Моника Мерфи - Три нарушенные клятвы
Убедившись, что отца посадили за столик и начали обслуживание, я иду к парадному входу в поисках Джен. Я нахожу ее за стойкой администратора, на которую она опирается. Ее плечи поникли, голова опущена, но на лице сияет улыбка.
Уставшая, но счастливая, вот как я это вижу.
Когда Джен замечает, что я иду к ней, ее глаза загораются, и она идет ко мне навстречу, пока мы не встречаемся на полпути.
– Вот и ты, – радуется она мне, затаив дыхание. – Вот уж не думала, что снова увижу тебя.
Смеясь, я протягиваю руку и заправляю за ухо выбившуюся прядь.
– Почему ты так говоришь?
– Ты же видел, как кипит это место? Просто безумие. – Улыбка понемногу исчезает, но глаза все еще искрятся.
– Видела твоего отца.
– Знаю. Он сказал мне.
– Он был добр ко мне. – Джен улыбается.
– Я рад. – Я провожу указательным пальцем по нежной щеке, на мгновение теряясь в ее глазах. Я почти забыл, что мы находимся в ресторане.
Почти.
– Он сказал, что рад тому, что мы вместе. – Джен наклоняется ко мне, прижавшись лбом к моему подбородку в таком милом, доверчивом жесте. – Я тоже. Я так ему и сказала.
Да! Я поддерживаю общую радость.
– Детка, как только получится, давай смоемся отсюда. Хочу забрать тебя домой.
– Колин. – Она закатывает глаза, отстраняясь от меня. – Это мой ресторан, и у нас вечер открытия. Я не могу просто уйти.
– Конечно, можешь. Особенно если владелец этого ресторана настаивает. – Я складываю руки на груди, показывая, кто тут босс. – Твоя работа на сегодня закончена. Пошли домой.
– Но…
– Никаких «но», – возражаю я. – Мы уходим. Сейчас же.
Она улыбается, ее глаза полны надежды.
– Мне нравится, когда ты говоришь со мной таким строгим голосом.
– Я знаю. Почему, по-твоему, я так с тобой разговариваю? – Усмехнувшись, я кладу руку ей на спину и веду сквозь толпу, пробиваясь к короткому коридору, который ведет в кабинет администратора. В ту же секунду, как мы оказываемся там, я закрываю дверь, прижимая Джен своим телом к стене, фактически заключая в ловушку.
Она кладет руки мне на плечи, но не за тем, чтобы оттолкнуть, а чтобы прижать еще ближе. Наши губы встречаются и сливаются воедино. Я проскальзываю языком ей в рот, и она стонет в ответ, прежде чем оторваться от моих губ.
– Мы не можем делать это здесь.
– Почему? Мы окрестили мой офис. Давай с твоим кабинетом сделаем то же самое.
Она закатывает глаза, но улыбается, руки медленно опускаются вниз по моей груди, лаская каждый сантиметр кожи. Я так возбужден, что готов взять ее прямо здесь, у стены, но не хочу делать это против ее воли.
Это как раз то, что мы обсудили всесторонне. Ее прошлое и то, как некоторые вещи до сих пор вызывают плохие воспоминания. Я смирился с ее поступком, изо всех сил стараясь, заблокировать эти воспоминания. Хотя я бы солгал, если бы сказал, что это полностью так…
Но то, что она сделала когда-то, не имеет ничего общего с тем, кто мы сейчас.
Я знаю это, и она тоже.
– Что бы ты сказал, если бы я в конце концов согласилась принять здесь руководство на себя? – спрашивает она вроде мимоходом, но я вижу тревогу в глазах.
Сердце сжимается, и первая моя реакция сказать категорическое нет. Но это несправедливо.
– Ты действительно этого хочешь?
Джен медленно качает головой:
– Нет. Просто хотела услышать, как ты скажешь, что я могу делать все, что захочу. Не стоит испытывать тебя. – Вздохнув, она притягивает меня так близко, что листок бумаги не втиснулся бы между нашими телами. – Не могу дождаться момента, когда начну с тобой работать в качестве партнера.
– Я тоже не могу дождаться, – отвечаю я. – Может быть, когда-нибудь ты станешь моим партнером во всех смыслах этого слова.
Ее глаза широко распахиваются.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. – Я киваю, и это желание больше не удивляет меня. – Теперь, когда ты действительно моя, я хочу сделать все по-настоящему.
– Все и так по-настоящему, – бормочет она.
– Знаю, но я хочу навсегда. Ты будешь моей. – Наклонившись, я целую ее. Раз, два, наши губы сливаются, по телу пробегают искры, пока я не отодвигаюсь первым. – Я буду твоим. Мы можем работать вместе. Обручиться. Пожениться.
