Кларри смотрела на нее с ужасом.
– По-твоему, я делаю все это только для собственного успокоения?
– Да! – закричала Олив. – Иногда я чувствую себя лишь объектом твоей благотворительности.
– Ты моя сестра, и я люблю тебя…
– Да, я твоя сестра. Но ты не имеешь ни малейшего представления о том, чего я хочу от жизни. Ты никогда и пяти минут не потратила, чтобы это выяснить, в противном случае ты знала бы, что я влюблена в Джека. Мне противно жить здесь в качестве бесполезной приживалки-сироты, всем обязанной Стокам, рисуя красивые картинки для своей удачно вышедшей замуж сестры и понимая, что от меня ждут вечной благодарности.
Кларри едва не задохнулась от этих обвинений. Сколько же времени ее сестра копила в себе эту злобу? Удар пришелся в самое сердце.
– Ты права, я тебя совсем не знаю. Я и подумать не могла, что тебе противно жить со мной и Гербертом и что ты окажешься такой неблагодарной за все те жертвы, которые я приносила ради тебя, – сказала она сердито.
– Я говорю не об этом! – закричала Олив со слезами на глазах.
– Тогда о чем?
– Я тебе не нужна. У тебя есть твоя любимая чайная, и это все, что тебе в действительности нужно. А Джеку я нужна. Я буду его женой, буду хозяйничать в собственном доме и, надеюсь, однажды стану матерью его детей.
