Мэгги Робинсон - Любовь и верность
Черт! Мак прав. В Рейнберн-Корте слишком много дверей, видит Бог, и окон, но очень мало прислуги, которая сможет защищать их сутки напролет. А ближайший судья – в Питкарране. Алеку надо будет потолковать с ним, как только Мэри устроится. Можно не сомневаться: у Бауэра есть в отеле друзья, у которых он сможет спрятаться. Да и Прескотту Алек ни на грош не доверял.
Надо было накануне вечером пойти вместе с Бауэром, чтобы удостовериться, что тот уехал. Самому отвезти его в Эдинбург. Но ему захотелось вернуться к Мэри.
– Ты все правильно говоришь, – сказал Алек. – Но что ты предлагаешь?
– Отвезти мисс Арден еще куда-нибудь.
– Куда? – В Париже в этом время хорошо, но Алек не думал, что Мэри согласится быть его официальной любовницей.
Мак хлопнул в ладоши.
– А что скажете о северной сторожке у ворот? Там никто не живет.
– И не жил целую вечность. Там же все наверняка пылью засыпано. К тому же там так тесно. – Алеку не терпелось показать Мэри свой дом. Даже сейчас, когда там шли работы по восстановлению, он производил большое впечатление. Сторожка была его точной копией, если не считать того, что она в несколько раз меньше его.
– Я мог бы подготовить сторожку для вас, – сказал Мак. – И никому в голову не придет искать вас там. А мы представим дело так, будто вы находитесь в Рейнберн-Корте до тех пор, пока Бауэра не поймают. Уверен, что мистер Арден с готовностью поможет мне.
Так вот откуда ветер дует. Еще во время карточного вечера Алек заподозрил, что его лакея привлекает Оливер. Они перебросились несколькими пылкими взглядами, которых, к счастью, остальные гости не заметили.
– Так ты с ним уже?…
Мак покраснел.
– Похоже, он хороший парень, – сказал он.
– И ты отлично выглядишь в его покрывале.
– О! – Лицо Мака побагровело. – Если хотите, можете меня уволить.
– К чему мне это? Пока ты профессионально исполняешь свои обязанности, оставайся таким, как есть, дерзкий дьявол! Мне все равно, чем ты занимаешься в свое свободное время. Я считаю себя человеком современных взглядов. Но неизвестно, что другие могут об этом подумать. Или сделать, – предупредил Алек. Его с братьями заставляли читать Библию и ходить в среднюю школу. Общество не расположено прощать, когда дело касается сексуальных злоупотреблений. А сам Алек, возможно, отправится прямиком в ад за те делишки, которые он творил, будучи юнцом.
Опустив глаза на собственные ноги, Мак тихо проговорил:
– Думаете, я этого не знаю? Мне всю жизнь приходилось скрывать себя настоящего.
– Мне очень жаль. Но будь осторожен с Оливером. Он моложе тебя и немного импульсивен. Мисс Арден не захочет, чтобы с ним случилось что-то нехорошее, я уверен.
– Да, милорд. – Мак неуверенно улыбнулся ему.
Он начал работать на Алека еще до его женитьбы. Не всю жизнь, конечно, но этот лакей хорошо служил ему и знал, что Алеку нравится, а что – нет. Его утреннее признание не особо удивило Алека, но с Мэри может возникнуть неловкая ситуация. Хоть Оливер только притворяется ее братом, они действительно привязаны друг к другу и друг о друге заботятся.
Хотя, возможно, ей все же известно. Мэри не из тех людей, которые знают абсолютно все. Но для своего возраста у нее удивительно мудрая голова, словно она вела дела вместе со своей пожилой тетей.
Они с Маком предпочли спуститься вниз по лестнице, а не на лифте. Оливер мерил шагами вестибюль, а Мэри безмятежно сидела на одном из роскошных кресел, обитых ситцем, – само воплощение одного из дней поздней весны. При виде нее никому и в голову не пришло бы, что всего за сутки ее опоили наркотиком, напали на нее, а потом вывели из горящего дома. Она была в одном из своих скромных белых платьев и в соломенной шляпке, приколотой к ее светло-рыжим волосам розовыми розами. Одна ее рука в перчатке покоилась на белом кружевном солнечном зонтике.
– Ну вот и вы, лорд Рейнберн! – воскликнула она. – Как мило с вашей стороны подвезти меня на железнодорожную станцию, откуда я уеду в Лондон! – громко добавила она. Несколько человек повернулись к ним.
Алек протянул ей руку.
– Ты не боишься того, что Бауэр будет искать нас в Рейнберн-Корте? – тихо спросил он. – Мак этого опасается.
– Признаюсь, это приходило мне в голову. Меня он подозревать не должен, но тебе следует быть осторожным, если он все еще где-то поблизости. Дело с пожаром он как следует распланировать не успел, но теперь у него будет время на то, чтобы подойти к ситуации более творчески.
