Наедине с герцогом - Барнс Софи

Сердце Изабеллы забилось часто-часто, когда он шагнул ей навстречу. Волосы герцога были тщательно уложены (вне всякого сомнения, очень терпеливым слугой), шейный платок повязан элегантно, без лишнего щегольства. Герцог был облачен в темно-серый бархатный сюртук, черный жилет и угольно-черные бриджи.

Выглядел он превосходно, а когда взял ладонь Изабеллы в свою руку, по ее телу пробежала жаркая волна. Изабелла встретилась с его взглядом, горящим и страстным. Под этим взглядом она просто таяла – герцог казался ей чрезвычайно соблазнительным.

– Леди Изабелла, – произнес он, – позвольте отметить, что вы сегодня изумительно выглядите.

Хорошо, что он взял ее за руку, в противном случае она могла бы упасть на пол – у нее подкосились ноги. Что, скажите на милость, он с ней делает? Изабелла попыталась сосредоточиться на том, что герцогиня говорила ее матери, – что-то о том, что много лет назад видела ее на каких-то светских раутах, но тут Энтони нагнулся и прошептал ей на ухо:

– Я всегда говорил, что в вас есть искорка.

Его дыхание щекотало ей кожу. Изабелла вздрогнула, когда оно коснулось ее шеи. Она не знала, что ответить, да и не решалась говорить, опасаясь, что сможет лишь что-то прохрипеть, поэтому промолчала и устроилась на одном из двух бледно-голубых шелковых диванов – ее мать с герцогиней уселись на другом, а отец разместился в кресле. Энтони, как всегда, не желая оставлять Изабеллу в покое, опустился на свободное место рядом с ней. Боже мой! Ей только кажется или в комнате внезапно стало невыносимо жарко? Жаль, что она не взяла с собой веер.

Ей не стало легче, когда она глотнула теплого чаю, который велела подать герцогиня, и, как Изабелла ни пыталась сосредоточиться на беседе, она могла думать только о том, что бедро Энтони касалось ее ноги, когда он брал и ставил на место свою чашку чая, – а делал он это, по мнению девушки, слишком часто.

В какой-то момент Изабелла искоса взглянула в его сторону, но увидела лишь озорную улыбку и глаза, которые сказали ей: он хорошо знает, что делает. Она тут же задушила бы его, если бы они были одни. Герцог нарочно пытался выбить ее из колеи, и хуже всего то, что его план сработал.

Едва сдерживая стон, Изабелла обратила внимание на отца, который как раз рассказывал герцогине о том, как однажды он имел честь седлать коня для ее покойного супруга, когда тот приезжал с визитом в одно из поместий Дифордов.

О господи!

Внутри у Изабеллы все сжалось, хотя герцогиню, казалось, тронула эта история, в которой хорошо отзывались об отце Энтони. Повисло молчание: все почтили память человека, которого больше нет, человека, который пользовался таким безграничным уважением, что с ним практически невозможно кому-либо сравниться.

Изабелла взглянула на Энтони и увидела на его лице такую решимость, что сама удивилась: как она раньше этого не замечала. Девушка затаила дыхание и, когда герцог повернул к ней голову, поняла, что на самом деле он не избалованный аристократ, привыкший добиваться своего любой ценой, как она раньше полагала.

Герцог Кингсборо обладал решимостью, но она исходила из любви к человеку, которым он восхищался больше всех, и желания сделать все возможное, чтобы этот человек им гордился, даже несмотря на то, что его уже нет рядом и он не может видеть, на что способен его сын. В это мгновение сердце Изабеллы наполнилось такой всепоглощающей и искренней любовью, что она едва могла дышать.

– Позволите ли вы показать мне леди Изабелле нашу библиотеку? – произнес Энтони, выводя девушку из задумчивости. – Я обещал дать ей книгу.

– Как ты внимателен! – сказала его мать. – Я не возражаю, если господа Чилкотты не против. Только оставьте дверь открытой, вот и все.

Изабелла зарделась от намека герцогини на то, что между ней и Энтони может случиться что-то предосудительное, если их оставить одних за закрытыми дверями. Что ж, возможно, она и права, учитывая то, что им не требовалось даже закрытых дверей, чтобы целоваться, – они делали это прямо посреди дороги у всех на глазах.

