Унция надежды - Джексон Софи

От самого слова «душ» веяло холодом.

– Не надо, – замотала головой Грейс.

– Знаю, горячая вода тебе покажется холодной. Но это из-за повышенной температуры. Почему ты вчера не позвонила и не сказала, что тебе нездоровится?

Грейс и сама не знала почему. Из Вашингтона она вернулась к вечеру, очень усталая. Голова раскалывалась от боли. Никому звонить она не стала, а приняла болеутоляющее и повалилась спать. Потом желудок вытолкнул обратно все, что она съела за день, и начался этот кошмар.

– Ты не будешь стоять под душем. Я помогу тебе сесть. Держись за меня.

Ее поясница попала в холодные тиски. Грейс начало клонить в сторону. Макс подхватил ее, взяв за плечо. Сама она держаться не могла. В пальцах не было ни капли силы.

– Терпи.

– Не могу. Макс, мне больно. Ты можешь…

– А ты можешь мне помочь?

Помочь? Он никак спятил? Она едва сидела. Грейс открыла глаза. Макс устроился перед ней на корточках. Сегодня он был предельно серьезен. Они находились в ванной. Грейс увидела, что восседает на унитазе. Макс кому-то звонил по мобильнику. Как все это называется?

– Я у Грейс дома. Нашел ее в постели, с очень высокой температурой… Нет, она сама не понимает, в чем причина… Жар не спадает. – Холодная рука Макса снова коснулась ее лица. – Она едва может сидеть… Нет… Да, ее рвало. Наверное, несколько раз. Я сейчас собираюсь затащить ее под душ и обмыть… Ладно… Нет, я не знаю номера. Можешь сама позвонить? Спасибо.

Ей вдруг снова захотелось плакать.

– Прости меня, – прошептала Грейс.

– За что? За высокую температуру? – спросил Макс, вставая во весь рост. – Пожалуйста, помоги мне. Подними руки.

Грейс послушно подняла руки и зашипела от холода. Даже в ванной она не могла согреться.

– Макс, принеси мой свитер. Пожалуйста.

– Принесу, когда вымоешься… Держись, мне нужно снять с тебя одежду.

Грейс шатало. Одной рукой Макс придерживал ее, а другой раздевал.

– По-моему, ты бы должна прийти в экстаз. Помнится, тебе хотелось заняться сексом под душем.

Грейс закрыла глаза и застонала. В животе у нее заурчало. Пространство ванной поплыло.

– Макс, я бы не прочь, но только не сейчас.

Он громко рассмеялся, отчего у нее заболели уши и застучало в висках.

– Не волнуйся, Грейси. Я пока еще не свихнулся на сексе. Просто пытаюсь тебе помочь.

Ей нравилось, когда Макс ее так называл. Даже сейчас, в своем паршивом состоянии, она улыбнулась. Макс снова поднял ее. Его тело было глыбой льда. Они встали под душ. Грейс опять начала хныкать, но Макс, не слушая ее, открыл воду. Ей показалось, что она решила искупаться в Ледовитом океане. Обжигающий холод был сродни пощечине.

– Макс, не надо воды, – заскулила Грейс, утыкаясь ему в плечо.

Она была готова вскарабкаться на него, только бы спрятаться от проклятых струй.

– Грейси, дорогая, потерпи немного. Мы недолго. Минуту-другую. Тебе нужно смыть с себя все это и немного охладиться. От тебя жаром пышет, как от печки. – Он поцеловал ее в висок. – Держись за меня.

Макс взял душевой шланг и стал поливать тело Грейс. Вода хлестала ей в затылок, потом прямо по голове. Вода несла боль. У Грейс звенели все кости, но в ее воспаленном сознании оставался уголок, еще способный думать, хотя и плохо. Макс не издевался над ней. Все его действия были продиктованы только заботой и желанием помочь. Грейс продолжала хныкать и шмыгать носом, пока Макс не закрыл воду и не вытащил ее из душевой кабинки. Макс по-прежнему крепко держал ее. Открыв глаза, она увидела плечо Макса, покрытое гусиной кожей.

– Т-ты з-замерз? – стуча зубами, спросила она.

– Ничего страшного. За меня не волнуйся.

Она не могла не волноваться. Макс был ей небезразличен. Даже если они просто друзья, ей было не все равно, как он себя чувствует.

– Нет, буду волноваться.

Грейс уткнулась ему в шею, делая вид, что не произносила этих слов вслух. Макс быстро завернул ее в полотенце и осторожно, как большую фарфоровую куклу, перенес на полукруглый диванчик, стоявший в спальне возле окна. Ее снова затрясло.

