Бриттани Ш. Черри - Воздух, которым он дышит
– Ага. Кто-то купил. Я, конечно, не сплетница, но парень, который там живет, немного странный. Ходят слухи, что он был в бегах из-за того, что совершил в прошлом.
– Что? Ты имеешь в виду, он преступник?
Кэти пожала плечами.
– Мэрибет сказала, что ходят слухи, что вроде бы он зарезал человека. Гарри говорит, что он убил свою кошку за то, что она громко мяукала.
– О нет! Я что, живу рядом с психопатом?
– Я уверена, все будет в порядке. Ты же знаешь, чего стоит болтовня в этом городке. Не думаю, что слухам нужно верить. Правда, он работает в магазине у чудака Хэнсона, а я знаю, что у этого парня точно не все в порядке с головой. Просто запирай на ночь дверь.
Мистер Хэнсон содержит магазин «Нужные вещи» в центре Мидоус-Крик, он один из самых странных людей, которых я когда-либо встречала. Правда, я знала о его странностях, лишь основываясь на болтовне соседей.
Образ жизни в маленьком городке вынуждает людей развлекаться сплетнями. Горожане постоянно находятся в хаотичном движении и пытаются увидеть сразу все вокруг.
Я посмотрела на улицу и заметила трех человек, которые сплетничали, держа в руках почту. Две женщины шли мимо моего дома, и я услышала, как они говорят о моем возвращении в город, – а ведь они никогда не здоровались, – но они говорили обо мне. За углом отец учил свою дочь кататься на велосипеде – девочка впервые ехала без страховочных колес. Жизнь в маленьком городке так стереотипна. Все знали дела каждого, и слухи распространялись с быстротой молнии.
– Как бы там ни было… – вернула меня к реальности Кэти. – Мы привезли немного барбекю и вкусненького на ужин. И забили ваш холодильник продуктами, так что вам не придется беспокоиться о покупках пару недель. К тому же мы уже положили на крыше одеяла для фейерверка, который должен быть прямо… – Внезапно небо начало разрываться яркими разноцветными звездами – красными, белыми и синими, – сейчас!
Я посмотрела на крышу и увидела Линкольна, удобно устроившегося с Эммой на руках. Они вопили «О-о-о! А-а-а!» каждый раз, когда в небе вспыхивали новые огни.
– Давай, мама, сюда! – закричала Эмма, не отрывая глаз от распускающегося в небе калейдоскопа цветов.
Кэти обняла меня за талию, и мы пошли к дому.
– Когда Эмма пойдет спать, откроем вино. У меня есть несколько бутылок для тебя.
– Для меня? – переспросила я.
Она улыбнулась:
– Для тебя. С возвращением домой, Лиз.
Домой.
Я все думала, когда же исчезнет боль.
Линкольн захотел сам уложить Эмму спать, а когда прошло достаточно времени, я отправилась к ним. Обычно нелегко было уложить Эмму, и я не сомневалась, что дедушке она устроила те же трудности.
Подходя на цыпочках к двери, я не услышала криков. Заглянув в комнату, я увидела разложенную кровать, где они оба мирно спали – ноги Линкольна свешивались с края. Кэти хихикнула, стоя позади меня.
– Я даже не знаю, кто больше взволнован встречей – Линкольн или Эмма.
Мы вернулись в гостиную и сидели перед двумя самыми огромными бутылками вина, которые мне только доводилось видеть.
– Ты пытаешься меня споить? – засмеялась я.
Она ухмыльнулась.
– Если это даст тебе возможность почувствовать себя лучше, то, может, и стоит попытаться.
Кэти и я всегда были очень близки. После детства с моей мамой я получила вместе со Стивеном Кэти – как бонус, как глоток свежего воздуха. Она всегда приветствовала меня с распростертыми объятиями и никогда не отпускала. Когда она узнала, что я беременна Эммой, она плакала даже больше, чем я.
– Я чувствую себя ужасно оттого, что разлучила их надолго, – сказала я, потягивая вино из бокала и глядя на коридор, ведущий в комнату Эммы.
– Дорогая, твоя жизнь перевернулась с ног на голову. Когда случаются трагедии, то в них вовлекаются и дети. Ты не думала, ты просто действовала. Делала, что считала правильным для того, чтобы выжить. И ты не можешь винить себя за это.
– Да. Но я чувствовала, что сбежала ради себя. Не ради Эммы. Все это было выше моих сил. Но Эмме, наверное, лучше было бы остаться здесь. Она скучала по нему. – Мои глаза наполнились слезами. – И я давно не навещала вас с Линкольном. Я должна была звонить чаще. Мне так стыдно, Кэти.
Она повернулась ко мне, опершись руками о колени.