– Я тоже нисколько не возражаю, – ответил отец Изабеллы, когда ее мать утвердительно кивнула, – если только вы готовы выполнить условие вашей матушки. Я не хочу драться на дуэли. – И он подмигнул.

Если Энтони и счел шутку отца Изабеллы нескромной, то великолепно это скрыл. Он помог девушке встать и предложил ей руку. Пообещав вскоре вернуться, он повел Изабеллу прочь из гостиной, подальше от безопасности, которую сулило ей общество ее родителей и его матери.

Далеко им идти не пришлось, хотя с каждым шагом Энтони все отчетливее чувствовал, как жар наполнял его тело в том месте, где ладонь Изабеллы касалась его руки. Он наслаждался смущением, которое исходило из каждой клеточки ее тела, когда он присел рядом с ней на диван, поскольку это означало, что он ей далеко не безразличен. Разумеется, Энтони и так это знал, но лишнее подтверждение укрепило его уверенность, – и за это он был по-настоящему благодарен Изабелле, учитывая предстоящую ему сегодня беседу с мистером Робертсом.

Подойдя к библиотеке, Энтони распахнул дверь и провел Изабеллу внутрь и только тут вспомнил их последнюю встречу. По всей видимости, те же воспоминания нахлынули и на Изабеллу, поскольку она тут же посмотрела на полки, на которых стояли его творения, и зарделась. Но тут ее взгляд зацепился за что-то. Она шагнула вперед, как будто ее привлек какой-то определенный предмет.

– Это я? – поинтересовалась Изабелла, остановившись у крошечной фигурки, которую сделал герцог, воспользовавшись клочком ткани с ее платья.

Настал через Энтони смутиться, но он пытался скрыть свое смущение, направившись к столу и налив себе бренди. По какой-то причине мнение Изабеллы значило для него гораздо больше, чем он себе представлял. Конечно, это глупое увлечение, но Энтони нравилось этим заниматься, и он потратил много времени и сил, чтобы добиться сходства. Для него было крайне важно, чтобы ей понравилось его творение.

– Да, – пробормотал герцог, протягивая ей бокал шерри, но Изабелла отмахнулась от его предложения и пристальнее вгляделась в фигурку, как будто пытаясь запечатлеть в памяти каждую деталь.

Затаив дыхание, он ждал ее осуждения. Она в конце концов отступила назад, повернулась к нему с горящими глазами и сказала:

– Вы вложили столько труда в это творение, Энтони. Это… Я хочу сказать, что другие фигурки тоже выглядят потрясающе. Но эта… Она как будто… – Девушка запнулась и отвела взгляд.

– Как будто что? – спросил Энтони.

Изабелла секунду помолчала, как будто набираясь смелости. Когда она опять заговорила, ее голос скорее походил на стыдливый шепот.

– Как будто, когда вы ее делали, вы вложили в нее всю свою душу. Мне она чрезвычайно нравится.

«Ты меня любишь?»

Энтони не мог задать ей такой дерзкий вопрос и не показаться при этом отчаявшимся глупцом, поэтому просто поблагодарил Изабеллу. Он испытал облегчение и решил вернуться к теме, которая витала в воздухе с самого ее приезда. Какой бы неприятной эта тема ни была.

– Похоже, вы довольно спокойно восприняли новость о своем происхождении, – гораздо спокойнее, чем я, признаться, ожидал. Как вы теперь себя чувствуете, когда знаете о том, что вы не просто мисс Чилкотт, а леди Изабелла?

Глубоко вздохнув, девушка подошла к книжному шкафу и стала внимательно изучать его содержимое.

– На самом деле я не чувствую никакой разницы, – ответила она, проводя пальцами по корешку атласа. Затем Изабелла обернулась через плечо и улыбнулась Энтони. – Наверное, мне следовало разозлиться на своих родителей за то, что все эти годы они обманывали меня, только ничего хорошего из этого не вышло бы. Они все равно остались теми же людьми, которые меня растили, заботились обо мне, окружали любовью. Я понимаю, почему они так поступили, – они любили друг друга и нашли способ быть вместе. Да, они обманули меня, но поступили так из лучших побуждений; мама и папа полагали, будто таким образом защитят меня.