Как очаровать распутника - Дрейлинг Вики

— Мы не станем мешать вам дольше, — стал прощаться Хок.

— Чепуха, — возразила Эми. — По крайней мере выпейте с нами чаю.

— Ты уверена? — спросила Джулиана. — Мне кажется, мы явились очень некстати.

— Я настаиваю, — сказала Эми.

Они сели в гостиной, и Эми разлила чай.

Джулиана улыбнулась:

— Я знаю, что ты не слышала новость, поскольку мать Джорджетты считает, будто новобрачным писать неделикатно.

— Какую новость? — спросила Эми.

— Джорджетта и Бо помолвлены.

— Я думала, что не дождусь того дня, — улыбнулась Эми. — О, я так рада за нее! Надеюсь, они с Бо заедут с визитом.

— Бо сопровождает Джорджетту и ее родителей в Бат, проведать тетю Марианну, — сказала Джулиана.

— О нет! — рассмеялась Эми и посмотрела на Уилла. — Тетка Джорджетты, Марианна, пьет уксус по три раза на дню и постоянно жалуется на подагру. А еще у нее есть вонючий старый пес по кличке Герберт.

— Будем надеяться, что Джорджетта предупредила Бофора, — ответил Уилл.

— Как там малышка Эмма? — спросила Эми.

Джулиана просияла:

— Она уже смеется, особенно над Марком.

Хок вздохнул.

— Все надо мной потешаются. Не понимаю почему.

Крошка прыгнула к Уиллу на колени.

— Ох, твои когти впиваются мне в ногу, — поморщился он, усаживая котенка подле себя на диван.

— Уилл, спешить ни к чему, — сказал Хок. — Но когда будешь готов, я хотел бы обсудить твои будущие обязанности.

— Прошу, не торопись, — сказала Джулиана. — Медовый месяц бывает только один раз.

Эми и Уилл переглянулись. Они не скрепили брак должным образом, и этот факт вдруг повис в гостиной огромной черной тенью. Однако то, что они делали или не делали, оставаясь наедине, никого не касалось.

— Берите еще две недели по крайней мере, — предложил Хок.

Эми увидела возможность вставить слово.

— Дело в том, что на следующей неделе мне нужно отвезти модистке несколько рисунков. Возможно, Уилл, это будет хорошая возможность встретиться с братом.

Уилл взглянул на нее, удивленно приподняв брови:

— Разве нельзя послать ей эти рисунки?

— Нужно обсудить выбор тканей, — сказала Эми.

О Господи! Она все глубже увязала в паутине обмана. Настоящей причиной визита в мастерскую являлась необходимость забрать причитавшееся ей вознаграждение. Но ведь это можно сделать и потом.

— Хорошо, Уилл. С этим можно повременить.

Уилл улыбнулся:

— Вы хотите пройтись по магазинам.

Джулиана рассмеялась.

— Кажется, он уже успел хорошо тебя изучить, Эми!

— Меня разоблачили.

Ей было трудно смотреть Уиллу в глаза.

— Значит, решено, — подвел итоги Уилл. — Заеду к тебе на следующей неделе, Хок.

— А я пройдусь с Эми по магазинам, — обрадовалась Джулиана.

— Это было бы чудесно, — ответила Эми.

Ей придется брать деньги у мадам Дюпон тайком, чтобы не видела Джулиана, и это ее смущало.

— Оставим-ка мы новобрачных вдвоем. Пусть наслаждаются медовым месяцем, — сказал Хок.

Уилл и Эми проводили их до двери и попрощались.

Карета покатила прочь, и Эми повернулась к Уиллу:

— Прошу меня извинить. Я назначила модистке встречу, не подумав как следует.

— Не беспокойтесь. Не думаю, что встреча с братом затянется надолго. Пока вы будете ходить по магазинам, я смогу повидать друзей в клубе. Таким образом, вам не придется торопиться.

Отчего у нее такое чувство, будто они сознательно отнимают время медового месяца? И винить ей некого, кроме себя. Не открой она эту невидимую дверь, Уиллу не пришло бы в голову встречаться с друзьями. Это немало встревожило Эми. Ведь его друзья, несомненно, имеют те же пагубные привычки распутства и могут дурно повлиять на Уилла.

Внезапно по дорожке застучали капли дождя.

— Кажется, сегодня нам не суждено погулять, — заметил Уилл.