– Посиди здесь, пока я перестелю простыни.

– Они в ш-шкафу.

– Я знаю, – прошептал Макс.

Его губы были совсем рядом с ее щекой. Грейс вдруг захотелось, чтобы Макс ее поцеловал. Она пожалела, что не видела, как он мокрым вылезает из душа. Интересно, он и сейчас голый? Грейс попыталась открыть глаза, но они не желали открываться. Тогда она свернулась среди подушек диванчика и плотнее натянула полотенце, чтобы согреться.

Макс перевернулся на другой бок и… получил кулаком по щеке.

– Грейс, ты что, сдурела? – пробурчал он, потирая ушибленную щеку.

Грейс моргала воспаленными глазами, не совсем понимая, о чем речь. Ее волосы топорщились во все стороны.

– Ты была не в том состоянии, чтобы оставить тебя одну. Потому я и заночевал, – пояснил Макс. – Незачем за это меня дубасить.

Грейс снова заморгала. О чем это он? Что вообще с ней было в течение этих тридцати шести часов? Прислонившись к изголовью кровати, Макс с опаской наблюдал за Грейс. Чувствовалось, сегодня ей чуточку лучше, чем вчера. А вчера… Вчера у него едва не случился сердечный приступ, когда он вошел в спальню и увидел ее застывшей среди подушек. Это потом она начала сопеть и бормотать, подавая признаки жизни.

Грейс с трудом села, отбрасывая волосы с лица.

– Ой! Боже, до чего паршиво я себя чувствую.

– Ты и выглядишь не лучше, – признался Макс.

– Спасибо, – огрызнулась Грейс.

– Я говорю тебе то, что есть, – пожал он плечами. – В качестве утешения могу добавить, что сегодня ты выглядишь немножко лучше, чем вчера.

Грейс шумно вздохнула. И сегодня ей было тяжеловато двигать руками.

– Меня что, сбил грузовик? – спросила она, запуская руки в волосы. – Меня же рвало! Жутко рвало. – У нее перекосилось лицо. – Макс, тебе уже во второй раз приходится убирать мою блевотину. До чего стыдно.

– Расскажи поподробнее, – искренне предложил Макс. – Хорошо, что у одного из нас крепкий желудок.

Казалось, Грейс вот-вот расплачется. Макс понял, что с него хватило одного раза. Повторения он не выдержит. Он вчера вдоволь наслушался ее бормотаний. Можно объяснять себе, что это всего-навсего бред, вызванный высокой температурой. Но у него сердце разрывалось, когда она звала свою покойную мать.

– Прости меня, пожалуйста, – виновато прошептала Грейс.

– Перестань. Все уже позади. – Он шумно вдохнул. – Но должен признаться, ты меня очень разочаровала. Когда я тебя раздевал, то на тебе не было красного нижнего белья.

– Ты меня… раздевал? – ужаснулась Грейс.

– Да успокойся ты! – Макс перехватил ее взгляд. Грейс вовсю глазела на его голую грудь. – Раздевал, чтобы отнести в душ.

– В душ?

– Мы там вместе плескались, – подмигнул ей Макс. – Жаль, что ты была в полубессознательном состоянии и ничего не запомнила.

– Аминь, – вздохнула Грейс, явно опечаленная пропущенным зрелищем.

– Ничего, это не в последний раз, – усмехнулся Макс. – Тебя все еще тошнит?

Желудок Грейс ответил на его вопрос громким бульканьем.

– Проголодалась? – участливо спросил Макс.

Грейс озиралась по сторонам.

– Хочешь пить?

Он указал на прикроватный столик, где стоял большой стакан, до краев наполненный водой, бутылочка «Гаторейда» и две белые таблетки.

– Это всего лишь тайленол. – Макс указал на таблетки. – Врач хотел сделать тебе укол, но я отговорил его. Во-первых, я не знал, есть ли у тебя аллергия на какие-то препараты, а во-вторых, неизвестно, как это сочетается с прописанными тебе таблетками. Мне вовсе не улыбалось в случае чего везти тебя в реанимацию. Так что мы ограничились ибупрофеном и тайленолом, чтобы сбить температуру.

– Врач? – удивилась Грейс, залпом выпив воду.

Макс улыбнулся. Она ничего не помнила!

– Я позвонил тете Ферн, а она вызвала врача. Ничего страшного. Врач сказал, что тебе ничего не угрожает. – Он зевнул. – Слава богу, все обошлось. А то вряд ли я бы вынес еще одну ночь твоих метаний и бормотаний.