Нина Харрингтон - Весна любви
В конце концов, он новый глава семейного бизнеса Элстромов. Его прямая обязанность – участвовать в проекте, за который Фрейя уже внесла предоплату.
Была и другая мысль, не дававшая Тони покоя бессонной ночью, когда она переворачивала с боку на бок подушку и вертелась в тщетных попытках улечься удобнее. Имеет ли она право диктовать свои условия? С одной стороны, ее работодатели – Элстромы. С другой стороны, ведь и она не просто девочка с улицы. Она Балдони, и Фрейя сама попросила ее подписать этот договор. Значит, нужно набраться смелости и обо всем договориться со Скоттом.
Отчистив сковороду от жира, Тони на несколько минут закрыла глаза. Похоже, выбора у нее никакого. И у Скотта тоже нет. Этот портрет должен быть написан в любом случае и любой ценой. Потому что Тони нужны эти деньги. Ведь именно ей придется оплачивать учебу Эми в институте.
Жизнерадостный смех сестры ворвался в ее безрадостные мысли. Эми права: пора начать новую жизнь.
Маленькая девочка, о которой Тони пообещала заботиться, когда родителей не стало, выросла. Теперь у нее свой путь, свои тревоги и радости. Эми знает, чего хочет от жизни, и далеко пойдет. Именно Эми выбрала для себя Перу, узнав от профессоров, какая экспедиция расширит ее кругозор в профессиональном плане. Она уже начинала думать о будущем. Пора и Тони подумать о своем.
Новогодним утром они давали друг другу обещания, которые бы ни за что не нарушили. Пора реализовать свои планы. На эти три месяца их пути разойдутся. Эми будет вести раскопки в Перу, Тони напишет портрет Скотта и сделает ремонт в маленьком домике, чтобы можно было сдавать его внаем, пока Эми в институте.
Потом Тони посвятит себя карьере фотографа. Но, естественно, этим не ограничится. Будет путешествовать, веселиться, радоваться жизни. Нельзя же всю жизнь сидеть на одном месте! Нужно двигаться вперед. И если судьба поставила перед ней задачу написать портрет Скотта Элстрома, что ж, она его напишет.
И это будет ее последний портрет.
После этого она откроет фотостудию Антонии Балдони. Сколько можно работать на кого-то? Сколько можно терпеть чужие выходки? Сколько можно позволять себя использовать? Ну уж нет. К тридцати годам она точно добьется своего. А начинать добиваться нужно прямо сейчас.
Подумаешь, этот упрямец заартачился! Портрет ему, видите ли, не нужен! А бедную Эми пусть исключат из института за неуплату, да? Еще чего не хватало!
Скотт еще узнает, кто такая Тони. И не только Скотт. Весь мир узнает!
Глава семейного бизнеса Элстромов, в лицо которому дул противный лондонский ветер и летел мокрый лондонский снег, морщился от боли.
Эту боль причиняла какофония большого города, от которой он совершенно отвык. Машины, автобусы, такси, мотоциклы. И люди. Повсюду люди. Зачем в мире столько людей? Шумят, толкаются, мешают друг другу. Отвратительно.
Аляска казалась Скотту далеким прекрасным сном. Волшебным сном, который никогда не повторится. Фантазией, сказочным миром красоты, тишины и спокойствия.
Курьер на мотоцикле пронесся с чудовищной скоростью и чуть не сбил его с ног. Мерзкая мешанина снега с дождем, сыпавшая всю ночь, существенно затрудняла передвижения мотоциклистов.
Да уж. На Аляске он готов был противостоять любым трудностям. Потому что там была его жизнь и он любил ее. Здесь же Скотта раздражало буквально все, и держать себя в руках становилось с каждой минутой все труднее. Намного труднее, чем взбираться на вершину горы или ехать через замерзшее море.
Но он пообещал отцу и сестре, что сделает все возможное для возрождения семейного бизнеса и пробудет в Лондоне по крайней мере до сентября. Шесть долгих мучительных месяцев сейчас показались Скотту вечностью.
Фрейя рассказала ему о планах на будущее, когда они, навестив отца, сидели в больничном кафе. Она собиралась продать здание серьезным людям, готовым выплатить за него достойную сумму. Карты Элстромов будут распроданы музеям и коллекционерам. На вырученные от продаж деньги они смогут раздать долги и обеспечить отцу достойную жизнь на пенсии.
Что в противном случае? Банкротство. Этого отец, разумеется, не переживет. Для него и так невыносима мысль о том, что он до сих пор в долгу перед кредиторами. Ларс Элстром терпеть не мог находиться в долгу перед кем бы то ни было.
Кроме того, сестре поступило потрясающее предложение. Люди готовы выплатить за здание любую сумму, но при условии, что им разрешат использовать имя Элстромов как бренд.
Фрейя не ожидала столь бурной реакции брата. И другие посетители тоже оказались не готовы к тому, что вполне солидный мужчина вдруг завопит на все кафе.
Неужели она и впрямь считает, что Скотт согласится на такое? Да никогда в жизни. Не для того семья Элстром двести лет работала на благо картографии, чтобы потом всякие проходимцы писали их имя на линейках и пластиковых стаканчиках.
Ларс Элстром передал ему ключи от офиса. Он мог бы там же и переночевать. Но Фрейя позвонила ему и попросила зайти домой. Сестричка хорошо знала, как заставить брата расчувствоваться. Отчий дом, семейный бизнес. Трогательнее не придумаешь.
Какие они все-таки хитрые, что отец, что сестра. И все-таки два года назад оба подпали под обаяние Трэвиса. Конечно, он показался им куда симпатичнее угрюмого Скотта. И вот чего им стоил этот выбор. Компания развалилась. Где было в тот момент их знаменитое хитроумие?
Теперь, когда приемный сын скрылся, а деньги вышли, отец внезапно вспомнил о родном сыне, который теперь должен все это расхлебывать. И как ловко им удалось заставить его согласиться! Нужно было лишь принять во внимание сильную сторону Скотта. Он никогда не сдавался.
И не собирается сдаваться сейчас. Уж если выдержал два года назад, когда жизнь превратилась в кошмар, выдержит и сейчас. Грудь вперед, голову выше. Пора приниматься за дело.
Скотт стоял перед трехэтажным зданием, служившим ему когда-то и домом, и школой, и площадкой для игр, и пристанищем во время развода родителей, и местом общения с отцом после развода.
Два года назад он вот так же стоял у этой двери, прощаясь с Фрейей так непринужденно, будто направлялся в ближайшую пивную, а не в полную необычайных приключений экспедицию на Аляску.
Нехорошо он простился с семьей. Фрейя тогда решила устроить нечто вроде семейного ужина, на протяжении которого Скотт вел себя как медведь, забился в угол и ворчал. Он и сам не знал почему. Возможно, его задели разговоры отца о том, как сильно их компании нужен Скотт. И речь шла о компании с Трэвисом во главе! Неужели отец думал, что он слепой? Или сам был ослеплен обаянием Трэвиса?
Два упрямца. Это единственная общая черта Скотта с отцом. В остальном они настолько разные, что невозможно поверить в их родство. Ничего общего. Казалось, они прилетели с разных планет, где общими были только временные зоны. Ни один не хотел признавать, что другой нуждается в его помощи. Ни один не хотел смотреть правде в глаза и увидеть ситуацию такой, какая она есть.
Отец наотрез отказывался позволить сыну радоваться жизни и заниматься любимой высокооплачиваемой работой. Вместо этого Скотт вынужден был вытаскивать семейный бизнес из трясины, в которой тот безнадежно увяз. Вряд ли здесь что-то изменится. А вот жизнь Скотта изменится кардинально, причем явно не в лучшую сторону.
Крепко сжимая в руке выданную сестрой связку ключей, он по очереди вставил их в три замочные скважины, и дверь открылась. Немного нервничая, Скотт вошел в офис, и ненужные волнения улеглись. Не стоит переживать заранее. Будь что будет. Он же приложит максимум усилий для достижения наилучшего результата.
Два часа спустя Тони, выпрыгнув из красного двухэтажного автобуса, поторопилась спрятаться под ближайшей крышей. Февральский дождь размывал дороги, и тонкая ткань зонта совершенно от него не спасала. Ее взгляд пробежался по пешеходам, снующим туда-сюда, и остановился на трехэтажном каменном здании. Напомнив себе, что она как-никак художница и будущая владелица собственной фотостудии, а не трусливая девчонка, Тони закрыла глаза и сосчитала до десяти.
У нее своя правда. В конце концов, она ни в чем не виновата. Не она навязала Фрейе договор. Не она выманила половину суммы в качестве предоплаты. Не она довела несчастного Ларса до больницы. И уж, конечно, не она сделала Скотта главой семейного бизнеса Элстромов, последним в роду.
Дрожь пробежала по ее телу. «Последний в роду» звучало слишком мрачно. Но ведь и они с Эми – последние представительницы династии Балдони. Ее отец был единственным ребенком в семье, а кузены и кузины куда больше интересовались компьютерными технологиями, чем искусством.
Оказывается, у них со Скоттом Элстромом есть кое-что общее.
Теперь осталось только убедить его позировать для портрета, поскольку он ему просто необходим. Ну а что, иного выхода не предвиделось. Вернуть сумму, потраченную на кругосветное путешествие для Эми, она не могла. Остаток ей тоже необходим, чтобы оплатить учебу сестры. Так она и скажет Скотту. Может, он ее поймет.