Обычно Эми не отличалась суеверностью, однако сейчас дождь показался ей плохим предзнаменованием.

Началась следующая неделя, и Эми делала открытие за открытием. Оказывается, Уиллу нравился шоколад. Он ненавидел овсянку, зато обожал вареные яйца. Однажды утром он вышел к завтраку с газетой и со смущенным видом извинился, что читает за столом. Однако Эми и не думала возражать. Он обрадовался. Потом, попивая свои чай, она заметила, что его глаза скользят по газетной странице слишком уж быстро. Рассмеявшись, она сказала, что он, наверное, ищет что-то особенное. Уилл пожал плечами и снова занялся газетой. Его взгляд пробегал колонку и с неменьшей скоростью начинал изучать другую. Она спросила его, и он признался, что читает очень быстро.

Эми не обратила особого внимания на его слова, пока в один прекрасный день муж не вошел к ней, когда она мучилась над отчетом по хозяйству. Она уже несколько раз успела сложить длинные колонки цифр, и каждый раз результат оказывался новый. Придя в отчаяние, Эми обратилась к Уиллу за помощью. Тот даже не воспользовался карандашом. Пробежал глазами колонку цифр и сообщил ответ. Сначала она ему не поверила. Тогда он велел ей взять другую страницу и закрыть окончательную сумму. Эми закрыла ее листком бумаги, и он, быстро просмотрев колонку цифр, сообщил ей результат. Она убрала листок. Уилл оказался прав.

Эми была поражена, а он с безразличным видом пожал плечами и сказал, что всегда соображал быстрее, чем большинство людей. Она настаивала, что у него блестящие способности. Тогда он со вздохом признался, что в школе эти способности только мешали. Ему быстро становилось скучно. В результате от нечего делать он пристрастился ко всякого рода проделкам.

Утром в субботу снова пошел дождь. Эми обнаружила Уилла сидевшим на полу гостиной с каминными часами в руках.

— Они остановились, — объяснил он.

Она с недоумением рассматривала лежащие на ковре винтики и шестеренки.

— Мы можем купить другие.

— Я их быстро починю, — сказал Уилл.

Эми села на диван и стала за ним наблюдать.

— Ваши сестры рассказали, что в пять лет вы сбежали к цыганам.

Уилл улыбнулся.

— Я чинил для них всякие предметы обихода, а потом меня высекли за побег. — Он начал прилаживать детали часов на место. — Когда я был мальчиком, мне стало любопытно, как устроены часы. Я пошел в кабинет отца, взял лестницу, что стояла у книжных полок, и взял с каминной полки часы. Потом я их разобрал, до последнего винтика. Часы меня словно околдовали. Отец отбил мне костяшки рук за сломанные часы. Я просил дать мне возможность доказать, что я могу их собрать. Отец не верил, что у меня получится. У него побагровело лицо, когда я собрал часы, и они снова заработали.

— Вам доставалось за ваши таланты. — Эми помолчала. — Уилл, почему вы так часто убегали из дому, когда были ребенком?

— Не помню. Может быть, я делал это лишь для того, чтобы убедиться, заметит ли хоть кто-нибудь мое отсутствие.

Эми растерялась.

— Как это — заметит? Разумеется, нянька не спускала с вас глаз.

Уилл пожал плечами.

— Я ждал, пока она заснет, а потом убегал.

— Не могу поверить, что ваша матушка не выгнала такую няньку-ротозейку, — сказала Эми. — Вы могли, например, пораниться.

— Нянька была стара. Она работала в нашей семье с тех пор, как родился Хок. Кроме того, я рос очень непослушным. Я был младшим и вредным точно заноза.

Уилл искал внимания и находил его только тогда, когда проказничал, поняла Эми.

— Я научился использовать свой ум, чтобы избегать неприятностей, а еще я мог просчитать, как понравиться другим, чтобы получить желаемое. Меня обожала кухарка. Удивительно, как я не вырос толстяком — после всех этих пирожных и печений, которые мне от нее перепадали.

— Меня это не удивляет, — сказала Эми.

— О, вас-то как раз очаровать было вовсе нелегко. На самом деле вы оказались трудной мишенью. — Уилл улыбнулся. — Вот почему я не смог перед вами устоять.

— Вы дразнили меня только ради собственного удовольствия?

— Мне это нравилось, потому что вы быстро находили, что сказать в ответ. Вы умны и тоже очень талантливы.