Кэндис Кэмп - Коварство любви
Франческа открыла шкатулку для драгоценностей, стоящую на туалетном столике, и, выдвинув один ящичек, принялась возиться с секретным замком, открывающим отделение в ложном дне. Она аккуратно уложила подаренный Калли кулон рядом с сапфировым браслетом и парой сапфировых серег.
– Я не могу и дальше получать подарки, которые никогда не посмею продать, Мэйзи, или нам всем придется голодать. – Она с сожалением закрыла ящичек и повернулась к горничной: – В этом сезоне я просто обязана найти какую-нибудь девушку, судьба которой меня совсем не заботит, и за вознаграждение выдать ее замуж.
– Да, миледи, – покорно согласилась Мэйзи, перекусывая нитку и завязывая узелок.
Поездка до Лилльского особняка заняла совсем немного времени, и Калли проделала бы этот путь пешком, если бы не ее багаж. Почтовый экипаж ожидал перед особняком, и слуги поспешно загружали в него вещи под присмотром дворецкого. Этот милейший человек подал Калли руку, чтобы помочь выйти из экипажа, и поприветствовал ее дома, словно они с горничной не заезжали на прошлой неделе.
Девушке стало интересно, слышали ли уже и слуги последние сплетни и жалеют ли они ее. Вероятнее всего, так оно и было, потому что эти люди всегда были осведомлены о свежих скандалах.
– Калли. – Из дома вышел Рошфор, чтобы поздороваться с ней. Она заметила, что его ссадины на щеке и под глазом превратились в синеватые синяки.
– Здравствуй, Сенклер. – Она улыбнулась брату и протянула ему руку, задержавшись во дворе, чтобы лично проследить за погрузкой вещей.
– Мы тронемся в путь, как только перенесут твои сундуки, – сказал герцог. – Наша кухарка приготовила нам огромную корзину с продуктами. Она убеждена, что от гостиничной еды мы оба непременно заболеем.
Калли вошла в дом, чтобы поговорить с кухаркой и экономкой, зная, что обе они почувствуют себя оскорбленными, если она этого не сделает. К тому времени, как она вернулась, карета была полностью загружена, а кучер повторно проверял подпругу. Рошфор предложил сестре руку, чтобы помочь сесть в экипаж, но тут их слуха достиг крик и стук копыт. Обернувшись, они заметили человека, скачущего по улице гораздо быстрее, чем было принято в обществе – и чем требовали правила безопасности.
Мгновение спустя Калли осознала, что наездником был лорд Бромвель.
Она изумленно вздохнула, и сердце ее быстрее забилось в груди. События разворачивались почти так же, как в ее мечтах: Бромвель спешит остановить ее, не дать ей уехать.
– Подождите! – прокричал граф, подъезжая ближе и спешиваясь. – Не уезжайте! – Передав поводья одному из слуг, он поспешил к Калли и Рошфору: – Хвала небесам, что я вас застал.
– В последний момент, – ответил герцог, с подозрением глядя на Бромвеля.
– Сначала я поехал к леди Хостон в надежде, что вы там. Она сообщила мне, что вы собираетесь вернуться домой. Я боялся разминуться с вами. – Граф посмотрел на Калли. – Мне нужно было поговорить с моей сестрой, как я и сказал вчера. Она мне рассказала… все. Как спланировала события вчерашнего дня, потому что хотела отомстить герцогу. Как она… – Он запнулся, плотно сжал челюсти, но мгновение спустя продолжил: – Как она все эти годы лгала относительно вас, Рошфор. Я приехал, чтобы извиниться… за все. Мне очень жаль. То, что сделала Дафна, просто низко. – На лице графа отражались почти физические страдания. – Надеюсь, вы примете мои извинения за тот обман, в который моя сестра вовлекла всех нас вчера. – Бромвель снова быстро посмотрел на Калли и тут же отвел взгляд.
Девушка недоумевала, почему он избегает встречаться с ней глазами. Совсем не так воображала она себе возвращение Бромвеля. Где страстные признания в любви? Где заверения, что он жить без нее не может? Казалось, Бромвель был более заинтересован в том, чтобы поговорить с ее братом, а не с ней самой.
Граф расправил плечи и прямо посмотрел на Рошфора.
– Сэр, я раскаиваюсь в своих опрометчивых, импульсивных поступках, совершенных мною пятнадцать лет назад, – торжественно произнес он. – Я был дураком, что поверил своей сестре, и… я сожалею, что ложно обвинил вас. Надеюсь, вы сумеете простить меня. Если же нет, я все пойму, хотя и буду глубоко сожалеть об этом.
Поколебавшись мгновение, Рошфор протянул Бромвелю руку:
– Вполне естественно со стороны брата защищать свою сестру.
