Раз и навсегда - Макнот Джудит
Виктория заставила себя отвлечься от столь опасной темы и бездумно устремила взор на золотистое шелковое покрывало. Ей нравилось в Джейсоне многое, очень многое. Но что она понимает в мужчинах? Доказательством тому служил ее печальный опыт с Эндрю. Она обманывала себя, когда верила, что Эндрю любит ее, но зато она не питает никаких иллюзий относительно чувств Джейсона. Его влечет к ней, и он хочет получить от нее сына. Она ему нравится, это очевидно, но не более того.
Нет, ей нельзя позволить себе полюбить Джейсона. Ведь ему не нужна ее любовь. Он разъяснил это очень доходчиво и просто.
Долгое время Виктория старалась убедить себя, что испытывает к нему лишь чувства благодарности и дружбы, но теперь она знала, что они превратились в нечто гораздо более глубокое. Иначе с какой стати в ней разгорелось бы такое жгучее желание осчастливить его и заставить полюбить себя? С какой стати она испытала бы такую злость, когда мисс Флосси рассказывала, как его бывшая жена напропалую изменяла ему?
Страх опалил ее сердце, и она вытерла вспотевшие ладони о подол муслинового лимонного цвета платья. Завтра утром она отдаст свою судьбу в руки мужчины, которому не нужна ее любовь, который может воспользоваться ее привязанностью в качестве оружия против нее самой. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, чтобы она не делала этого последнего шага. В мозгу снова прозвучали слова отца, постоянно тревожившие и предостерегавшие ее: Любить человека, не любящего тебя, адская боль!.. Не позволяй никому убедить себя, что можешь быть счастлива с тем, кто не любит тебя… Никого не люби больше, чем он любит тебя, Тори…
– Виктория склонила голову, ее тяжелые волосы, как завеса, закрыли ее напрягшееся лицо, видны были лишь руки, сжатые в кулаки. Ее мозг посылал ей сигнал опасности и предупреждал, что она будет несчастна, а сердце умоляло не противиться судьбе, так как это сулит невыразимое счастье.
Ее мозг приказывал ей бежать от него, а сердце велело не быть трусихой.
В дверь постучал Нортроп и с неодобрением доложил:
– Простите, леди Виктория, внизу ждет расстроенная, непричесанная, простоволосая молодая леди без сопровождения, прибывшая в наемном экипаже, но утверждающая, что она.., гм.., ваша сестра. Поскольку мне ничего не известно о наличии у вас молодых родственниц здесь, в Лондоне, естественно, я предложил ей уехать, однако…
– Дороти? – вырвалось у Виктории. – Где она?
– Я проводил ее в маленький салон, – с явным пренебрежением сказал дворецкий. – Но если она действительно ваша сестра, то я, конечно, провожу ее в Желтый салон и…
Его голос все еще звучал, когда девушка бросилась через холл и вниз по лестнице.
– Тори! – воскликнула Дороти, неистово сжав сестру в объятиях, как бы защищая ее от кого-то; она не могла сдержаться, а голос ее дрожал от радости и слез. – Если бы ты только видела, каким презрительным взглядом твой дворецкий окинул наемный экипаж – почти таким же, каким он смерил меня!
– Почему ты не ответила на мое последнее письмо? – спросила Виктория, крепко обнимая ее.
– Потому что я только сегодня вернулась из Бата. Завтра меня посылают на два месяца во Францию, чтобы приобрести то, что бабушка именует «лоском». Она придет в ярость, если обнаружит, что я была здесь, но я не могла оставаться безучастной наблюдательницей и допустить, чтобы ты вышла за этого человека. Тори, как им удалось заставить тебя согласиться? Они били тебя, или взяли измором, или…
– Ничего подобного, – сказала Виктория, улыбаясь и разглаживая золотистые волосы сестры. – Я хочу выйти за него.
– Я не верю тебе! Ты просто обманываешь меня, чтобы я не беспокоилась…
Джейсон сидел, откинувшись на спинку сиденья своей кареты, похлопывая перчатками по колену и скользя скучающим взглядом по рядам особняков. Он ехал домой, на Аппер-Брук-стрит. Завтра предстояла свадьба…
Теперь, когда он признался себе, что его влечет Виктория, и принял решение жениться, влечение к ней стало и вовсе загадочно непреодолимым. Это заставило Джейсона почувствовать свою уязвимость, ибо из прошлого опыта он знал, каким порочным и вероломным может быть слабый пол. Но все же он не переставал тянуться к ней, так же как не переставал надеяться, хотя это было наивное ребячество, что они сделают друг друга счастливыми.