– Надо было добиться его ареста, – промолвил Алек, провожая ее по лестнице к поджидавшему их автомобилю. – Вообще-то сегодня я намереваюсь съездить в Питкарран, чтобы предъявить ему обвинение хотя бы за поджог, несмотря на то, что у меня нет доказательств. Я постараюсь ни во что тебя не впутывать.
– Да я вовсе не против того, чтобы участвовать в разбирательстве. То, что он сделал… Это очень… не по-джентльменски.
– Мало сказать. – Отпустив механика, Алек усадил Мэри на пассажирское сиденье и обвел ее белое платье долгим взглядом. – Боюсь, ты испачкаешь платье. Дорога в Рейнберн-Корт непростая. Погоди минутку! – Порывшись в багажнике, он вытащил оттуда свой пыльник и пару защитных очков.
– Вот, надень это!
Маленькая фигурка Мэри забавно смотрелась в огромном плаще.
– Мне снять шляпу? – спросила она, закатывая рукава пыльника.
– Если она тебе дорога.
Мэри сняла шляпку, положила ее под сиденье, а из сумочки вынула шелковый шарф. Она подвязала его под упрямым подбородком и, как ни странно, стала выглядеть очень соблазнительно, напоминая своим широким лбом и высокими скулами русского сироту.
– Мне ведь уже доводилось ездить на автомобиле, – сообщила она. – Джордж… то есть знакомый моей тети – владелец автомобильной компании «Пегас». – Она надела очки и даже в них умудрилась остаться очаровательной.
Джордж, вот как? Алека опалил жар ревности.
– Да что ты? Постараюсь вести не хуже него. – Алек включил подачу топлива, повернул ключ зажигания. Мотор ровно заработал с легкого хлопка. Затем перевел рычаг переключателя скоростей, и они поехали вниз в клубах пыли по длинной подъездной аллее.
Джордж. Алек ломал себе голову, пытаясь вспомнить фамилию этого типа. Какой-то промышленник, который чем только не занимается. Само собой, для Мэри он слишком стар, даже если богат как Крез и задумывается о будущем. А автомобиль – вещь как раз из будущего. Конечно, сейчас увлечение автомобилями можно считать своего рода хобби, но наверняка настанет день, когда они станут доступны всем. Алек и сам подумывал о том, чтобы вложиться в автомобильную компанию. У него уже есть две машины разных моделей. В той, что стоит в Лондоне, больше места для пассажиров, но ему сейчас приятно находиться наедине с Мэри.
Она что-то сказала, но он не расслышал ее слов за ревом мотора. Чуть ослабив давление ноги на педаль, он притормозил и переспросил:
– Прошу прощения?
– Я спросила, – прокричала Мэри в ответ, – сможешь ли ты дать мне несколько уроков вождения.
Уроков вождения? Женщина за рулем? Алек знал все о Дороти Левитт, этой сумасбродке, которая то и дело била рекорды в управлении судами и автомобилями, но он ее не одобрял. Дойдет до того, что женщина начнет управлять аэропланами. И даже если она обучает королеву и ее дочерей, женщина не создана для того, чтобы водить автомобиль, – это неестественно. Мэри Арден наверняка не знает разницы между газовыми клещами и кусачками. Водить – это не просто крутить руль да катиться себе по дороге вперед. Это грязное, опасное, сложное дело.
Но, взглянув на огоньки в ее огромных ореховых глазах, скрытых защитными очками, Алек сказал:
– Посмотрим. – Он надеялся, что сумеет так отвлечь Мэри в постели, что она неделю и не вспомнит о чем-то на колесах.
Глава 24
Потрясающе! Очень напоминает полет, только при этом она сидит на мягком кожаном сиденье, и ей не надо махать руками. Мэри прижала свою шляпку, лежащую на полу, кончиком солнечного зонтика и подставила лицо солнцу, и черт с ними, с веснушками. Обильная летняя листва загораживала дорогу, так что можно было не опасаться загара.
Аромат пихт, к которому примешивался запах бензина, превращался в какой-то странный афродизиак, но и без него Мэри не могла бы острее ощущать физическую близость Алека. Ветер откинул назад волосы с его лица, открыв великолепный профиль, точеный подбородок и крупный нос. Он крутил руль и нажимал на рычаги со знакомым апломбом, а его ноги буквально танцевали на полу, нажимая на педали.
Дорога, по которой они ехали, явно не была предназначена для путешествий на автомобилях – по сути, это была пастушья тропа. Однако Алек без усилий ехал вперед, избегая по возможности ухабов, а когда такой возможности не было – бросая на Мэри внимательный взгляд. Говорить при таком шуме было практически невозможно, но это даже к лучшему. Ей еще день-другой предстоит разговаривать с Алеком Рейнберном, пока ее язык не устанет.
