Р. Грей - Дуэт
Наконец, я опустила свои руки и посмотрела на нее, когда заговорила:
— Я шлюха, у меня никогда больше не будет настоящего оргазма, и теперь я живу через коридор от стариков, устраивающих вечеринки-оргии. Почему этот день не может просто закончиться?
В тот момент я этого не осознавала, но я собиралась выпить эту бутылку шампанского вместе с Камми, и незамедлительно вырубиться на диване в зале, в бассейне своих слюней. Это не было наилучшим способом завершить самый ужасный день в моей жизни, но я была рада проснуться на следующий день в своей собственной квартире, с фантиками от конфет и салфетками, застрявшими в моих волосах.
Пока я не услышала стук в мою дверь, сопровождаемый низким голосом Джейсона.
— Открой дверь, Бруклин, — кричал он, продолжая усиленно стучать.
Дерьмо.
Глава 25
Джейсон был здесь. Джейсон был в ЛА. О, черт, нет. Как он посмел последовать за мной в ЛА, как будто планировал сделать великий романтический жест? Я — простая девушка. Единственный романтический жест, который мне был нужен, — это ЗНАТЬ, ЖЕНАТ МУЖЧИНА ИЛИ НЕТ.
Я поднялась с дивана и проверила свое отражение в зеркале в коридоре. О боже, небольшая семья енотов осадила мои волосы, и теперь планировала сделать их своим постоянным домом. К моей щеке прилипла конфета «Джолли Рэнчер», что казалось странным, пока я смутно не вспомнила, что подзадорила Камми бросить «Джолли Рэнчер» через всю комнату, чтобы увидеть, могу ли я поймать ее своим ртом. Мы пробовали примерно пятьдесят раз, и, очевидно, я не убрала их все к тому времени, как вырубилась на диване. Это и было причиной того, что расплавленный сахар отпечатался на моей щеке.
Я сняла конфету со своего лица, но она оставила налет, который я не смогла отодрать прежде, чем достигла двери. Так как я больше ничего не могла сделать с «Джолли Рэнчер», я засунула ее в рот и открыла дверь. (Я опустилась ниже плинтуса в этот момент моей жизни, и если бы вы могли попридержать свое осуждение, я бы оценила это. И это была синяя, малиновая конфета, на случай если это так важно.).
Когда я распахнула свою входную дверь, то увидела, что Джейсон прислонился к дверному проему с опущенной головой, уставившись в пол. Как только я открыла дверь, он стрельнул в меня взглядом и прошел через дверной проем.
— Ах да, конечно, добро пожаловать в квартиру, козел, — сказала я, отходя от него и закрывая за ним дверь. — Желаешь ли ты ледяную бутылку «Отвалина», или как насчет «Выметайся»-мартини?
Я не проверила, но предположила, что Камми вырубилась где-нибудь в квартире, и, я надеялась, она была достаточно умна, чтобы не выходить и не присоединяться к нам во время нашей ссоры, который вот-вот начнется.
Я наблюдала, как он направился на кухню, и затем развернулся, опершись спиной на мой мраморный островок. Он был возмущен, его грудь вздымалась и опускалась от злости, но я не собиралась сдаваться. Подонок мог пялиться на меня столько, сколько пожелает.
— Ты ушла, не выслушав мое объяснение, и теперь думаешь, что уже всё выяснила.
Он подал это в необычной формулировке, но на самом деле имел в виду старую отмазку: «Это не то, что ты думаешь».
Я закатила глаза и сложила руки на груди, только потом сообразив, что на мне нет лифчика. Мой взгляд бросился на диван, и я увидела, что он покоился на бутылке шампанского. Ясно, я не горела желанием спать в нем.
Отлично, я должна была спорить с ним без лифчика и с липким пятном от «Джолли Рэнчер» на щеке.
— Это не имеет значения, — ответила я, потому что знала, что это сделает ему больно. Я еще не прекратила злиться со вчерашнего дня. Я не была готова мыслить рационально или позволить ему уговорить меня, чтобы вернуться в мою жизнь. Я просто хотела спрятаться за стервозными комментариями, пока он не разозлится настолько, чтобы уйти.
— Поговори со мной.
«Ох, да ну на хрен».
— Мы не разговариваем, помнишь? Это не было частью нашей сделки, — для акцента я показала вперед и назад между нашими телами. — У нас была череда секса-на-одну-ночь. Снова и снова. Поэтому давай не будем притворяться, что в этом есть что-то большее. Ты не объяснил жене свои случайные связи, так что не надо объяснять это мне.
— Это чушь, и ты это знаешь.
Я рассмеялась. Я ничего не знала. Ни одной вещи. Я думала, что ослабляю защиту этого мужчины, медленно вплетая себя в его жизнь, пока он не мог бы не быть со мной. Вместо этого, я занималась сексом с женатым мужчиной, как дешевая проститутка.
Когда я услышала, как он пел на третьем этаже, я думала, что его песня была для меня. Но она была для его жены.
Они никогда не были для меня.
Всё это время я была помешанной идиоткой. Я таращилась на оптическую иллюзию. Как только я увидела реальную картину, — картину, которую мне полагалось увидеть, я никогда не вернусь к тому, что видела прежде. Мой разум уже знал, что было правдой, а что ложью. От понимания этого слезы заполнили мои глаза снова, но я не пролью их перед Джейсоном.
— Я думал, что ты сказала мне, что сможешь справиться с нашей ситуацией. Ты была той, кто зашел слишком далеко, даже когда я сказал тебе, что я сложный.
— Я понимаю! — прокричала я, неспособная скрыть эмоции. — Тебе не кажется, что я это понимаю?
У меня было достаточно ненависти к самой себе, циркулирующей через мой организм; он не должен был продолжать указывать мне на этот факт.
— Тогда почему ты отступаешь сейчас? — спросил он, делая шаг от островка.
— Почему я отступаю? — спросила я, разведя руки в стороны. — Потому что ты женат! Что помещает меня в категорию разлучниц. Ты понимаешь это? Ты понимаешь, что, не говоря мне правду, ты вынудил меня стать той самой «другой» женщиной, даже не понимая, что я делаю? Я не плохой человек. Я не сплю с женатыми мужчинами.
Он пропустил пальцы сквозь свои темные волосы, задерживаясь на концах на мгновение, и зажмурил глаза.
— Да, технически я женат. Но не потому, что люблю Ким. Я никогда не любил ее.
Я засмеялась, но этот смех звучал, как будто ногтем провели по школьной доске.
— Это ничего не значит для меня. Держу пари, половина женатых мужчин скажет это в любой момент.
Его руки, наконец, опустились с его волос, и он пересек комнату за пару секунд.
— Я не это имею в виду, Бруклин. Ким живет с другим мужчиной. Это кольцо на ее пальце от другого мужчины.
«В какое сумасшедшее дерьмо я влезла?»
— Лейси не моя дочь, но я воспитывал ее, пока мы были женаты. Я пытался удочерить ее, но Ким продолжала возводить препятствия.
Я отошла назад к стойке и скрестила руки, готовая выслушать всё, что он должен был сказать.
— Когда Ким подала на развод, у меня не было никаких прав на Лейси. Ким могла забрать ее, и я никогда не получил бы право на посещение ребенка. Она не мой ребенок, я знаю, но, казалось, будто в один миг я терял всю свою семью, и не мог ничего с этим поделать. Так что, когда ты вчера покинула Монтану, даже не подождав объяснения, это напомнило мне, почему я изначально хотел сохранить всё, что связанно с тобой, без осложнений.
— Почему ты просто не рассказал мне обо всём этом? — спросила я его.
— Я не хотел. Я хотел отделить тебя от них. Ты должна была просто помочь написать песню, а потом уехать, — сказал он.
Его слова больше не должны были причинять мне боль. Я, понятное дело, заслужила его гнев, но я не должна была просто стоять здесь и выслушивать это.
— Это именно то, что я сделала, — возразила я. — Я уехала, когда песня была закончена.
— И это всё? — спросил Джейсон, сощурив глаза.
Я хотела кричать: «Нет, это не всё». Вместо этого я резко кивнула.
— И это всё.
Я не просила этого. В двадцать семь лет, мне не нужен был сложный мужчина. Мне нужен был простой и легкий. Мне нужен был кто-то, кто готов зажить семейной жизнью.
Я глубоко вздохнула.
— Я действительно сожалею обо всём, через что ты прошел, Джейсон, но мне просто нужно некоторое пространство. Передышка, — сказала я, чувствуя себя уверенно в своем решении.
— Скажи то, что ты действительно имеешь в виду, Бруклин, — сказал он, встав непосредственно передо мной так, что мне нужно было вытянуть шею назад, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Я сказала.
Он покачал головой.
— Скажи правду.
— Я не должна, — сказала я, чувствуя, что первая слезинка катится по моей щеке. — Я записала это в словах песни.
Его глаза были закрыты, когда он поглотил мои слова и то, как окончательно они прозвучали.
Я изучала его черты лица, так искаженные в злости и печали, что было трудно разобрать, насколько красивы они были. Когда он снова открыл глаза, он не сказал ни слова. Наши взгляды встретились на три секунды. Три долгих секунды. Три… Два… Один. И затем он ушел. Он ушел, и моя дверь была захлопнута с такой силой, что петли задрожали, а я просто упала на пол.
