Николас Спаркс - Дальняя дорога
Общежитие медленно, но верно начинало затихать. София страшно устала, но знала, что не сможет заснуть. Пытаясь осмыслить опасный выбор Люка, она задумалась, что именно произошло в тот день, когда он впервые столкнулся со Страхолюдиной. Он рассказал о пластинке в своем черепе, но у Софии возникло ощущение, что проблема гораздо серьезнее. Она медленно встала и взяла лэптоп. Охваченная дурными предчувствиями и желанием наконец узнать правду, она ввела имя Люка в строку поиска.
София не удивилась, обнаружив довольно много ссылок, в том числе краткую биографическую справку в «Википедии». В конце концов, Люк был одним из лучших наездников в мире. Но биография ее не интересовала. Тогда девушка набрала после имени слово «Страхолюдина» и нажала на кнопку.
Немедленно на экране появилась ссылка на «Ютьюб». София поспешно перешла по ссылке. Клип продолжался всего две минуты, и София с тревогой обнаружила, что его просмотрело полмиллиона человек. Она сомневалась, что хочет смотреть, но все-таки нажала на кнопку просмотра. Едва видео началось, как она немедленно узнала Люка, ожидавшего своей очереди в воротцах. Камера снимала сверху – очевидно, запись предназначалась для телезрителей. На трибунах теснились зрители, на ограде висели плакаты и рекламные транспаранты. Соревнования в отличие от Маклинсвилля проходили в помещении, а значит, эта арена использовалась для самых разных мероприятий, от баскетбольных матчей до концертов. На Люке были джинсы, красная рубашка с длинным рукавом, защитный жилет, шляпа. На жилете значился номер 16.
София увидела, как Люк поправил обвязку, пока другие ковбои натягивали веревки под быком. Люк постучал кулаком по ограде, свел ноги, поерзал, ища удобное положение. Комментаторы с ощутимым акцентом вещали:
– Люк Коллинз только что завершил свой третий заезд на мировом чемпионате. Он считается одним из лучших наездников в мире, но под ним бык, с которым он еще не встречался…
– Мало кто с ним имел дело, Клинт. На Страхолюдине ездили всего дважды, и в прошлом году он получил звание «Самого брыкливого быка чемпионата». Он сильный и дерзкий. Если Люк на нем удержится, то наверняка получит больше девяноста очков…
– Он готовится…
Люк меж тем сделался удивительно спокойным, но пауза продолжалась всего мгновение. София увидела, как распахнулись воротца, и услышала рев толпы.
Бык вылетел наружу, брыкаясь и подбрасывая в воздух задние ноги. Пригнув голову к земле, он повернулся налево, снова заскакал, потом подскочил, так что все четыре копыта оторвались от земли, и вдруг рванул в противоположном направлении.
Прошло четыре секунды, и толпа негодовала.
– Он держится!!! – проорал один из комментаторов.
И тут София увидела, как Люка швырнуло вперед и он потерял равновесие – в то самое мгновение, когда голова быка резко дернулась назад.
– О Боже!
Тело Люка внезапно обмякло, и он свалился с быка, продолжая держаться за обвязку.
Но Страхолюдина обезумел от гнева, он утратил власть над собой и продолжал неумолимо и яростно брыкаться. Люк висел, как тряпичная кукла, мотаясь во все стороны. Когда бык вновь завертелся, Люк последовал за ним, едва касаясь ногами земли, как на карусели. К тому моменту служители уже спрыгнули на арену и отчаянно пытались высвободить руку наездника, но бык не желал успокаиваться. Перестав крутиться, он набросился на пришельцев. Бешено размахивая рогами, Страхолюдина отшвырнул одного из служителей, как щенка. Другой тщетно пытался высвободить из обвязки запястье Люка. Несколько секунд пробегав за быком, ему это наконец удалось. Освобожденный Люк рухнул на землю. Он неподвижно лежал на животе, повернув голову набок. Служитель поспешно побежал прочь.
– Он ранен! Пусть немедленно уведут быка!
А бык не желал успокаиваться. Словно осознав, что наездника на нем уже нет, и пылая яростью оттого, что кто-то вообще посмел его оседлать, Страхолюдина развернулся, не обращая внимания на служителей, пытавшихся его отвлечь. Опустив голову, он набросился на Люка и поддел неподвижное тело рогами. Двое служителей осыпали быка ударами, но Страхолюдина не сдавался. Он продолжал грозить огромными рогами распластавшемуся Люку, а потом внезапно прыгнул сверху и принялся топтать поверженного противника, вбивая его в землю.
София, онемев от ужаса, услышала крик комментатора:
– Уберите же быка!!!
Взбесившийся бык крушил копытами наездника, вколачивая его в пыль, ломая спину, руки, ноги…
Голову…
Пятеро, окружив быка, изо всех сил старались его остановить, но Страхолюдина целеустремленно продолжал топтать Люка.
Снова и снова.
Комментатор крикнул:
– Довольно!
Бык словно обезумел…
Наконец – наконец-то! – он отошел в сторону и поскакал в другой конец арены, продолжая дико взбрыкивать на бегу.
Камера последовала за быком, а затем крупным планом показали неподвижного Люка, в крови, с изуродованным до неузнаваемости лицом. Его торопливо понесли прочь.
София закрыла лицо, рыдая от ужаса и потрясения.
Глава 25
К среде головная боль немного утихла, но Люк боялся, что не сможет как следует выступить в Маконе на следующих выходных. Потом предстояло выступление во Флоренсе, в Южной Каролине, и он надеялся, что поправится к тому времени окончательно. Затем чемпионат переходил в Техас, и меньше всего Люку хотелось начинать этот этап с серьезной травмой.
Кроме того, он начал тревожиться из-за расходов. Начиная с февраля выступления требовали перелетов. Значит, ночевки в отелях. Еда. Машина напрокат. В прошлом, гоняясь за своей мечтой, Люк смотрел на лишние траты как на неизбежное зло. Он до сих пор так думал, но через полгода проценты по кредиту должны были утроиться, и Люк принялся искать в Интернете самые дешевые рейсы – и большая их часть требовала бронирования за несколько недель. В лучшем случае выигрыш после первого выступления покрыл бы стоимость поездок на следующие восемь. И ни цента на уплату долга. Речь шла не о победе ради мечты, а победе как о единственном возможном исходе соревнований.
Впрочем, подумав об этом, Люк сразу же услышал слова Софии, которая утверждала, что дело не в ранчо и даже не в матери. А в чувстве вины, которое он пытался подавить.
Был ли он эгоистом? Пока София не заговорила о выступлениях, Люк о них даже не задумывался. Дело ведь было не в нем. Он уж как-нибудь справится. Главное – помочь матери, сохранить семейное достояние. На кону стояло выживание Линды – в том возрасте, когда вариантов заработать уже немного. Люк не хотел выступать. Он делал это потому, что мать пожертвовала всем, чтобы спасти его, и он не собирался сложа руки смотреть, как она лишится ранчо.
Иными словами, он чувствовал себя виноватым. А значит, дело все-таки было в нем. Не так ли?
Вечером в воскресенье Люк звонил Софии трижды и еще три раза в понедельник. Два раза во вторник. Каждый день он писал девушке, но не получал ответа. Он вспомнил, как она переживала, когда Брайан ее преследовал, и не стал ни писать, ни звонить в среду. Но в четверг молчание стало невыносимым. Люк сел в машину, поехал в Уэйк-Форест.
Остановившись у входа в общежитие, он увидел двух одинаково одетых девушек, сидевших в креслах-качалках, – одна разговаривала по мобильнику, другая набирала сообщение. Обе мельком взглянули на него, отвернулись – и вновь подняли головы, когда поняли, кто идет. Постучав, Люк услышал в доме смех. В следующее мгновение дверь открыла симпатичная брюнетка с двумя сережками в каждом ухе.
– Я скажу Софии, что ты приехал, – сказала она и отодвинулась, давая ему пройти.
Еще три девушки, сидевшие на кушетке, вытянули шеи, чтобы посмотреть на гостя. Люк подумал, не их ли голоса он слышал из-за двери. Девицы откровенно глазели на него, на заднем фоне кричал телевизор, и Люк стоял в коридоре, чувствуя себя не в своей тарелке.
Прошло две-три минуты, прежде чем на верху лестницы появилась София. Она посмотрела на Люка, явно не зная, что делать, а потом вздохнула и неохотно спустилась. Заметив устремленные на нее взгляды, она ничего не сказала, только кивком указала на дверь. Люк вышел вслед за девушкой.
София не остановилась на крыльце – она зашагала по дорожке, за пределы видимости обитателей общежития, прежде чем повернуться к Люку.
– Что тебе нужно? – спросила она бесстрастно.
– Я хотел извиниться, – сказал Люк, сунув руки в карманы. – За то, что не рассказал все раньше.
– Ну ладно.
София больше ничего не добавила, и Люк тоже молчал. В наступившей тишине девушка отвернулась, разглядывая дом, стоявший через улицу.
– Я нашла видео с твоим выступлением, – сказала она. – Со Страхолюдиной.
Люк поковырял мыском ботинка камушки, застрявшие в щели асфальта. Он боялся взглянуть на Софию.
– Ну да, неудачно получилось.
Она покачала головой.
– И не просто неудачно… – Девушка повернулась к Люку и несколько секунд изучала его лицо в поисках ответа. – Я и раньше знала, что родео – опасное занятие, но никогда не думала, что это смертельно. Наверное, я не до конца понимала, как ты рискуешь всякий раз, когда выходишь на арену. И тут я увидела, что бык с тобой сделал… он тебя чуть не убил…
