Энн Стюарт - Невеста для блудного сына
Эта мысль сразила его наповал. Все, с него довольно. Не проронив ни слова, Алекс резко встал со стула. Лучше пойти выпить, даже если ради этого ему придется разделить общество Пэтси и дядюшки Уоррена. Нет, не просто выпить, а хорошенько набраться, напиться до потери пульса, как он не напивался вот уже много лет.
– Как там твоя мать, приятель? – приветствовал его Уоррен. Похоже, дядя пребывал в своем лучшем расположении духа.
– Умирает, – коротко ответил Алекс, наливая себе стакан шотландского виски без содовой.
Уоррен поморщился:
– Это мы знаем и без тебя.
– Тогда зачем спрашивать? – Он взял в руки стакан и, подойдя к французскому окну, встал спиной к своим обожаемым родственникам.
– В нашей семье привыкли к хорошим манерам, мой милый, – проворковала Тесса и, подойдя, встала позади. От нее исходил аромат «Пуазона» [3] – лучшее название для этих духов трудно придумать. Алекса неизменно мутило от их запаха. Тесса положила ему на плечо руку.
– Я слишком долго жил собственной жизнью, – произнес он и сделал глоток виски. – У меня иные жизненные ценности.
– Ценности? – повторила Пэтси и усмехнулась. – И что это за ценности? – Она повернула свои блестящие от алкоголя глаза к сыну. – Будь добр, налей мне еще, Джорджи.
– Хватит называть меня Джорджи, – огрызнулся тот. В его светлых глазах читалась настороженность.
– Какие мы все нервные, – прошептала Тесса на ухо Алексу. – Почему бы нам с тобой не удалиться куда-нибудь, где нам бы никто не мешал?
Он обернулся и окинул ее оценивающим взглядом с головы до ног.
– Хочешь, чтобы я тебя трахнул?
Тесса изобразила смущенную улыбку.
– А тебя смущает, что мы родственники? Не бери в голову, мой милый. В этом штате браки между двоюродными братьями и сестрами являются законными.
– В мои намерения не входит жениться на тебе, – хладнокровно парировал Алекс.
– Собственно говоря, меня больше волнуют совершенно другие вещи, – проворковала Тесса.
Алекс задумался над ее словами. Несколько мгновений он пристально рассматривал ее идеальное, ухоженное лицо, ее совершенную фигуру фотомодели, а сам про себя задавался вопросом: если он оттрахает родную кузину, поможет ли это ему забыть Каролин?
Вряд ли.
Между прочим, между обеими женщинами существует определенное внешнее сходство. Странно, как он раньше этого не замечал. Обе высокие и стройные, хотя Тесса предпочитала морить себя голодом до модельной худобы, что не способствовало разжиганию в нем плотского желания. Те же правильные черты лица, но губы Тессы, несмотря на инъекции коллагена, были тоньше, не такие чувственные, как у Каролин. И глаза, в отличие от живых, блестящих глаз Каролин, были какими-то тускло-матовыми, лишенными блеска.
Нет, он явно ее не хотел. Он не хотел никого из них, не хотел их денег. Ему не нужна их ложь, ему нужна только правда, узнав которую он в момент уберется отсюда и ни разу даже не оглянется назад.
Оставалось лишь надеяться, что Каролин тоже сумеет вырваться из этого дома.
Он отстранил костлявую руку Тессы.
– Спасибо, но я как-нибудь обойдусь, – произнес он, – у меня не то настроение, чтобы трахаться.
– А какое у тебя настроение?
– Напиться.
– Этим ты себе не поможешь, Алекс, – встрял в разговор Уоррен. – Я понимаю, тебе тяжело, потому что твоя мать одной ногой в могиле. Тебя наверняка терзает раскаяние, что ты покинул ее на целых восемнадцать лет, но уверяю тебя…
– Иди ты в задницу, дядя Уолдо.
Ухоженная, покрытая искусственным загаром физиономия Уоррена мгновенно побледнела.
– Мне казалось, ты забыл, что когда-то называл меня этим прозвищем, – выдавил он. – Мне и в голову не могло прийти, что через почти двадцать лет…
Со стороны Алекса этот был довольно неумный шаг, вернее, откровенный вызов, который сулил ему лишь новые неприятности.
– Оно тебе идет, – произнес он и, схватив с подноса бутылку виски и еще один стакан, направился к выходу. – Если вы не против, то я лучше составлю компанию своей кузине у постели умирающей.
– Кузине? Кого ты имеешь в виду? – потребовал объяснений Джордж. Пэтси с остекленевшим взглядом сидела в углу, что-то напевая себе под нос, Уоррен все еще смотрел на него с выражением неприкрытого ужаса на лице.
– Каролин, кого же еще, – ответил Алекс, – нашу милую, преданную кузину Каролин.
– Никакая она не кузина, – бросила ему Тесса.
– Вот как? – он посмотрел на Уоррена. Глядя на дядю, можно было подумать, что того сейчас вывернет наизнанку. – Вдруг вас ждут кое-какие сюрпризы. Откуда вы знаете?
