Развлечение для настоящей леди - Ли Джейд

Маркус, повернувшись к собеседнице, воспользовался моментом, чтобы убрать коньяк подальше от Пенуорти. Он не собирался отвечать на ее колкость, но одного взгляда на ее надменное личико было достаточно, чтобы он облачился в свое аристократическое воспитание как в плащ. Его слова слетели с языка, опережая мысли.

– У него цвет лица стал заметно лучше, – ответил он голосом, который так и сочился высокомерием.

Она лишь покачала головой и грубо фыркнула в ответ. Он ответил презрительной усмешкой, изогнув бровь. Она тут же скопировала его позу, добавив еще больше высокомерия и сделав вид, будто поднимает лорнет. Неожиданно у Маркуса появилось непреодолимое желание показать ей язык.

«Неужели я впал в детство?» – удивился он, пытаясь обуздать себя и успокоиться.

Вскоре его размышления прервал Пенуорти.

– На чем мы остановились? – прохрипел он.

– Спасали жизнь Уилберфорсу, – мягко подсказал Маркус.

– Ах, да, – тяжело произнес Пенуорти. – Фантина, ты поможешь мне защитить члена парламента?

Она расправила плечи, выражение ее лица стало приторно-застенчивым.

– Разумеется, милорд. Для меня великая честь послужить Англии и Его Величеству.

Маркус лишь молча закатил глаза.

– Естественно, ты получишь свой обычный гонорар, – продолжал Пенуорти.

Маркус ожил, лицо расплылось в дьявольской усмешке.

– Обычный гонорар? За выполнение гражданского долга?

– Некоторым из нас, голубчик, платят не просто за то, что они модно одеваются и дефилируют по улицам, – ответила она, снова переходя на уличный говорок. – Кое-кто вынужден зарабатывать лежа на спине и раздвинув ноги для утехи таких, как ты. И поверь мне, – добавила она полушепотом, – я лучше встречусь лицом к лицу с целым батальоном французов, чем раздвину для тебя ноги.

Маркус почувствовал, как сжимаются кулаки от такого оскорбления, но он оставил комментарии при себе. Несмотря на охватившую его ярость, он был здравомыслящим человеком. Он не имел никакого права осуждать ее или насмехаться над тем, как она зарабатывает на жизнь, особенно если у нее на самом деле была только такая возможность.

– У тебя есть и другой выход, Фантина. И ты прекрасно об этом знаешь, – хрипло возразил Пенуорти. – Если бы ты не…

– Нет, – поспешно перебила она. – Я не могу.

– Можешь.

В ответ она лишь покачала головой и плотно сжала губы. Маркус же нахмурился, не очень понимая, чем вызвана эта перепалка. Неужели ему послышались нотки страха в пронзительном голосе этой девушки? Возможно, она даже была уязвлена, но чем? Самим фактом предложения о выходе? Или конкретно тем, что он имел в виду? Он не знал, да и времени на размышление не было, поскольку его наставник повернулся к нему с тем же вопросом:

– А ты, Маркус? Фантина могла бы организовать поиски в трущобах, а ты бы начал расследование с Гросвенор-сквер. Скоро начнется сезон. Появится прекрасная возможность покрутиться в обществе, не вызывая подозрений.

– Это только вызовет интерес у всех кумушек-свах начиная от Лондона и кончая Шотландией, – сухо ответил он и направился к буфету, чтобы налить еще коньяка.

– Ах, бедняжки! – вклинилась Фантина. – Все дамочки готовы бросить себя к вашим ногам. Какая жалость, что они слепы и не видят, к чему у вас на самом деле душа лежит!

Маркус медленно повернулся, прекрасно осознавая, какой холодный и жестокий у него взгляд.

– Совершенно верно, – коротко ответил он, испытывая удовлетворение от того, что ее бронзовые глаза расширились от удивления.

Она, конечно, театрально надула губы, искусно подражая любой из десятка светских девиц. Последний штрих был добавлен, когда она застенчиво захлопала ресницами.

Она настолько правдоподобно изображала леди, что в другое время он громко бы рассмеялся. Но в сложившейся ситуации Маркус только стиснул зубы и вперил взгляд в Пенуорти.

– В трущобах она ничем не поможет, – отрывисто бросил Маркус. – Гаррис там не появляется.

– Мы пока не можем обвинять Гарриса.

– Он самый вероятный кандидат, – парировал Маркус.

