Кэндис Кэмп - Коварство любви
– Только если ты имеешь к этому отношение, – заверил ее Бромвель, хватая ее за руку и притягивая к кровати.
Бромвель сел на постели, спустив ноги на пол, и, обняв Калли за бедра, привлек ее к себе. Она улыбнулась ему, и, положив ему руки на плечи, стала гладить его тело, постепенно спускаясь к груди. Девушка чувствовала, как его восставшая плоть упирается ей в живот, что заставило ее озорно усмехнуться.
– Тебе это нравится, не так ли? – прорычал он, лаская ее шею. – Заставлять меня страдать?
– Нет, – запротестовала она, слегка царапая его торс ногтями. – Я улыбаюсь при мысли, что могу положить конец твоим страданиям.
Бром засмеялся, обжигая ее шею горячим дыханием и поглаживая спину вдоль позвоночника.
– Миледи, охотно разрешаю вам делать это.
Обхватив рукой, он увлек ее на кровать и, перекатившись на нее, лег сверху. Подняв руки ей над головой, он, удерживая их, принялся, не торопясь, покрывать поцелуями ее тело, исследуя его сокровенные уголки. Калли извивалась, пытаясь высвободить руки, но Бромвель не позволял ей этого сделать.
– Нет, еще не время, – прошептал он. – Пришла моя очередь доставить тебе удовольствие, а потом можешь делать что заблагорассудится.
Он нежно ласкал ее ртом и руками, подводя ее ближе и ближе к тому дикому восхитительному выплеску страсти, который она познала прошлой ночью. Всякий раз, когда Калли, трепещущая и изнывающая от желания, старалась прильнуть к нему, он отстранялся, чтобы потом снова склониться над ней, вознося ее на вершину блаженства.
Целуя ее груди, Бромвель нащупал пальцами влажный центр ее женственности и скользнул внутрь к крошечному бугорку удовольствия. Калли снова выгнулась навстречу ему, постанывая от желания. Пальцы его принялись ритмично ласкать ее, отчего девушка напряглась всем телом, а потом вскрикнула, почувствовав затопившую ее волну экстаза.
Лежа на спине, Калли смотрела на Брома затуманенным взглядом. Он склонился над ней и запечатлел на ее губах поцелуй, а потом раздвинул ей ноги.
– Нет-нет, – хрипло запротестовала она. Упершись руками ему в грудь, она заставила его лечь на спину.
Ухмыляясь, он повиновался:
– Что? Это все, на что ты способна? Хочешь прекратить?
– Нет, не прекратить, а слегка замедлить процесс. Сейчас моя очередь, помнишь? Ты сам сказал, что потом я вольна делать что заблагорассудится.
Улыбка на его лице стала шире.
– Так и есть. Скажите мне, миледи, что вы задумали?
– Думаю, я устрою все по своему разумению, – парировала Калли. – Я же еще только учусь, не забывай об этом.
Он закинул руки за голову, приняв расслабленную позу, невзирая на неопровержимое доказательство его желания.
– Не стесняйся импровизировать.
Калли оседлала его, отчего его глаза потемнели. Она принялась гладить руками его грудь, наслаждаясь крепкими пружинистыми мускулами, гладкой кожей и жесткими волосами. Ее пальцы скользнули к его плоским соскам, и она стала ласкать их, заставляя затвердеть, а потом обхватила губами, как это раньше делал он, облизывая и покусывая до тех пор, пока они не налились каменной твердостью и не приобрели насыщенный оттенок.
Калли выпрямилась и слегка поерзала, заставив Бромвеля испустить глубокий горловой стон. Она одарила его чувственной улыбкой, продолжая двигаться, отчего его плоть запульсировала. Она воспламеняла одновременно и себя, и его, ощущая, как ее напрягшиеся соски трутся о жесткие волосы на его груди.
Бром положил руки ей на бедра, желая соединиться с ней, но Калли лишь улыбнулась и покачала головой:
– О нет. Еще не время. Я не сделала то, что хотела. Даже целовать еще не начала.
Опустившись, девушка склонилась над ним так, что ее лицо оказалось прямо над его лицом. Оно было очень напряжено, полные губы призывно алели, а глаза светились лихорадочным светом. Он давно уже изменил свою расслабленную позу и теперь лежал вцепившись руками в одеяло, чтобы сохранять остатки самообладания.
Калли запечатлела на его лбу легкий поцелуй, лаская губами кожу. Она стала покрывать поцелуями его лицо, лаская нежные веки, четко очерченные скулы, приводившие ее в неописуемый восторг, крепкий подбородок. Наконец, она полностью сосредоточилась на губах, одарив Бромвеля глубоким долгим поцелуем, чувствуя при этом, как он напрягся всем телом, и осознавая, что сгорает от желания так же, как и она.