– Боже мой, – выдыхает она. Ее темно-карие глаза все еще распахнуты и полны волнения и надежд.
– Тебе нравится идея? – спрашиваю я, и она кивает.
– Ты действительно хочешь жениться на мне?
– Для тебя я готов сделать все, – торжественно обещаю я. – Разве ты еще не поняла?
– Поняла. – Улыбаясь, она целует меня, обвивая руками шею и прижимая ближе. – Я так сильно люблю тебя, Колин Уайлдер.
– Я тоже люблю тебя, Дженнифер Линн Кейд. – Я поднимаю руку, обхватывая пальцами ее шею, слегка касаясь татуировки бабочки, которую я ласкал уже сотни раз. Джен вздрагивает, и я усмехаюсь.
Ее улыбка становится шире.
– Помнишь, как ты разбудил меня и назвал «сладкие щечки»?
– Черт, да. – Мой голос нежен, но тело напряжено, когда я прижимаюсь к ее щеке. – У тебя довольно милая пара щечек, ты же знаешь.
– Как и у тебя, – шепчет она. – Может быть, ты усадишь их на стол, чтобы мы могли немного пошалить?
Я поднимаю брови.
– Пошалить, говоришь? – Звучит многообещающе.
Конечно, оказаться с ней в любое время наедине и голым – это очень многообещающе. Чем дольше мы вместе, тем лучше все становится. Хотя я считал, что это невозможно.
Джен медленно кивает.
– Да. Хотя, хм. – Выскользнув из моих объятий, она поворачивается и рассматривает стол, постукивая указательным пальцем по своим губам. Жадным взглядом я изучаю ее тело, задерживаясь на белоснежной рубашке, чертовски сексуальной черной юбке, которая облегает ее попку, как перчатка. От одного взгляда на нее меня бросает в жар.
– Знаешь ли ты, о чем я думаю, сладкие щечки? – спрашиваю я хриплым голосом, дорожа всем телом.
Она смотрит на меня через плечо, в ее затуманенных глазах горит желание.
– Если ты собираешься нагнуть меня над столом и проверить его прочность, то я определенно знаю, о чем ты думаешь.
Черт, она читает мои мысли.
– Тогда давай проверим его, детка. – Обхватив ее задницу руками, я сжимаю ягодицы и толкаю к столу, где планирую ее раздеть и разложить, организовав свой собственный праздник.
Сделав ее своей.
Навсегда.
Благодарности
Что это был за год! Я невероятно взволнована выпуском серии «Девушка на неделю» с издательством Bantam/Random House. Я знаю, что мои книги в хороших руках. Большое спасибо моему редактору Шоне Саммерс, помогавшей мне с этой книгой и сделавшей ее своими предложениями в сотни раз лучше. Спасибо моему агенту, Кимберли Уэлен, которая помогла мне найти Шону и Bantam. Думаю, из нас вышла хорошая команда.
Выражаю благодарность своему критику Кэти Эванс, прочитавшей черновик книги и подарившей мне озарение и идеи, в которых я так сильно нуждалась. Спасибо, друг, не знаю, что бы я без тебя делала.
Должна отметить за поддержку Кэти Родригес и КП Симмон, они выручали меня, когда в последние минуты я отправляла электронные письма, начинавшиеся словами: «Не могли бы вы…» Спасибо, дамы. Ваша помощь неоценима.
Спасибо моему мужу, он – моя опора. Большая благодарность и миллион просьб о прощении моим детям за все дополнительное время, которое я провела за письменным столом, особенно последние несколько месяцев. Я надеюсь, отличного летнего путешествия в Сиэтл и Диснейленд будет достаточно для извинений.
И, как всегда, я благодарю моих читателей, рецензентов, блоггеров и всех, кто оказал огромную поддержку моим книгам. Благодарю от чистого сердца. Не передать словами, как я ценю всех и каждого. Это было такое экстремальное приключение, и вот что сделало его еще более удивительным: общение со всеми вами через электронную почту, «Фейсбук», «Твиттер» и даже лично. В этом году я встретила так много замечательных людей! Вы все потрясающие!
История Джен и Колина отличается от истории Дрю и Фэйбл. Так и должно быть. Она сексуальнее, потому что эти двое старше, у них есть прошлое, общая история, и в моих глазах это сделало их отношения неизбежными. Они не Дрю и Фэйбл, и, буду откровенной, это пугало меня, когда я писала книгу. Поэтому надеюсь, вы все полюбите их историю, и ваша настороженность в отношении намерений Колина исчезнет. Я люблю Колина. И я люблю Джен. И особенно люблю, когда они вместе.
Следите за публикациями Моники в Twitter: @MsMonicaMurphy
Примечания
1
Библейское выражение (Иер. 1:17). – Не проявляй малодушия, или по-современному: соберись, тряпка!
