Развлечение для настоящей леди - Ли Джейд

– Твоя сестра и мать отлично справятся с этой задачей.

Маркус стиснул зубы. Конечно, справятся.

– А как же Фикса…

– Ты уже уступил мне расследование.

Да, правда.

– А Балласт? Может быть, мне стоит дождаться, пока Вобла напишет отцу?

– Письмо Воблы изменит лишь отношение Балласта к тебе. Он все равно захочет получить мою голову.

– В таком случае…

– Но я с ним справлюсь. До этого много лет справлялась и в будущем справлюсь.

Маркус замолчал. Доводы иссякли. Она права. Нельзя ожидать от нее, что она станет леди, если относиться к ней, как к куртизанке. Это нечестно. По отношению к ним обоим.

Он с мольбой посмотрел на Фантину.

– Неужели ты не видишь, что я просто хочу быть рядом с тобой? Не могу удержаться и не целовать тебя, – признался Маркус, испугавшись, что говорит неправду. – Я могу молча сопровождать тебя. Только не гони меня. Неделя, когда я не видел тебя, стала для меня мукой. – Он шагнул вперед, жалея, что не может подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. – Я хочу от тебя гораздо большего, не только твое тело. Я хочу…

– Мою душу.

Мысленно он сопротивлялся этому предположению, но в глубине души понимал, что она права. Он хотел заполучить ее душу. Ее тело, ум, сердце. Ее душу. Маркус не желал задумываться о том, что им движет. Не мог поверить, что уже отдал ей свое сердце, поэтому будет справедливо, если она отдаст свое в ответ. Бесполезно отрицать очевидное.

– Если я тебе небезразлична, – безжалостно продолжала она, – позволь мне найти свой путь. Одной.

Маркус отвернулся, неожиданно стало нечем дышать. Она понятия не имела, как ее слова ранили его. Нет, видимо, догадалась, потому что уже через секунду оказалась рядом с ним.

– Маркус! – в ужасе воскликнула Фантина.

Она схватила его за руку и заметила, что он дрожит.

Как странно, что именно сейчас, именно эти слова преследовали его.

Фантина усадила его в кресло, он не сопротивлялся и молча устроился рядом с ней. И хотя ее прикосновение было словно бальзам на раны, голос девушки звучал требовательно:

– Маркус, что случилось? Почему ты так побледнел?

Он не хотел отвечать, но слова вырвались помимо его воли.

– Так говорил Джеффри. Мой брат. Именно эти слова.

Она нахмурилась, пытаясь припомнить, что же такого сказала, но Маркус после довольно продолжительной паузы сам повторил их, вспомнив о своем самом страшном кошмаре.

– Если я тебе небезразличен, позволь мне найти свой путь. Одному.

Господи, как эти слова жгли его! Он закрыл глаза, жалея, что не может так легко отмахнуться от воспоминаний.

– Мы оба понимали, что это необходимо. Один из нас должен был остаться, второму следовало вернуться в Англию с информацией. Мы оба понимали… – Он сглотнул, вспоминая вкус пыли на языке, ледяной холод, проникающий в душу. Он чувствовал, как замерз. Как был неподвижен и беспомощен.

– Но выбирал ты, – прошептала сидящая рядом Фантина. – Ты сказал, чтобы он шел один.

Маркус покачал головой.

– Нет, выбирал он. Я не мог. Слишком опасно. Я хотел, чтобы мы остались вместе, но он настоял. Мог ли он стать мужчиной при постоянной опеке со стороны брата? – Боже! Маркус застонал, боль была нестерпимой. – Нам следовало остаться вместе. И он был бы жив.

– Но ты сделал выбор, – повторила Фантина. – Поставил долг и служение Англии выше своего брата. И он из-за этого погиб.

Он посмотрел на нее, увидел на ее лице страх и понял, что она, должно быть, уже не раз повторяла про себя эти слова. Но это была неправда.

– Джеффри хотел рискнуть. Видит бог, я думал, что он будет в безопасности. – Маркус запнулся, потом повторил последние слова: – Я думал, он будет в безопасности.

Она молчала и просто сидела с побелевшим лицом. Не в силах справиться с искушением, он прижался к ее похолодевшему телу. Ему так нужно было ощутить прикосновение ее кожи, ее дыхание, смешанное с его дыханием. Ее жизнь – это часть его жизни.