Он вошел в комнату Салли. Каролин тотчас пошевелилась и удивленно открыла глаза. Алекс налил ей виски и поставил стакан на уставленный лекарствами столик.
– По-моему, это тебе не помешает, – сказал он, садясь у изножия кровати умирающей.
Каролин даже не прикоснулась к стакану.
– Сомневаюсь, что тетя Салли была бы рада, если бы ты упился здесь до потери сознания, – шепотом ответила она.
– Тетя Салли рада видеть его здесь любым, трезвым или пьяным, – раздался голос с подушек.
Этот загробный голос словно исходил из могилы. Салли не стала открывать глаза, однако протянула Алексу руку.
– Тогда я ухожу, – Каролин встала и направилась к двери, но Алекс остановил ее еще прежде, чем Салли.
– Вы нужны мне оба, – сказала она и в следующую секунду открыла глаза. Казалось, что даже такое простое усилие отнимает у нее последние силы.
Алекс не собирался отпускать Каролин, опасаясь, что она убежит. Кто поручится, что ее преданность Салли не дрогнет перед отвращением к его персоне. Он же не хотел рисковать. Он вновь отвел ее к ее креслу. Слегка подтолкнул, чтобы она села, и сунул ей в руки стакан.
– Мы здесь вдвоем, мам, – он не называл ее так с тех самых пор, как был маленьким мальчиком, не называл из боязни показаться сентиментальным. Глаза Салли моментально наполнились слезами.
– Ты самый лучший мой мальчик, верно? – прошептала она. Одна из любимых фраз из далекого детства, последняя попытка получить прощение.
– Всегда, – ответил он и, даруя ей это прощение, поцеловал холодную, восковую щеку.
После чего вновь сел у ног ее кровати и налил себе очередной стакан.Он отдавал себе отчет, что у него есть реальная проблема: в выпивке он не умеет остановиться. Какое бы огромное количество алкоголя он ни выпил, он ни разу не вырубился. В три утра, когда Салли мирно дышала, он вышел из ее комнаты и отправился на поиски чашки кофе и душа. В пять утра он вышел прогуляться по холодному утреннему туману. В шесть он застал в коридоре Каролин. Ее узкие плечи сотрясали рыдания.
Он заглянул в комнату Салли. Та лежала, слегка приподнятая на подушках. Она показалась ему совсем крошечной, даже меньше, чем накануне. Он решительно шагнул к ее кровати, но Салли подняла на него глаза.
– Позаботься о ней, Алекс, – прошептала она. Эта фраза прозвучала как приказ.
– Она сама этого не хочет.
– Она хочет тебя. Уведи ее отсюда, я хочу немного поспать. Прошу тебя.
На ее губах появилась едва заметная, обманчивая улыбка, так хорошо ему знакомая. Он догадывался, что у нее на уме, знал, чего ей хотелось.
Он нежно поцеловал ее на прощание, и Салли улыбнулась в ответ.
– Позаботься о ней, – повторила она. – Обещай мне.
– Обещаю.
Он предельно тихо закрыл за собой дверь. Каролин испуганно подняла глаза. Ее лицо было все в слезах, однако Алекс не стал терять времени. Он просто привлек ее к себе, прижал ее лицо к своему плечу и остался стоять, сжимая ее в объятиях.
Она попыталась вырваться, но он ее поцеловал. Тогда она ударила его, он же схватил ее на руки и поднял.
Он не знал, куда ее отнести. Если наверх, то в этом будет нечто от мелодрамы. Кроме того, она наверняка закричит и своим криком поднимет весь дом. Внизу не было никаких кроватей, кроме той, на которой лежала Салли, и он сомневался, что кто-нибудь додумался разложить раздвижной диван в библиотеке. Впрочем, какая разница. Внеся Каролин в библиотеку, он опустил ее в кресло и принялся стульями подпирать все имеющиеся двери.
– Что ты делаешь? – прошептала Каролин голосом, в котором одновременно слышались и слезы, и ярость, но он пропустил ее слова мимо ушей, а сам тем временем разложил диван. Простыня все еще была на месте, но он не знал, где взять подушки и одеяло. С другой стороны, зачем они ему?
Он шагнул к ней. Она уже поднялась с кресла, готовая к сопротивлению. Алекс был спокоен, как хищник на охоте. Протянув к ней руки, он начал расстегивать пуговицы ее блузки. Она тотчас ударила его по рукам в напрасной попытке остановить, и тогда он просто разорвал у нее на груди шелк блузки.
– Я думала, ты не осмелишься прикоснуться ко мне, пока я сама тебя об этом не попрошу, – возмущенно прошептала она.
– А ты попроси, – он стащил с ее плеч блузку, затем потянулся к застежке джинсов.
– Катись к черту, – ответила Каролин и больно лягнула его по ноге. Он поймал ее лицо в свои ладони и, крепко сжав, приподнял навстречу своим губам.