– Знаю. – Граф пожал его руку, заключив таким образом некий бессловесный мужской договор. – Я порвал с моей сестрой, – продолжил Бромвель, по-прежнему глядя только на герцога. На лице его отразилась боль от принятия подобного решения. – После того, что она сделала, ей нет места в нашей жизни. Если бы я продолжил общение с ней, то не смел бы даже надеяться получить ваше согласие жениться на вашей сестре. Именно за этим я здесь. Я приехал просить руки леди Каландры.
Калли в немом изумлении воззрилась на Бромвеля.
Рошфор, как это ни странно, вовсе не казался удивленным:
– Полагаю, вам следует знать, что леди Каландра сама принимает решения. Но я даю вам свое согласие.
– Благодарю. – Бромвель кивнул герцогу и повернулся к Калли: – Леди Каландра…
Девушка вскинула брови:
– Неужели вы меня все же заметили? Дозволено ли и мне вставить словечко? Или вы с моим братом сами составите брачный контракт, договоритесь о моем приданом и на этом все закончится?
– Калли? – неуверенно начал Бромвель.
– Я сама распоряжаюсь собственной судьбой, – строго произнесла она. – Поэтому если вы хотите жениться на мне , то моего согласия и должны спрашивать, а не согласия моего брата.
Калли почувствовала подступающие к глазам слезы, грозящие в любую минуту выдать ее с головой. Развернувшись, она бросилась бежать и скрылась в доме.
Бромвель озадаченно посмотрел на герцога:
– В чем дело? Что я сделал не так?
Рошфор лишь пожал плечами и вскинул руки, показывая, что не в состоянии понять причуды женского поведения.
Граф поспешил вслед за Калли. Один из лакеев хотел было открыть перед ним дверь, но он уже вошел в дом.
– Калли! – позвал он.
Она стояла в большой нише. Слуги незаметно ретировались в другие части особняка, оставив хозяйку в одиночестве. Со скрещенными на груди руками она замерла перед круглым столиком и, казалось, была целиком поглощена созерцанием большой вазы. Заслышав голос Бромвеля, Калли повернулась и посмотрела на него. Глаза ее светились недобрым блеском.
– Калли, я не понимаю, – произнес он, подходя к девушке. – Я думал, ты… я думал, ты ответишь мне согласием. Я и помыслить не мог, что у тебя имеются… возражения.
– Я не собираюсь становиться твоей женой только ради успокоения твоей совести, – гневно ответила Калли, подавляя слезы. – Мне нет нужды выходить за тебя замуж потому лишь, что ты неверно поступил по отношению к моему брату пятнадцать лет назад, или потому, что ты считаешь такой поступок правильным, или потому, что твоя сестра поставила нас в компрометирующие обстоятельства.
– О чем ты, черт побери, толкуешь! – вскричал граф, начиная выходить из себя. – Я никогда не говорил ничего подобного!
– Тебе и не требовалось. Мне и без того ясно, что я для тебя всего лишь обуза. Ты не сказал мне ни слова, не послал мне ни взгляда, ни улыбки, а сразу направился к моему брату, чтобы извиниться перед ним !
Как будто он самое заинтересованное лицо в этой истории, а я поступлю так, как он скажет.
– Нет! Я говорил с ним, потому что хотел сделать все как положено. Я хотел помириться с Рошфором, чтобы избежать раскола между тобой и твоим братом. Не он был важен для меня, а ты. Мое желание жениться на тебе не имеет ничего общего ни с герцогом, ни с моей сестрой, ни со сплетнями, или что там еще может выдумать высший свет.
– Тогда зачем ты хочешь жениться на мне? – с вызовом в голосе спросила Калли.
Он изумленно воззрился на нее:
– Потому что я люблю тебя, черт подери! Потому что мне невыносима мысль о том, чтобы провести остаток жизни без тебя. До того как ты приехала в охотничий домик, я сидел там один, уныло считая тусклые однообразные дни, расстилающиеся передо мной. Бесконечные, наполненные горечью и одиночеством дни, потому что в них не будет тебя. Я люблю тебя настолько сильно, что без тебя не мыслю своего существования. Именно поэтому я и хочу жениться на тебе!
– Ах, Бром! – вскричала Калли. Слезы застилали ее глаза, катились по щекам, но она этого не замечала. – Это подходящая причина.
Он обнял ее и зарылся лицом ей в волосы.
– Так ты согласна стать моей женой? Или мне встать на колени?
– Нет, не нужно, – смеясь и плача одновременно, ответила Калли. – Оставайся там, где стоишь. Да, я согласна стать твоей женой.
Он запечатлел на ее губах долгий поцелуй, скрепляющий их союз, а потом произнес, глядя в глаза:
– Я люблю тебя, Калли, больше, чем мог вообразить.
– А я люблю тебя! – воскликнула она.
Каландра приехала в Лондон, чтобы найти мужа, но обрела нечто большее – она обрела настоящую любовь.
