Моника Мерфи - Три нарушенные клятвы
– Я оставила записку. – Я оглядываюсь на темный, тихий дом. Уйти от него: самый тяжелый поступок, который мне когда-либо приходилось совершать. Мне хотелось бы вернуться обратно под одеяло, где он мирно спит, прижаться к нему покрепче и никогда не отпускать.
Но нет, мне нужно уйти. Так будет лучше для нас обоих.
По крайней мере, так я говорю сама себе.
– Записка! Это настоящая трусость, – тихо говорит Фэйбл. – Поверь мне, я ненавижу записки. Гораздо лучше лично сказать кому-то о своих чувствах.
– Ты же любишь стихи Дрю, – говорю я. – Он всегда вкладывает в них свое сердце. – Здоровый, накачанный футболист с романтичной душой – не парень, а мечта.
Мой суперзаботливый и довольно требовательный Колин – тоже умопомрачительный мужчина, но мне слишком больно думать о нем сейчас. Сердце сжимается от того, как сильно я скучаю по нему.
А ведь я еще даже не ушла.
– Да, сейчас его стихи мне нравятся. Но когда он впервые покинул меня, оставив записку, которая разбила мне сердце и вместе с этим наполнила надеждой, я почувствовала, что он ко мне вернется. – Подруга улыбается, но вид у нее печальный. – Но он не вернулся.
– Что? – спрашиваю я, не веря своим ушам. – О чем ты говоришь?
Я думала, они идеально подходят друг другу. У них безупречные отношения. Да, я знала, что начало было непростое, но я понятия не имела, что он оставил ее и не вернулся.
– Помнишь ту ночь, когда парни из братства устроили вечеринку и Дрю был там? Он чуть не подрался с тем придурком? – Фэйбл вздрагивает от этого воспоминания.
– Да, конечно помню. – Это был довольно напряженный вечер, который сблизил нас с Фэйбл. Тогда же я поняла, что она могла бы стать моим другом.
Так и случилось. Теперь она моя самая лучшая подруга, и я покидаю и ее тоже.
– Это была первая ночь, когда я увидела его спустя два месяца разлуки, – признается Фэйбл.
А я-то думала, их отношения были идеалом, к которому мы все должны стремиться.
– Фэйбл, я понятия не имела…
Она машет рукой, явно смущенная моим сочувствием.
– Да-да, все очень запутано, но в конце концов мы во всем разобрались, и посмотри, что из этого вышло: мы женимся.
Сердце сжимается от зависти, заставляя желать такого же простого признания от Колина, но я знаю, этого не случится. Он всегда будет помнить о моем прошлом, и я не могу винить его за это.
Я сама не могу себя простить.
– Что бы он ни сделал, – мягко говорит она, прерывая мои мысли, – и что бы ни сделала ты, это не имеет никакого значения, если вы сильно любите друг друга.
Ненавижу, когда она с такой легкостью угадывает мои мысли.
– Хочется верить, – разраженно бормочу я. – Тебя послушать, так все очень легко.
– Все легко, когда вы разбираетесь с проблемами вместе. Я хотела сказать, легче. Если действовать в одиночку, ничего не выйдет, поверь мне. Вы только больше ссоритесь.
– Пожалуйста, не читай мне нотации и не пытайся удержать, – шепчу я срывающимся хриплым голосом. – Нам нужно ехать, Фэйбл. Он может проснуться в любую минуту и поймет, что я ушла.
Подруга поджимает губы, заводит машину и съезжает с тротуара, медленно двигаясь по району, где я прожила чуть больше года. Когда я смотрю на проплывающие мимо дома, то чувствую, что подступают слезы, и я не сдерживаю их, позволяя им свободно течь по щекам.
– Почему, Джен? – Печальный голос Фэйбл заставляет меня повернуться и посмотреть на нее. – Почему уходишь, когда совсем не хочешь этого? Что не так с этим местом? У тебя есть я, Дрю, все, кто работает в «Квартале», и Колин. Мы все поддерживаем тебя и заботимся. Так почему ты уезжаешь?
Я впиваюсь пальцами в затылок, потирая свою глупую, красивую татуировку. Колин заботится обо мне. Может быть, даже любит меня. Но сможет ли он принять то, что произошло? Не знаю. Мы разделили с ним прекрасные моменты, но мы ни о чем не говорили.
Прежде чем я полностью отдам себя – и свое сердце – Колину, мне нужно убедиться, что он готов к этому. Я не думаю, что сейчас он готов.
Поэтому лучше закончить все сейчас, верно? Оставить его, прежде чем он разобьет мне сердце…
– Есть кое-что, что ты обо мне не знаешь, – признаюсь я Фэйбл дрожащим голосом. Мне нехорошо. Желудок неприятно сжимается, и хотя я почти ничего не ела со вчерашнего дня, я боюсь, меня может стошнить.
На мгновение, закрыв глаза и стараясь найти в себе силы и мужество, я стараюсь перестать плакать.