– Как ты не понимаешь! – прошептал он, прижимаясь к ее щеке. – Если я уеду и с тобой что-то случится, вновь повторится история с Джеффри. Я себе никогда не прощу. Прошу тебя, Фантина, позволь мне остаться.

Он чувствовал, как она дрожит всем телом, чувствовал, как в ней идет внутренняя борьба. Наконец буря эмоций стихла, и она расслабилась, медленно отстранилась от него. Он робко улыбнулся. Он выиграл. Он не собирался использовать свое откровение как оружие в споре с ней, признание просто слетело с губ. И, глядя в ее блестящие глаза, он увидел, что она все поняла. По ее пристальному взгляду он осознал: она приняла правду.

– Ты правильно поступил, – прошептала Фантина, и по тому, как она до онемения сжала его пальцы, Маркус догадался, чего ей это стоило. – Я винила во всем тебя, думала, что ты намеренно послал брата на смерть. Но это не так. Это был его выбор. – Она сглотнула. – Ты правильно поступил. Его смерть не на твоей совести.

Она прикрыла глаза, по щеке скользнула одинокая слеза, и Маркус нежно вытер ее большим пальцем. И сердце его наполнилось невероятной легкостью. Она права. Джеффри сам сделал свой выбор, и хотя Маркус всегда будет скорбеть о потере брата, груз вины спал с его плеч в ту секунду, когда Фантина простила его. Маркус испугался ее власти над его чувствами, но в то же время осознал, что ни одной живой душе он бы не доверил такую сокровенную тайну. Только Фантине.

– Значит, ты позволишь мне остаться? – спросил он, целуя след от слезы. – Позволишь остаться с тобой в Лондоне?

Когда она коснулась его лица, решительно отстранившись от него, он уже знал ответ. Знал и, если бы Господь даровал ему силы, не дал бы ей и рта раскрыть.

Но сил у него не осталось, и ее слова прозвучали с неизбежностью выстрела:

– Маркус, ты должен уехать. Должен позволить мне самой сделать выбор. Самой.

– Но, – прошептал он, не желая мириться с неотвратимым. – Что, если…

– Тогда это будет моей ошибкой, – перебила она. – Моим выбором. Ты не должен из-за него страдать.

Как будто можно заставить солнце не всходить по утрам!

– Я этого не переживу, – выдохнул он. Еще одной смерти. Только не смерти Фантины.

– Клянусь, я не умру. – И впервые она сама его поцеловала. Не потому, что он обхаживал ее, дразнил или умолял, а потому что сама так решила. Решила попробовать вкус его губ, коснуться их и наконец позволить ему проникнуть вглубь ее рта.

Он с жадностью принял предложенное, пытаясь прикипеть к ней всем телом, но когда они перестали целоваться, Маркус понял, что проиграл. В этом поцелуе чувствовалась любовь, которую она ему дарила. Его душу переполняло не просто счастье, а ощущение чуда. И он понимал, что больше никогда не испытает этой радости, если не сделает так, как она просит, если не позволит ей найти себя. Без него.

– Утром я уеду. – Он понятия не имел, как смог произнести эти слова. Но они продолжали литься, несмотря на то, что от волнения перехватило горло. Но сейчас, когда речь шла о ее желаниях, его собственные желания не имели никакого значения. – Крис уже отправился в свой клуб, поэтому сегодня вечером вас буду сопровождать я. После этого, клянусь честью, я уеду.

Фантина колебалась, ее глаза потемнели от охвативших ее чувств.

– Спасибо, – в конце концов прошептала она.

Он кивнул, потом замер в глубоком поклоне, достойным самой английской королевы. Он подставил руку, предлагая проводить ее из комнаты, но она отклонила предложение, поспешно покачав головой. И отошла к камину, подальше от него. Он любовался ею, ее гордой осанкой, правильными чертами лица, даже вздернутым подбородком – она как будто бросала вызов всему миру.

Еще никогда Фантина не выглядела такой прекрасной. И такой далекой.

Он должен ее отпустить. Он это понимал. Это благородный поступок.

Стиснув зубы, Маркус открыл для нее дверь библиотеки. Он едва успел повернуться, а она уже проскользнула мимо него, поспешно покинув комнату и намеренно постаравшись не коснуться его. Даже краешком своего платья.