"Жизнь с ней никогда не будет безмятежной», – думал он с усмешкой. На каждом жизненном повороте она будет забавлять его, разочаровывать и ставить в тупик – в этом он был так же уверен, как в том, что она выходит за него, потому что не имеет иного выбора. Так же, как он не сомневался в том, что ее девственность уже была украдена ее дружком Эндрю.
Неожиданно улыбка на его губах потускнела. Он надеялся, что она будет отрицать это, когда они разговаривали у него в кабинете. А она вместо этого лишь отвела взгляд и попросила у него прощения.
Он был вне себя, был чертовски зол на нее, но одновременно восхищался ею за то, что она сказала правду. Трудно винить Викторию в том, что она отдалась Эндрю, он легко мог вообразить себе, как это произошло. Самый состоятельный мужчина округи убедил молоденькую неопытную девушку в том, что сделает ее своей женой.
Как только она уверилась в этом, Бэйнбриджу, вероятно, не составило большого труда лишить ее девственности. Виктория – добрая, сердечная девушка, и она наверняка с такой же естественностью отдалась мужчине, которого по-настоящему любила, с какой внимательно относилась к слугам и выказывала свою привязанность Волку.
При той распутной жизни, которую вел он сам, осуждать Викторию, подарившую свою девственность любимому, было бы верхом лицемерия, а Джейсон презирал лицемеров. К сожалению, ему невыносима была даже мысль о том, что Виктория, обнаженная, лежала в объятиях другого мужчины.
«Эндрю оказался хорошим учителем, – мрачно подумал он, когда экипаж остановился у дома номер шесть на Аппер-Брук-стрит. – Он научил, как целоваться и как возбуждать в мужчине страсть…»
Пытаясь выбросить эти мысли из головы, он вышел из экипажа и стал подниматься по ступеням к парадному. «У Виктории с Эндрю все кончено», – сердито уговаривал он себя.
Джейсон постучал в дверь, сам не понимая, зачем он приехал к собственной невесте вечером накануне свадьбы. По существу, для этого не было никаких оснований. Разве что ему просто захотелось доставить себе удовольствие повидаться с ней и, как он надеялся, обрадовать ее сообщением, что купленный для нее индейский пони уже переправляется на одном из его кораблей из Америки в Англию. Джейсону хотелось преподнести его в качестве свадебного подарка, и, по правде говоря, ему до чертиков интересно было посмотреть на Викторию-наездницу. Он представлял, как чудесно будет смотреться на пони ее грациозная фигура, как ее изумительные волосы будут горсть в лучах солнца…
– Добрый вечер, Нортроп. Где леди Виктория?
– В Желтом салоне, милорд, – ответил Hopтроп – со своей сестрой.
– Сестрой? – Джейсон одновременно обрадовался и удивился. – Значит, старая ведьма разрешила Дороти приезжать сюда, – добавил он, проходя через холл. Довольный, что у него появился шанс познакомиться с молоденькой сестрой Виктории, о которой она ему столько рассказывала, Джейсон открыл дверь в Желтый салон.
– Я не вынесу этого, – утирала Дороти слезы носовым платком. – Я рада, что бабушка не разрешает мне присутствовать на твоей свадьбе. Я бы просто этого не выдержала, видя, как ты идешь к алтарю, и зная, что ты представляешь идущего рядом Эндрю…
– Очевидно, я приехал не ко времени, – протянул Джейсон. Надежда, что Виктория все-таки выходит за него по доброй воле, которую он лелеял в душе, растаяла, как прошлогодний снег. Как больно было узнать: Виктории придется вообразить себе, что она выходит за Эндрю, чтобы заставить себя пройти к алтарю.
– Джейсон! – резко обернулась Виктория, опасаясь, что он услышал глупые стенания сестры. Но, овладев собой, она протянула к нему руки и сказала с мягкой улыбкой:
