Что это за игра? - Доусон Дженнифер

– Полицию Чикаго, ФБР, военных.

– Он работал даже для ЦРУ, – вставил Деклан звенящим от возбуждения голосом.

Кузен простил Джеймсу его работу, связанную с трупами, когда дело дошло до шпионажа. Хотя нельзя сказать, что он делал для ЦРУ что-то хоть сколько-нибудь экзотическое.

На лице Грейси отразилось удивление.

– В самом деле?

– В самом деле, – подтвердил Джеймс.

Неужели она и впрямь немного впечатлена?

– Но почему ты выбрал эту область? – спросила она.

– Она казалась мне интересной. А после смерти моего отца я чувствовал своего рода удовлетворение, когда помогал людям, потерявшим близких, обретать чувство завершенности.

Отец Джеймса не был убит, но умер он совершенно внезапно, и Джеймсу после его смерти пришлось туго. Он провел много ночей, прокручивая в памяти последний разговор с отцом и жалея, что не может вернуться в прошлое и сказать ему что-нибудь важное. Их разговор не был о чем-то конкретном. Они обсуждали тест, который Джеймсу предстояло в этот день сдавать в школе. Отец торопил его, чтобы он не опоздал в школу. Джеймс даже не обнял его на прощанье. Да и с чего бы ему его обнимать? Он был подростком. Как он мог предположить, что видит отца в последний раз?

В колледже Джеймс выбрал основным предметом медицину. Не потому, что хотел стать врачом, а потому, что ему хотелось заниматься наукой и он не знал, что еще может дать ему эту возможность. Он стал ходить на занятия по судебно-медицинской экспертизе, и ему пришло в голову, что, должно быть, ужасно, когда член семьи пропадает и никто не знает, что с ним случилось. Вскоре после этого он сменил основной предмет, а остальное – уже история.

Грейси выпрямилась на стуле, скрестила руки и положила их перед собой на стол.

– Ну и ну, ты полон сюрпризов.

– Грейси, это никогда не было тайной.

Джеймс опустил взгляд на ее рот. Она прикусила нижнюю губу.

– Какие у нас планы на остальную часть дня?

Джеймс улыбнулся. Ему стало нравиться заставать Грейси врасплох.

– Я подумал, что мы можем поехать в «Экстрим», заняться скалолазанием и поиграть в лазерный бой.

– Скалолазание и лазерный бой? – медленно переспросила Грейси, тщательно выговаривая слова.

– Да, я подумал, это будет интересно.

Джеймсу нравилось заниматься с Декланом разными вещами, и он думал, что после поедания сосиски и картошки, жаренной на утином жире, самое время подвигаться. Грейси прищурилась и посмотрела на него с подозрением.

– Это что, такой хитрый способ заставить меня заниматься физкультурой?

Деклан фыркнул и усмехнулся Грейси.

– Нет, это скрытый способ заставить меня заниматься физкультурой.

– Вы оба ошибаетесь, – сказал Джеймс. – Это совершенно открытый способ получить удовольствие. А упражнения – только бонус.

Грейси встала и начала собирать со стола мусор.

– Ладно, только не пытайся хитростью заставить нас делать упражнения. Мы с Декланом слишком умны для этого.

Мальчик просиял, его круглые щеки порозовели от удовольствия. И он решительно кивнул:

– Да!

– А ты помалкивай, – сказал Джеймс, потом перевел взгляд на Грейси. Его взгляд медленно путешествовал по ее телу, и у нее возникло желание скрестить руки на груди. Джеймсу хотелось ей сказать, что если она хотела скрыть отвердевшие соски, то надо было надеть другую рубашку, но, поскольку Деклан был поблизости и ловил каждое их слово, он проговорил: – Малышка, я заставлю тебя поработать до пота так или иначе.

Грейси выронила вилку. Она посмотрела на Джеймса, нахмурившись, отряхнула руки, потом в ее глазах появилось лукавство.

– Вот что, профессор, я заключу с тобой сделку. Я буду играть по твоим правилам, но потом я испеку капкейки и тебе придется съесть несколько штук. Как ты думаешь, Деклан, это будет справедливо?

Деклан с энтузиазмом закивал.

Грейси посмотрела на профессора.

– По рукам?

Джеймс кивнул.

– По рукам.

