Лиз Тренау - Шелковые узы
Она ворочалась на мягкой перине, скучая по твердому матрасу, на котором спала у тети. Перед рассветом девушка встала, осторожно вышла в коридор и тихонько ступила на порог комнаты, где почти все детство спала на потрепанном матрасе в одной кровати с сестрой.
Когда она забралась под одеяло, Джейн дернулась, перевернулась и прижалась к ней, как делала прежде. Потом снова тихо засопела. Этот знакомый звук подействовал на Анну словно колыбельная. Так она и проспала с сестрой до самого утра.
Следующие несколько дней Анна снова привыкала к деревне. Она потратила пару часов, чтобы пройти короткую главную улицу селения, потому что каждый встречный хотел остановиться и поговорить с ней о жизни в городе. Некоторые задавали абсурдные вопросы, вроде «Ты уже сколотила состояние?» или «Ты видела нового короля?» Вопросы о романтических отношениях, типа «Я так понимаю, ты встретила в городе много хороших молодых людей?», она с улыбкой игнорировала. Ей было все равно, что о ней будут говорить, ведь Анна не собиралась больше уезжать отсюда.
Разговаривая с крестьянами, девушка заметила: отношения ее младшей сестры с ними немного изменились. По всей видимости, отсутствие Анны прибавило Джейн уверенности в себе, и теперь она могла заговорить с кем угодно, ее место было четко определено в этом маленьком безопасном мирке. Речь сестры тоже стала более разнообразной. Другие люди теперь проявляли к ней больше внимания, словно решили заботиться о ее здоровье и безопасности, пока Анны не было рядом. Не раз девушке говорили: «Джейн стала более общительной». Иногда они добавляли: «она изо всех сил старалась опекать любимого отца, бедняжка».
Дома Анна узнала, что, хотя Джейн ходила за покупками, убирала и растапливала печь, стирать и готовить у нее получалось плохо. Несмотря на щедрость соседей, часто оставлявших у них на пороге домашний хлеб и готовые блюда, отцу приходилось нанимать на выходные служанку и повариху. Анна не решалась спросить, откуда он брал на это деньги. Вероятно, он все сильнее увязал в долгах, надеясь, теперь уже тщетно, что его старшая дочь удачно выйдет замуж и сможет их погасить.
Она забыла, как бывает холодно, когда ветер дует с моря, как больно дождь сечет лицо, налетая порывами, как грязь липнет к обуви, мешая нормально идти. Но в более приятные и спокойные дни Анна и Джейн гуляли по пустошам и пляжу, собирая хворост для камина и «куриных богов» – камешки с отверстиями, образовавшимися от многолетнего действия морской воды, – которые на удачу вешали на двери. Отец не одобрял подобных действий.
– Это старые глупые суеверия, – говорил он.
Тогда они вешали камешки с другой стороны двери, чтобы их не было видно с улицы.
* * *Возможно, из-за того, что Джейн была физически слабой, она рано ложилась спать, давая возможность Анне и отцу разговаривать до позднего вечера. Во время одной из таких бесед девушка рассказала ему о трудностях семьи в Лондоне, бо́льшая часть которых, насколько она понимала, появилась из-за пристрастия Уильяма к азартным играм.
– Это так жестоко, – сказала она. – Я уверена, тетя Сара не знает о проблемах, которые он создал, потому что дядя Джозеф прикрывает его. Но, возможно, это и к лучшему. Она просто хочет, чтобы ее семья была счастлива, а дело процветало. Тогда они могли бы переехать в большой дом, желательно на Лудгейт Хилл, и нанять мистера Гейнсборо, чтобы он написал портрет дяди.
– Гейнсборо? Вот уж у них запросы! Это им влетит в копеечку.
– Он очень милый человек, папа.
– Ты с ним знакома?
– Мы ездили в его лондонскую студию. Он рассказывал о рисовании, о том, что открывается Общество изящных искусств, где будут проходить выставки. Он даже заявил, что женщины тоже смогут там выставлять свои работы.
– Женщины вроде моей талантливой дочери? Действительно, почему нет?
Вспомнив о том разговоре, Анна покраснела.
– Он просто был вежлив. Однако я едва ли увижу его когда-нибудь снова. Все их планы отменились, по крайней мере до тех пор, пока дядя Джозеф не восстановит репутацию. Но тетя Сара очень огорчена. Кажется, она не находит причины жить дальше.
– Я уверен, вскоре у них все наладится. А что с Уильямом? Что он предпринимает для исправления ситуации?
– Думаю, он хотя бы прекратил играть, – ответила она. – И кузен тяжело работает, чтобы продать их запасы шелка, а за эти деньги погасить долги. Но он говорит, бо́льшая часть ткани уже вышла из моды. – Анна замолчала, посмотрев на пламя в камине. – Лондонское общество ужасно, – продолжила она. – Из-за этого скандала всю семью предали остракизму[48].