– А теперь послушай меня, моя дорогая. Сейчас 22.42 по местному времени. И прямо сейчас, в 22.42 по местному времени, ты перестанешь винить себя. Сейчас – тот момент, когда ты наконец простишь себя. Линкольн и я все поняли. Мы знали, что тебе нужна свобода. Не нужно себя чувствовать виноватой перед нами, потому что ты ни в чем не виновата.
Я вытерла слезу, которая скатилась по щеке.
– Глупые слезы, – рассмеялась я. – Стыдно.
– Ты знаешь, что может остановить слезы? – спросила она.
– Что же?
Она налила мне еще один большой бокал вина. Умная женщина.
Мы общались с ней в течение нескольких часов и чем больше пили, тем больше смеялись. Я и забыла, какая теплота разливается от смеха. Она спросила о моей маме, и я не смогла удержаться, чтобы не поморщиться.
– Она потеряла себя, бегая по кругу. Делая одни и те же ошибки с одними и теми же мужчинами. Знаешь, есть люди, которые никак не могут найти себя. Я думаю, она уже не свернет с этого пути.
– Ты любишь ее?
– Всегда. Даже когда она мне не нравится.
– Тогда не отказывайся от нее. Даже если вам нужно свое пространство. Люби ее и все же верь в ее возвращение.
– Как ты стала такой мудрой? – спросила я.
Она улыбнулась, обнажив зубы, и налила себе еще бокал. Очень умная женщина.
– Сможешь присмотреть за Эммой завтра? Я собираюсь пойти в город и поискать работу, может, Мэтти нуждается в дополнительной паре рук в кафе.
– Давай мы заберем ее на выходные? Это будет удобно: иметь в распоряжении несколько дней только на себя. Мы даже сможем забрать ее к нам до пятницы, во всяком случае не думаю, что Линкольн планирует отдать ее тебе в ближайшее время.
– Ты сделаешь это для меня?
– Мы все для тебя сделаем. К тому же каждый раз, когда я бываю в кафе, Фэй говорит: «Ну как моя лучшая подружка? Еще не вернулась?» Поэтому полагаю, она захочет увидеться и поболтать с тобой с глазу на глаз.
Я не видела Фэй с того дня, как погиб Стивен. Хотя тогда мы общались практически ежедневно, она понимала, что мне нужно время. Я надеялась, что сейчас она поймет: теперь я нуждаюсь в лучшей подруге, чтобы начать все заново.
– Я понимаю, сейчас не самый удачный момент, но ты не задумывалась о восстановлении вашего бизнеса? – спросила Кэти.
Стивен и я открыли свой «Внутренний и Внешний Дизайн» три года назад. Он обрабатывал дома снаружи, пока я работала над дизайном интерьеров для частных лиц и предприятий. У нас был офис и магазин в центре Мидоус-Крик. Это был один из лучших периодов в моей жизни, но правда в том, что профессионализм Стивена приносил основную массу денег, и не стоит забывать о его деловом подходе. Не было никакой возможности управлять таким бизнесом в одиночку.
C опытом работы в области внутреннего дизайна я могла бы устроиться в магазине, продающем подержанные откидные кресла для инвалидов, или вернулась бы к предыдущей профессии и работала в общепите.
– Я не знаю, наверное, нет. Без Стивена это просто невозможно. Я должна найти постоянную работу и постараться отпустить свои мечты.
– Я понимаю. Не бойся снова мечтать. Тебе было действительно хорошо, когда вы работали, Лиз. И это делало тебя счастливой. Мы всегда должны держаться за вещи, которые делают нас таковыми.
После того как Кэти и Линкольн отправились домой, я принялась за замок на парадной двери, который многие месяцы назад мы со Стивеном хотели сменить. Зевая, я направилась в нашу спальню и застыла в дверях. Кровать была аккуратно застлана, и я не могла найти в себе силы войти в комнату. Казалось почти предательством дойти до кровати и уснуть без него…
Один вдох.
Один шаг.
Я вошла, остановилась у шкафа и широко распахнула дверцы. Одежда Стивена висела на вешалках, я коснулась ее, а затем стала срывать ее с вешалок, бросать на пол, дрожа всем телом. Слезы жгли глаза. Я выдергивала ящики и вытаскивала все – джинсы, футболки, тренировочные костюмы, боксеры. Каждый предмет гардероба Стивена летел на пол.
Я лежала на куче одежды и не могла надышаться его ароматом, который, как мне казалось, еще присутствовал в его вещах. Я шептала его имя, будто он мог слышать меня, я думала, как он обнимает меня. Целует, держа в объятиях. Мое измученное сердце плакало горькими слезами, оставляя следы на рукаве любимой футболки Стивена. Я уходила все больше и больше в свое горе. Мои крики были дикими и громкими, как крики существа, испытывающего невыносимую боль. Очень больно. Все не так. Время шло, а меня все более и более выматывали собственные эмоции. Наконец мной овладело странное спокойствие и я провалилась в глубокий сон.