Грейси кивнула подбородком в сторону зала:

– Мне нужно в туалет.

Джеймс проводил ее взглядом. Когда она ушла, Деклан воскликнул, показывая на него пальцем:

– Я это знал!

– Что ты знал? – спросил Джеймс, не отводя взгляда от попки Грейси, как, наверное, и все остальные мужчины в этой комнате. Он мог только диву даваться, как женщина ухитряется выглядеть такой сексуальной в розовых кедах.

– Я знал, что она твоя девушка, – сказал Деклан, таращась на уходящую Грейси заодно с ним.

Джеймс отрицательно покачал головой.

– Она не моя девушка. Просто так вышло, что она приехала в город, и я подумал, что мы можем ее развлечь.

Деклан фыркнул.

– Чувак, ты думаешь, я совсем тупой?

Нет, Джеймс так не думал, но откровенничать с кузеном не собирался. Он только пожал плечами:

– Она мой друг, вот и все.

Деклан закатил глаза в утрированной манере, как это мог сделать только подросток.

– Как скажешь.

Джеймс сидел за центральным столом в своей кухне островного типа, а Деклан тараторил со скоростью тысяча слов в минуту. Грейси усмехнулась. Чем более непринужденно чувствовал себя мальчик, тем более оживленным он становился. Он носился по кухне, как кролик из рекламы батареек «энерджайзер», помогая Грейси готовить капкейки с начинкой, которую он сам выбрал. После лазанья по искусственной скале в зале они передумали стрелять в лазерном тире и поехали домой к Джеймсу. Грейси сходила в магазин за продуктами для капкейков, а вернувшись, застала Джеймса и Деклана за жаркой дискуссией о какой-то недавно вышедшей инди-игре. Деклану она очень понравилась. А Джеймс возражал, что она лишь жалкая имитация некоей игры под названием «Мит бой». Для Грейси это был странный новый мир.

– Грейси, сколько класть какао? – спросил Деклан. Он стоял с банкой какао-порошка в руках.

– Полчашки, – сказала Грейси.

Она видела краем глаза, что Джеймс за ней наблюдает. Несмотря на присутствие Деклана, его намеки становились все более откровенными, и Грейси с удивлением обнаружила, что Джеймс умеет флиртовать. Своими коварными шутками, произносимыми с самым серьезным видом, он так ее наэлектризовал, что она боялась, как бы ей не вспыхнуть.

Взгляд Джеймса упал на ее рот.

– Ты уверена, что эти капкейки стоят такой возни?

Грейси подбоченилась.

– Ты что же, думаешь, я приготовлю для тебя что-то, что не перевоспитает тебя раз и навсегда?

Джеймс выпрямился, похлопал себя по плоскому животу и сверкнул улыбкой, от которой на его щеках появились те самые сногсшибательные ямочки.

– Я не хочу употреблять слишком много калорий.

Теперь Грейси понимала, когда он ее дразнит, и не восприняла это как оскорбление. Но она все-таки надула губы, запыхтела и возмущенно взмахнула рукой.

– К тому времени, как я с тобой закончу, калории будут тебя волновать меньше всего на свете.

– Вот как?

– Да-да. – Грейси окинула его быстрым взглядом. – И ты будешь выпрашивать добавку.

Деклан вздохнул и включил ручной миксер, который Джеймс достал из глубины шкафа. Несколько минут спустя испеченные капкейки уже остывали на столе, глазурь была готова, а Деклан убежал в туалет, оставив Грейси и Джеймса наедине, казалось, впервые за целую вечность.

Она обмакнула палец в маслянистую шоколадную глазурь и протянула руку Джеймсу.

– Попробуй.

Он медленно встал, обошел вокруг кухонного стола и остановился перед Грейси. Она дерзко встретила его взгляд, и ее сердечко подпрыгнуло в груди. Джеймс взял ее руку, наклонил голову, втянул один палец в рот и стал его сосать. Грейси почувствовала его движение всем своим телом до самых кончиков пальцев на ногах. Он обвел ее палец языком, слизывая всю глазурь дочиста, и Грейси прикусила губу. Когда Джеймс поднял голову, его зеленые глаза стали темными, как мох.

– Восхитительно! – Она задохнулась. – Не трать всю глазурь на капкейки. Мне приходят в голову более интересные места, откуда я бы хотел ее слизать.