– В прошлом я делала нечто такое, чем не могу гордиться.
– Я думала, он знал, что ты была стриптизершей, – говорит она мягко.
Кивнув, я вытираю слезы, которые все еще текут по щекам.
– Было и еще кое-что, намного хуже. Отвратительные вещи, о которых я не могу сказать. – Я судорожно вздыхаю. – Настолько отвратительные, Фэйбл, что ты можешь возненавидеть меня. Я знаю, что он ненавидит.
Фэйбл съезжает с дороги и паркует внедорожник, а затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
– Что бы ты ни сделала, мне все равно. Меня это не волнует, потому что ты моя подруга, и я не стану тебя осуждать. Ты можешь рассказать мне все или сохранить свой секрет, я все понимаю и уважаю твое решение. – Она делает паузу. Ее взгляд полон нежности и искренней заботы, и от этого мне еще сильнее хочется плакать. Просто хочется упасть ей в объятия и наполниться ее силой. – Но если хочешь поговорить, я выслушаю тебя. Я хочу, чтобы ты знала это.
Я лишь киваю, потому что не в состоянии что-либо сказать, будучи растроганной ее добротой и готовностью помочь.
– Я позволяла мужчинам платить мне деньги за секс, – выпаливаю я, желая наконец снять тяжесть с души, рассказав ей правду.
Она не моргает, вообще никак не реагирует, хотя я вижу сочувствие в ее взгляде.
– О Джен…
– Не думай, что я не понимаю. Я просто шлюха. Я ни с кем не спала, но делала минет за деньги. – Я с отвращением качаю головой от осознания своего поступка. Я превратила себя в продажную девку. Мне так стыдно, что хочется заползти в какую-нибудь дыру и никогда не выползать оттуда.
– Ты сделала лишь то, что должна была, я уверена в этом.
Фэйбл тянется ко мне, и я наклоняюсь, позволяя обнять себя. Она прижимает меня покрепче, похлопывая по спине, и успокаивающе шепчет, когда я начинаю рыдать у нее на плече. Не могу поверить, что я так расклеилась, рассказав свой постыдный секрет.
Мне стало легче, я будто освободилась. Этот секрет так долго пожирал меня изнутри, что я совсем измучилась. Я думала, что все забуду, просто сотру из головы грязные воспоминания и сделаю вид, что никогда ничего не было.
Но это было. Я не могу это забыть. Все думают, вот я добрая, милая, чудная Джен, но все это обман.
– Не знаю, как Колин узнал об этом, но ему теперь известно и это, – выдавливаю я дрожащим голосом и качаю головой. – Ты бы видела, как он смотрел на меня. Словно я самая последняя тварь на земле.
– Сомневаюсь. Я видела, как он смотрит на тебя, и это больше похоже на то, что для него ты самая сексуальная и самая красивая женщина на земле, – возражает Фэйбл. – Он любит тебя, Джен. Должен любить. Я уверена, он сможет смириться с твоими ошибками и простить тебя.
– Сомневаюсь, – бормочу я, втайне мечтая, чтобы сказанное Фэйбл было правдой.
Мечтания удел глупцов. Это как раз про меня.
Глава 22
Колин
– Она ушла, и думаю, ты знаешь куда. – Я рычал в телефонную трубку, ничуть не заботясь о том, что меня могут услышать. – И тебе, черт возьми, лучше сказать мне правду.
Я на работе, ресторан полон людей, и я прячусь в кабинете в поисках уединения, но дверь все равно открыта. Может, кто-то из сотрудников подслушает меня и расскажет что-нибудь о Джен. У меня есть кое-какие подозрения. Я думаю, она сбежала в Сакраменто пораньше, но мне нужно подтверждение.
А потом я отправлюсь туда, найду ее и верну домой, где она и должна быть.
Со мной.
– Не надо кричать на меня, Колин. Я знаю, ты мой босс, но это не дает тебе право говорить со мной подобным образом. – Фэйбл вздыхает. Она расстроена из-за того, что я наорал на нее, но мне плевать. – Слушай, у меня выходной, и совсем нет времени разговаривать с тобой прямо сейчас. Я устала. Давай поговорим об этом завтра.
Она отвечает мне грубостью на грубость. Я всегда чувствую, когда она скрывает что-то, и сейчас она определенно пытается что-то от меня утаить. Хитрюга. Я кожей чую, что ей все известно.
– Утром это ты помогла ей уехать?
Когда я обнаружил спальню Джен пустой и понял, что она ушла, забрав вещи, то вышел из себя. От злости я швырнул наше с Дэнни фото в рамке в стену с такой силой, что осколки разлетелись по полу. Это маленькое разрушение подарило мне небольшое удовлетворение, но вскоре раскаяние накрыло меня.
Потом печаль и гнев.
Господи, я действительно мастер все портить.
Фэйбл молчит так долго, что боюсь, она уже повесила трубку, пока, наконец, она не произносит одно-единственное слово.