– А что ты?
– А что я?
Он удивленно поднял брови.
– Ты знаешь, о чем идет речь. Эта ужасная история испортила и твою репутацию? Поэтому ты так поспешила вернуться домой?
– Я же все равно хотела приехать на Рождество и писала об этом.
– Конечно, я надеялся, что ты приедешь, но призна́юсь, все же для меня это стало сюрпризом. Думаю, в городе достаточно других развлечений во время праздников. Например, молодые люди.
– Был один молодой человек, адвокат, сын другого торговца. Их семья дружила с Сарой и Джозефом. Кажется, я писала тебе о нем. Он даже сделал мне предложение, папа. Но потом, когда начался скандал, отказался от меня.
Отец, подавшись вперед, положил ладонь на ее руку.
– Дорогая, мне очень жаль.
– Не надо, папа, потому что мне совсем не жаль. Он был милым, но я его не любила. Он играет в азартные игры, если верить Уильяму. И у нас не было ничего общего.
– Ты окончательно решила не возвращаться? А что с той подругой, о которой ты писала? С портнихой.
– Мисс Шарлотта. Да, я буду по ней скучать, – вздохнула девушка. – Она меня вдохновляла. Думаю, она никогда не была замужем. Или, возможно, рано овдовела. Мне было неудобно спрашивать, хотя у нее есть семья, я познакомилась с ее племянником. Но больше всего я восхищаюсь тем, что у нее свой магазин, благодаря чему она может заработать себе на жизнь, ни от кого не завися. Все светские львицы относятся к ней снисходительно, однако в то же время она вольна общаться с тем, с кем пожелает.
– Я читал между строк и понял, что в твоем случае это не так.
Анна кивнула.
– Мне даже нельзя было покидать дом без разрешения. Выходила я всегда в сопровождении кого-то из семьи или прислуги. Это было невыносимо. Такая жизнь не для человека вроде меня.
* * *В другой раз он спросил:
– К какой жизни стремится моя свободолюбивая дочь теперь?
Анна строго посмотрела на отца.
– Я не понимаю, чем обусловлен этот вопрос.
– Ты с таким воодушевлением рассказывала о своей подруге.
– Было бы прекрасно зарабатывать на жизнь самостоятельно, без необходимости выходить замуж.
Сказав это, она вспомнила, как Шарлотта радовалась, когда к ней пришел племянник, и как она погрустнела при их расставании. Жизнь в одиночестве и без детей тоже имела свои минусы.
– Ты не хочешь выходить замуж?
– Конечно, хочу, но за того, кого полюблю, а не просто потому, что он богат и говорит на правильном… – Анна осеклась.
– На правильном?
– Я хотела сказать, на правильном языке.
Отец нахмурился.
– А кто говорит на неправильном языке?
Анна объяснила, что четверть жителей Спиталфилдс родом из Франции и многие из них ткачи, поставляющие ткань торговцам вроде ее дяди.
– Я слышал о французских протестантах, которые уехали из Франции из-за притеснений католиков. Думаю, в Норидже они тоже есть. Ты познакомилась с кем-то из них? Как интересно! У них ведь совсем другая культура, да?
– Ничуть. Они такие же, как мы. Работают, едят, спят, ходят в церковь и мечтают подобно нам. Они любят ухаживать за цветами и держать птиц в клетках. Это лучшие ремесленники во всем Лондоне.
Анна говорила решительно, пылко и вскоре заметила на лице отца понимание.
– Ты знакома с кем-то из них, правда? Я даже рискну предположить, что они тебе нравятся, ведь так? Может, это какой-то мужчина?
Девушка улыбнулась. Она уже забыла, насколько проницательным бывает ее отец, как он хорошо понимает людей.
Тогда Анна рассказала ему всю историю: о рынке, эскизе и французском ткаче, купившем его для своей выпускной композиции, над которой он сейчас работает. О том, как Шарлотта поддержала его, потому что портнихе очень понравился рисунок, напомнивший ей «Анализ красоты» Хогарта. Шарлотта верила, что он наверняка войдет в моду. И как она, Анна, представляла, что однажды узнает все про шелк, станет модельером одежды из этой ткани и сможет таким образом зарабатывать на жизнь. Она рассказала о том, как ее посещение дома Анри закончилось катастрофой.
Отец молча выслушал историю дочери. Наконец Анна замолчала, и он задумался.
– Мне все понятно, дорогая. И еще, – он сделал паузу и потер виски ладонями, словно пытаясь решить, стоит ли продолжать, – мне кажется, ты немного влюблена в этого Анри. Я прав?
