Барбара Уоллес - Самые счастливые времена
– Мне известно, что Теодор пытался уничтожить все картины Найджела. – Пайпер заерзала на месте, и на этот раз коснулась его всем бедром. – Мы надеялись, может, несколько полотен все же сохранились?
– Вы полагаете, сохранись хоть одна, моя семья хранила бы ее?
– Возможно, перед приездом Теодора Найджел кому-то продавал свои работы? – предположил Фредерик. – Или подарил друзьям.
Мари покачала головой.
– Мне об этом неизвестно. Из всех работ Найджела сохранилась лишь пара пейзажей, которые он написал еще в художественной школе и подарил маме.
– Что ж, – вздохнула Пайпер. – Мы предполагали, что надежды мало.
Фредерик подумал, что она, кажется, напротив, очень рассчитывала на удачу. Ее разочарование слишком велико, это очевидно. Он сам не раз напоминал своим ученикам, что в жизни часто приходится разочаровываться. Однако сейчас ему не хотелось объяснять это Пайпер, а просто пожать ей руку. На него это совсем не похоже.
Мари тем временем продолжала говорить.
– Я совсем не уверена, что родители позволили бы сохранить хоть один портрет Анны. Они и слышать не хотели о Даченко.
– Да, – кивнула Пайпер. – Я понимаю.
– У моего брата был друг, который может что-то знать. У него галерея в Марэ. Кажется, он добился успеха. Его звали Гаспар.
Фредерик поднял глаза на женщину.
– Гаспар Теру?
– Да, именно так.
– Вы его знаете? – повернулась к нему Пайпер.
– Галерея Гаспара Теру одна из самых уважаемых в Париже.
– Гаспар был очень близок с Найджелом. Только он может знать, продавал ли брат кому-то портреты Анны. Если еще жив.
– Вот что я вам скажу, – обратился Фредерик к Пайпер, когда позже они шли по площади. – Если Гаспар представляет работы Найджела, тот должен быть очень талантлив. В его галерее вывешены полотна самых талантливых молодых художников Европы. Я купил несколько картин сына Гаспара, Бернара. Он немного уступает отцу, но тоже очень талантлив.
Пайпер не было дела до таланта Бернара, ее волновало только то, что поиски зашли в тупик. Она не ожидала, что будет так разочарована ответом Мари, уверявшей, что картины уничтожены. Ее тронула история любви Найджела и Анны.
Она развернулась, чтобы лучше видеть идущего рядом мужчину. Поддавшись внезапному порыву, она пригласила Фредерика пойти с ней. Причина в том, что он увлекся историей; кроме того, она решила, что с ним ей будет спокойнее, если Мари не выкажет той же радости, что по телефону. Женщине любого возраста будет приятно увидеть у себя на пороге мужчину, который выглядит как Фредерик.
А теперь получается, он может стать ее спасением.
– Полагаю, вы не знаете, жив ли еще Гаспар Теру?
– Он жив, но последние несколько лет болел. Проблемы с головой. – Он сделал неопределенный жест рукой.
Именно этого Пайпер и боялась. Вздохнув, она смахнула прядь волос с лица. Что ж, по крайней мере, ей есть к кому обратиться.
– Может, его сыну что-то известно? Как, вы сказали, его имя?
– Бернар.
– Позвоню ему завтра. Может, у его отца сохранились какие-то записи или дневники.
– Искренне желаю удачи. С Бернаром очень непросто связаться. Он предпочитает общаться только с серьезными коллекционерами. Даже в его галерею можно попасть лишь по предварительной договоренности.
Отлично. И как ей добиться этой договоренности? Звонить постоянно, пока Бернар не ответит?
Или… Ей пришла в голову неплохая идея.
– На ваш звонок он ведь непременно ответит, верно?
– Разумеется. Мы много лет сотрудничаем. Хотите попросить меня договориться о вашей встрече с Бернаром?
– А вы могли бы? Тогда он согласится со мной разговаривать. К тому же, если картина найдется, это будет и ваш успех.
Фредерик не смог сдержать смех.
– Что? – Пайпер смутилась. Она никогда не видела столь ироничного выражения его лица. Потом он откинул голову и смеялся громко и от души, глядя в небо. – Вам это не нужно?
– Напротив, признание всем приятно.
– Тогда что вас так рассмешило?
– Нет, ничего.
Что же его так развеселило? Может, это она? Тогда почему ей не щемит сердце, как бывало каждый раз, когда люди над ней смеялись? Вместо этого ей стало на удивление легко и тепло рядом с ним.
– Так вы позвоните Бернару?
– Да, позвоню. Как только доберусь до университета.
– Спасибо вам большое! Вы самый лучший! – Пайпер была так рада, что встретила Фредерика. Пожалуй, сегодня ее лучший день в Париже. Неожиданно для самой себя, она потянулась и обняла его за плечи.
Она прижималась к Фредерику, пока не почувствовала, что пряжка его ремня давит на грудную клетку. Отпрянув, она опустила голову, моля бога, чтобы он не заметил, как покраснели ее щеки.
– Хм… Спасибо вам, – пробормотала Пайпер.
– Рад помочь, – ответил Фредерик.
Интересно, на его лице опять присутствует то же ироничное выражение? Но чтобы посмотреть, ей пришлось бы поднять на него глаза, а это было невозможно.
Учитывая, как горит лицо, лучше достать мобильный телефон и сделать вид, что она что-то ищет.
– Мы неплохо провели с вами время, – услышала она над головой. – У меня скоро факультатив. Попросить Мишеля отвезти вас домой?
И ей придется сидеть рядом с ним на заднем сиденье автомобиля?
– Не стоит беспокоиться. Я доеду на метро. – Так безопаснее. – Я хотела зайти на фермерский рынок.
– Как вам удобно. Я сообщу, что ответил Бернар.
Пайпер проводила взглядом удаляющегося в сторону кафе Фредерика. Он был спокоен и двигался с присущей ему грацией. Очевидно, такая нервная реакция возникла только у нее. Впрочем, как можно надеяться, что будет по-другому?
Глава 3
Когда она вернулась на следующий день из школы, Фредерик ждал ее в гостиной.
– У нас встреча с Бернаром через полчаса, – сообщил он. – Машина уже едет.
– У нас? – переспросила Пайпер, чтобы удостовериться, что верно его поняла. Сегодня они виделись впервые, и после той неловкой ситуации, что произошла вчера, когда она позволила себе его обнять, Пайпер даже не надеялась на столь милостивое обращение. – Вы тоже пойдете?
– Придется, раз уж я принимаю участие в поисках картины. Кроме того, Бернар обмолвился о том, что одно имеющееся у него полотно может меня заинтересовать.
– Правда? – Значит, она его правильно поняла. По телу прокатилась теплая волна радости. – Я скоро буду готова.
Она бросилась в свою комнату, на ходу расстегивая пиджак. Фредерик все очень быстро организовал. Конечно, она помнила, что он обещал ей связаться с художником немедленно, но не ожидала, что встреча состоится так скоро. Он еще сказал, что будет принимать участие в поисках лично. Неужели она не ослышалась? Пайпер была польщена, что важная для нее встреча стояла первым пунктом в списке дел такого занятого человека, как Фредерик.
Платье, в котором она была вчера, висело на спинке стула. Пожалуй, это ее лучший летний наряд. Когда-то она наивно полагала, что сможет купить себе что-нибудь новое в Париже. «И все же это лучше, чем джинсы и футболка», – напомнила она себе и поспешно натянула платье через голову. Юбка немного помялась, но в рамках допустимого. Ведь, кроме Фредерика, никто не знает, что вчера она была в том же самом. Решив, что он, скорее всего, не обратил внимания на то, что на ней надето, она подхватила босоножки и понеслась обратно в гостиную.
– Очень быстро, – отметил Фредерик. Он, как всегда, выглядел безупречно, на этот раз в легком льняном пиджаке.
– Вы велели поспешить.
– Я не думал, что люди понимают, что это значит. Вы, должно быть, забыли, что я провожу большую часть дня в обществе студентов, а у нас разные понятия о времени. – Он распахнул входную дверь и жестом пригласил ее выйти. – Идем?
Как и большинство художественных галерей Парижа, галерея Гаспара Теру располагалась в квартале Марэ, в исторической части города недалеко от площади Вогезов.
Пайпер вышла из машины и с удовольствием вздохнула полной грудью.
– Должна вам признаться, эта часть города нравится мне намного больше. – Архитектура деловых районов была современной, а здесь… Это был именно тот Париж, о котором она мечтала. – Булыжники, статуи, все это так…
– Романтично? – подсказал Фредерик.
Сухой тон заставил ее покраснеть.
– Понимаю, я кажусь вам типичной американкой.
– И да и нет. Знаете, это и мое любимое место в городе. Как бы ни впечатляли небоскребы, им далеко до французской классики. Кстати, эта площадь является первым примером городского планирования. Генрих IV обогнал свое время. – Он обвел рукой площадь. – К тому же это одно из немногих мест, где здания выдержаны строго в едином стиле. Видите эти аркады по периметру?
Фредерик продолжал рассказывать об архитектуре и исторических деталях, и Пайпер жалела, что не может все это оценить должным образом. Ее больше привлекало выражение его лица, энтузиазм в глазах, который был виден даже сквозь стекла очков. Его манера говорить вызывала трепет в груди. Сейчас Фредерик был не такой серьезный, как обычно, будто вырвался из рамок. Пайпер могла бы слушать его вечно. Как хорошо, что у шефа Диспельту не такой завораживающий голос. Она бы постоянно отвлекалась и не смогла бы записать ни один рецепт.