И тут, не дав Пенуорти даже рта открыть, в очередной раз вмешалась Фантина. Похоже, эта девица была не способна помолчать даже несколько секунд.

– Пенуорти, да пусть он прощупывает этого лорда Гарриса. Если мои обычные осведомители не выяснят личность покушавшегося преступника, я куплю информацию у Балласта. Худшее, что может сделать лорд Чедвик, – это дать настоящему преступнику возможность еще больше увериться в том, что следить за ним наняли неуклюжего идиота.

– Фантина, – слабым голосом негромко пожурил ее Пенуорти, – сейчас пользы от тебя ноль.

– А ты просто смешон, – ответила она, скрестив руки на груди. – Чего можно ожидать от напыщенного щеголя? Только одного – что он провалит все дело.

Маркус оставил при себе язвительный ответ, прекрасно понимая, что она намеренно его провоцирует. Он отдавал себе отчет, что, несмотря на все насмешки этой гарпии, Пенуорти знает истинную цену Маркусу. И тем не менее он не мог удержаться и задал наставнику вопрос:

– Неужели вы всерьез намерены доверить ей расследование?

Пенуорти пожал плечами.

– Лучшей кандидатуры я не знаю.

– А я?

– Ты еще не согласился.

Маркус опустил глаза, бездумно вращая бокал с янтарной жидкостью.

– Мама постоянно напоминает мне, что, когда она была в моем возрасте, ее сыновья уже поступили в Харроу.

Пенуорти кивнул.

– Отличная школа. У меня осталось много друзей со школьной скамьи.

Маркус промолчал, видя, что его наставник понял проблему, но слишком хорошо воспитан, чтобы высказывать свое мнение. Конечно, сложность заключалась в том, что его мать очень хотела внуков. И отец Маркуса мечтал о том, чтобы Маркус выполнил свой долг по продолжению рода. А это означало, что ему необходимо найти жену и завести собственный детский сад, а не ввязываться в очередную грязную авантюру, особенно ту, в которой приходилось бы рисковать жизнью, здоровьем или возможностью продолжить род.

Его взгляд случайно упал на стройную ногу Фантины. Ее платье походило на лохмотья, но искусно подчеркивало ее прелести, хотя и не открывало слишком много. В своем деле – актриса или проститутка – она была мастером, и Пенуорти не стал бы вручать его судьбу в ее руки, не имея на то оснований. Если бы она была менее искушенной, он с чистой совестью отказал бы Пенуорти.

Но при мысли о том, что судьба Уильяма Уилберфорса, человека, чье имя являлось синонимом христианского благочестия, может зависеть от этой уличной девицы, у него действительно все холодело внутри. В лучшем случае ее вмешательство грозит многочисленными политическими осложнениями. В худшем – она выдаст себя злодею.

Помимо риска для жизни Уилберфорса и безопасности государства, он не мог позволить ей заняться этим делом. И недели не пройдет, как ее убьют.

– Очень хорошо, – ответил он. – Я этим займусь.

– Отлично! – воскликнул Пенуорти, но даже его громкий крик не мог заглушить стон Фантины.

Потом старик вернулся за стол, как будто все уже было улажено, и сказал:

– Надеюсь, вы не поубиваете друг друга, согласовывая свои действия.

Маркус резко дернул головой.

– Согласовывать? Вы же не думаете, что она продолжит в этом участвовать?

– Разумеется, я в деле! – отрезала она. – Я твоя единственная надежда выжить. – Она опять вскочила, подошла вплотную к его другу. – Пенуорти, пожалуйста, не глупите на этот раз. Он лорд и член парламента, – она кивнула на Маркуса, – поэтому о нем точно кто-то будет беспокоиться. По крайней мере мать. Не ставьте его в положение, из которого он не сможет выпутаться. Это слишком опасно.

Маркус не сразу понял, что речь идет именно о нем, и ему понадобилось время, чтобы осознать, что Пенуорти, похоже, всерьез задумался над ее словами.

Это стало последней каплей в чаше неприятностей и без того неудавшегося дня. Какая наглость! Над ним смеется, его оскорбляет и с умным видом разглагольствует какая-то актрисулька, которая не может решить, кто она: проститутка или леди. В итоге эта дешевая шлюха пытается расстроить планы Пенуорти и заставить старика задуматься о том, чтобы отстранить его, Маркуса, от дела… Это просто неслыханно!