Посмотрев ему прямо в глаза, Калли соскользнула с него. Бромвель тут же запротестовал и стал протягивать к ней руки, но она оттолкнула их и принялась покрывать поцелуями его грудь. Пальцы Калли легонько скользили по его торсу и животу, затем спустились ниже к выступающим костям таза и проследовали на бедра, покрытые вьющимися волосами. Бромвель заерзал, беспокойно перебирая ногами, и испустил глубокий стон.
Ее пальцы продолжали ласкать внутренние стороны его бедер, дразня и возбуждая, постепенно подбираясь к твердому свидетельству его желания. Мгновение поколебавшись, Калли обхватила его плоть рукой. Задохнувшись, он непроизвольно задвигал бедрами.
– Тебе так нравится? – шепотом спросила девушка, прижимаясь губами к его шее.
Ответом ей был низкий стон.
– Принимаю как положительный ответ, – произнесла она, сжимая его мужское естество.
От ее прикосновений Бромвель задрожал, и Калли, осмелев, стала скользить ладонью по его члену, сжимая его пальцами. Движения ее были медленными, она наслаждалась нежной атласной кожей его плоти, пульсирующей от возбуждения.
Испустив низкий рык, Бромвель схватил Калли за руки и одним молниеносным движением уложил на спину, раздвинул ей ноги и скользнул в сокрытую между ними ложбинку. Девушка чуть слышно вскрикнула, снова приняв его в себя. Она крепко прижалась к нему, двигавшемуся быстрыми сильными толчками, стремясь скорее привести ее к пику наслаждения и вознестись на вершину удовольствия вместе с ней.Долгое время они купались в блаженной неге, балансируя на грани сна и яви. Калли лежала на боку, положив голову на плечо Бромвеля, а он обнимал ее. Она чувствовала приятную усталость и леность, разум ее дрейфовал в пьянящем дурмане.
Наконец Бромвель убрал руку и произнес со вздохом:
– Мне нужно съездить в город нанять тебе экипаж.
– Позже, – промурлыкала Калли, снова прильнув к нему.
Засмеявшись, он погладил ее тело:
– Вот лисичка. Но тебе не удастся отговорить меня от осуществления моего намерения.
Девушка устремила на него взгляд лучистых глаз:
– Это вызов?
Рассмеявшись, Бромвель чмокнул ее в обнаженное плечо.– Нет, потому что я знаю, что буду побежден.
Он прильнул к ее губам в долгом поцелуе, а затем отстранился:
– Я должен ехать. Тебе необходимо попасть в Лондон до того, как кто-нибудь узнает о твоем отсутствии.
Калли кивнула, осознавая справедливость сказанных им слов, но уступая с крайней неохотой. Она понимала, что, как только покинет Блэкфрайарз-коттедж, все изменится.
Бромвель не стал утруждать себя собиранием одежды, а, подхватив лишь обувь, направился к себе в спальню. Вздохнув, Калли тоже встала с постели. В комнате было холодно, поэтому она завернулась в ту самую теплую накидку, что дал ей накануне Бромвель, когда принес ее в дом после пробежки под дождем.
Подняв свою сумку, она достала из нее одежду, собранную для нее горничной. К счастью, там оказалось простое утреннее платье с пуговицами спереди, которое можно было надеть без посторонней помощи. Оно оказалось помятым, но Калли это обстоятельство не смущало, потому что она была уверена, что ее все равно никто не увидит. К тому же оно все равно изомнется, пока она будет добираться до Лондона.
Несколько минут спустя в комнату вернулся полностью одетый Бром, принеся с собой кувшин воды для умывания. Он сообщил девушке, что собирается спуститься вниз и проверить, пришла ли уже экономка.
Калли быстро умылась и оделась, с трудом расчесала спутанные волосы и собрала их в простой узел на затылке. Затем поспешно сбежала по лестнице, направляясь в заднюю часть дома, откуда доносилось позвякивание посуды и металлический лязг горшков.
Бромвель был на кухне один, он ставил на большой деревянный стол тарелки и раскладывал столовые приборы. Посмотрев на Калли, он робко улыбнулся ей и пояснил:
– Миссис Фармингтон так и не пришла. Я заварил чай, разыскал масло и джем и поджарил тостов.
– Звучит восхитительно, – просияв, ответила девушка.
Тосты оказались сильно подгоревшими с одной стороны и непрожаренными с другой, а чай чересчур крепким, но Калли могла бы поклясться, что это лучший завтрак в ее жизни. Бромвель, рассказывая о своем кулинарном опыте, смешил ее до слез. Он то и дело касался ее руки или убирал с ее лица непослушную прядь волос, словно не мог долго обходиться без прикосновений к ней.
Они как раз закончили завтракать и стали неохотно вставать из-за стола, когда со двора донесся какой-то звук. Калли повернула голову, прислушиваясь:
