Любовь в награду - Лонг Джулия

– Нет ничего более великолепного, чем Ле-Пьер-Держан, Филипп. Я всегда представляла себе, что живу там.

Хорошая возможность пообещать ей: «И в один прекрасный день Ле-Пьер-Держан станет вашим». Еще несколько месяцев назад в таком же разговоре Ла Вей вполне мог сказать такое.

Но сейчас он был не в состоянии выдавить из себя такие нужные Александре слова, поэтому между ними воцарилось забавное короткое молчание.

Улыбка Александры стала слегка напряженной.

– Я очень надеялся, что вы будете танцевать со мной вальс, – сказал Ла Вей.

– Без сомнения, я могла бы танцевать с вами не только вальс. – Голос Александры стал чуть менее уверенным.

– О, только не надо жадничать, моя дорогая Александра. Я – хозяин, я всем нужен, и вы лучше других знаете, каким я могу быть незаменимым. Ничуть не сомневаюсь, что джентльмены из моих гостей всю жизнь будут с восторгом вспоминать, как танцевали с вами.

Как естественно способность льстить и очаровывать вернулась к нему! Принц вдруг осознал, что надеется, что эта способность не позволит ему с такой же легкостью манипулировать ею.

Александра слегка надулась – очаровательно и совершенно неубедительно.

– Очень хорошо, – сказала она.

– Во всяком случае, я сохраню лучшее для последнего, Александра.

Лучшее – это не позволить Александре стать чрезмерно самоуверенной.

Филипп склонился над ее рукой, а потом отправился на поиски графа Ардмея, потому что им было нужно довести до конца одно дело. И от того, что скажет ему граф, будут зависеть его отношения с Александрой.

И хотя Ла Вей всегда прекрасно ориентировался, поиски графа почему-то привели его в небольшую гостиную, где приводили себя в порядок леди.

Элайза и горничные превратили небольшое помещение возле бального зала в дамскую комнату, повесив там огромное горизонтальное зеркало и расставив перед ним стулья, и устроили некое подобие гардероба, ловко отделив угол около двери портьерой.

Элайза начала там свой вечер – она приветствовала дам, которые потоком устремились сюда в своих пышных нарядах, принимала у них плащи, шали и шубки, пока Китти и Мэри делали последние художественные штрихи на блюдах с сандвичами и пирожными, которыми были заставлены столы в бальном зале.

– Добрый вечер, миссис Фонтейн, – раздался низкий голос за портьерой.

Сердце Элайзы подскочило в груди, и она повернулась к Филиппу в то самое мгновение, когда одна из дам передавала ей свою шаль. Женщина опасно наклонилась вперед, взмахнув руками. Бросившись к гостье, Филипп помог ей удержать равновесие, а Элайза тепло улыбнулась даме.

– Не хотите же вы пропустить вальс, мадам, – доверительным тоном сказал принц. – Скоро он зазвучит. Так что лучше поторопиться.

Дама была настолько ошарашена, что послушалась совета принца и умчалась в зал.

Элайза пыталась сдержать смех.

– Видите, женщины уже падают при виде меня, – усмехнувшись, сказал Филипп.

Элайза проигнорировала эти слова.

– Добрый вечер, лорд Ла Вей. Вы, похоже, тайком пробрались в дамское царство. Выглядите потрясающе.

– Неужели? – Он улыбнулся. – Кажется, я еще и хорошо пахну.

Если он и дальше будет улыбаться ей так и говорить такие вещи, они снова забудут обо всем на свете и станут наслаждаться друг другом, а это просто недопустимо. Элайза невольно отступила на шаг назад, как будто хотела освободить место для чувств, которые Ла Вей принес с собой. Потом она машинально протянула руку, чтобы забрать у очередной гостьи плащ, который та протягивала ей.

Ей хотелось держаться спокойно и на расстоянии от принца.

– Вы принесли в гардероб чей-то плащ, или вам нужна моя помощь, лорд Ла Вей?

– Холл подготовлен к ассамблее потрясающе, – сказал он. – Благодарю вас за тяжелую работу.

– Не стоит благодарности, – отозвалась Элайза.

– Я также хочу еще раз поблагодарить вас за помощь с вальсом, ведь сегодня я смогу уверенно танцевать его столько раз, сколько потребуется. Но мне кажется, что мы с вами, миссис Фонтейн, вовлечены еще в какой-то танец вроде рила.

Элайза удивленно охнула, а потом поняла: «Встреча и расставание. Встреча и расставание. Встреча и расставание…»

Их глаза встретились.

В это мгновение они были как два последних человека на земле, несмотря на то, что вокруг них весело шумела толпа гостей ассамблеи.

Ей подали плащ – Элайза его не увидела. Гостья тряхнула плащом, чтобы привлечь ее внимание. Элайза выхватила плащ у нее из рук и тепло улыбнулась озадаченной даме.

– Вы собираетесь сегодня быть французом? – тихо спросила она ла Вея, своеобразно парировав его слова.

– Вы именно этого от меня ждете, миссис Фонтейн? – так же тихо ответил он.

Что-то сложное тут же сгорело между ними. Каждый рил в конце концов заканчивается.

Мысль об этом вернула Элайзу в реальность. Повернувшись, она увидела целый букет рук, протягивающих ей шали. Возможно, гостьи даже говорили ей что-то, но ни она, ни Филипп не слышали чужих слов.

Элайза поспешила исправить ситуацию.

– Спасибо вам, спасибо, спасибо, – говорила она дамам. – Вы все прекрасно выглядите. Спасибо.

Потом дамы стайкой собрались у зеркала, чтобы поправить прически и помявшиеся в каретах платья. Выплывая из гостиной, они сияли улыбками и излучали нетерпение.

Элайза расправила плечи.

– Лорд Ла Вей, вашим гостям в бальном зале подадут ратафию и фруктовый пунш, сандвичей хватит, чтобы накормить целую армию, пирожные с джемом, надеюсь, удовлетворят самый взыскательный вкус, оркестр может играть чуть быстрее, чем надо, пока вы не дадите скрипачу достаточно спиртного, но если он выпьет слишком много, то может впасть в сентиментальность, заплакать, а потом устроить драку. Рамзи и Джеймс будут постоянно следить за порядком в бальном зале и помогут вытолкать тех, кто станет совсем уж невыносим, а также за тем, чтобы на столах не кончались еда и выпивка. Вам лучше поторопиться, или вы пропустите первый вальс.

– Благодарю вас, миссис Фонтейн. Что бы я без вас делал?

– Полагаю, это риторический вопрос.

Ла Вей улыбнулся Элайзе, ее сердце медленно перевернулось в мольбе.

Принц и не подумал уйти.

Поэтому Элайза сделала то, что, считала она, должна была сделать: повернувшись к Филиппу спиной, медленно пошла к зеркалу, делая вид, что полностью занята своей прической.

Как будто она отпускала лорда ла Вея назад, в его среду обитания.

Филипп наконец с неохотой вернулся в бальный зал, который теперь показался ему скучнее и темнее по сравнению с маленькой гардеробной или, по правде говоря, с любой комнатой, в которой могла находиться Элайза.

Ему повезло: он нашел графа Ардмея, без особого энтузиазма потягивавшего ратафию.

– Помнишь бал два года назад, когда я услышал разговор группы женщин, которые обсуждали размер твоего… – Как же они говорили? – мужского благословения?

Ардмей едва не поперхнулся своей ратафией.

– Да, это лучше выплюнуть. – Ла Вей понимающе кивнул. – Я не стану возражать.

– Ну да, это было, когда я в первый раз танцевал со своей будущей женой.

– Точнее, это я первым танцевал с ней. А уж только потом – ты.

– Но Вайолет – существо испорченное, она предпочла меня.

– Это доказательство того, что судьба на твоей стороне, мой друг.

– Если судьба – колесо, то оно должно крутиться сначала в мою сторону, а потом – в твою. И если уж говорить о судьбе, Ла Вей…

Паузы, в которой угадывался намек на нежелание договаривать фразу до конца и на извинение, было достаточно для того, чтобы Филипп узнал правду.

– Можешь не продолжать, Ардмей, – сказал он. – Я понял.

Граф не хочет участвовать в выполнении последнего задания короля.

– Мне очень жаль, старина. Честное слово. – Ардмею было прекрасно известно, что для ла Вея значат деньги за выполнение королевского задания. – Большая часть моего существа хочет это сделать, причем не только из-за денег. Остальная часть – та, у которой никогда не было семьи, не хочет расставаться с родными.