Тайны сбежавшей невесты - Боумен Валери
Снова шагнув к Энни, граф привлек ее к себе, пристально вглядываясь в ее лицо.
– Дорогая, послушай меня… Поверь, у тебя есть гораздо больше, чем все тобой перечисленное.
– Нет, я…
– Черт возьми, все эти дни ты сводишь меня с ума!
– Ч-что?.. – Глаза Энни распахнулись.
– Я способен думать теперь только об этом…
Тут граф вдруг наклонился, и его губы прижались к ее губам. Девушка тотчас запрокинула голову и обняла его за шею. Джордан продолжал ее целовать, и вскоре Энни почувствовала, что ноги ее стали словно ватными. Внезапно граф чуть отстранился, подхватил ее на руки и, сделав несколько широких шагов, оказался у небольшого диванчика. Он сел, усадив ее себе на колени, и тут же снова впился поцелуем в губы девушки. Энни старалась прижаться к нему как можно крепче, и эта ее реакция сводила Джордана с ума, он словно лишился рассудка.
Джордан даже вспомнить не мог, когда он так пылал страстью к женщине последний раз. Все его любовницы были созданиями мудрыми, искушенными и достаточно опытными, чтобы знать, как прикоснуться к мужчине. Но невинный язычок Энни сводил его с ума. Он вынул шпильки у нее из волос, и они пышной массой рассыпались по шее и по плечам девушки. На несколько мгновений Джордан зарылся лицом в мягкий шелк ее волос, потом снова прижался губами к ее губам. Энни запустила пальцы в его волосы и взъерошила их. Джордану же, подогреваемому страстным желанием, больше всего на свете хотелось сейчас сорвать с нее всю одежду и овладеть ею прямо здесь и сейчас, на диване в центре гостиной. Он сначала подумал о том, что им могла помешать тетя Кларисса, но потом вспомнил, что бедная женщина едва находила дорогу в собственную комнату. «Плохой, очень плохой выбор дуэньи», – с ухмылкой подумал граф. Придется ему поговорить об этом с Лили и Девоном, когда они вернутся.
Он принялся покрывать поцелуями лицо Энни, и ее тихие, почти беззвучные стоны – она едва переводила дыхание – заставили затвердеть его плоть. О Господи, казалось, он снова был зеленым юнцом, потому что эта прекрасная женщина заставляла его испытывать такие ощущения, каких он не испытывал уже целую вечность. Но самое главное – она заставила его почувствовать безграничную, всепоглощающую страсть.
Губы Джордана заскользили по шее девушки, спускаясь все ниже и ниже, пока, наконец, он не уткнулся носом в ее декольте. Теперь Энни стонала уже громче – но нет, он не сможет это сделать. Ведь Энни невинна, и потом, она сестра жены Девона…
В следующее мгновение его пальцы коснулись груди девушки и нащупали сосок. Энни тихонько вскрикнула, а Джордан стал осторожно теребить сосок. И вдруг с удивлением почувствовал, как от пронзившего его острого желания болезненно напряглась восставшая плоть. Шумно выдохнув, граф снова прильнул губами к губам Энни; только теперь он целовал ее с дикой неистовостью страсти, целовал, пока у нее не онемели губы, так что она, наконец, не выдержав, немного отстранилась от него, прервав поцелуй. Посмотрев на него своими карими глазами, взгляд которых проникал прямо ему в душу, Энни прошептала:
– Джордан, как же теперь?..
Дыхание его стало прерывистым. Ведь Энни назвала его по имени и спрашивала, что будет дальше. Он знал это в глубине душе. Как знал и то, что дальше ничего быть не может. Ему потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы снять Энни с коленей. Джордан осторожно посадил ее на диванчик и сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя. Затем медленно встал. Но на Энни он не смотрел. Не смотрел в основном потому, что точно знал: если он сейчас взглянет на нее, то поцелует снова, только на этот раз поцелуем уже не ограничится.
Джордан зажмурился и открыл глаза только тогда, когда направился к двери.
– Прошу прощения, Энни, – сказал он, не оборачиваясь. Затем выругался про себя и, не сказав больше ни слова, вышел из гостиной.
Глава 28
Ворвавшись в свою комнату, Энни захлопнула за собой дверь и, прислонившись спиной к дверному косяку, шумно выдохнула и закрыла глаза. Черт возьми, что это было? Как получилось, что вечер начался с ее рассказа о своем прошлом, а закончился их с Джорданом жаркими объятиями на диване в гостиной?
О Боже, какими страстными были эти объятия! От одной только мысли об этом ее и сейчас бросало то в жар, то в холод. И еще… Он прикоснулся к ее груди! Ни один мужчина не делал такого прежде. И его прикосновения всколыхнули что-то в ее душе, с ней произошло нечто такое, чего она не могла объяснить. Но больше всего на свете ей хотелось, чтобы он не останавливался, и это единственное, что она знала наверняка. Ей хотелось целовать Джордана бесконечно, и ее ничуть не беспокоило, что их могли обнаружить слуги или тетушка Кларисса. «Хотя как раз тетушка, – криво усмехнувшись, подумала Энни, – скорее всего хлопнула бы меня по плечу и сказала: “Отлично”!»
Энни подошла к кровати, присела на краешек и, внимательно разглядывая мыски своих туфелек, попыталась осмыслить только что случившееся. Он сделал это не из жалости, ведь так? А если все-таки из жалости… О Господи, она не вынесет, если это так. Но нет, Джордан не обманывал ее – это Энни знала наверняка. Сидя у него на коленях, она чувствовала его восставшую плоть. Ей хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней, но она не решилась.
Вместо этого она обняла его за шею и целовала до тех пор, пока у нее не закружилась голова. И такие приятные были ощущения… А поцелуи графа совсем не походили на один неумелый поцелуй Артура. Когда она целовала Джордана, то словно погружалась в море растопленного меда. Так было сладко и прекрасно, что отрываться от него не хотелось.
Энни со вздохом покачала головой. Но что же все это значило? Джордан вытащил ее в свое поместье, затем вызвал своих братьев, чтобы подобрать ей пару, – а теперь сам же ее целует? Неужели он такой повеса, что просто не может пропустить ни одной женщины? Неужели это так?
Господи, да какое это имеет значение? Ведь из их поцелуев все равно ничего хорошего получиться не может. Ей надо побыстрее уезжать отсюда. Необходимо возвращаться в Лондон. Энни отчаянно хотелось увидеть Лили, она очень скучала без сестры.
И даже сейчас, когда сестры там нет, возвращение в Лондон – самое лучшее решение. Или нет? Боже мой, она ни в чем не была уверена, однако чувствовала, что просто не сможет оставаться рядом с самым красивым мужчиной в королевстве.
Энни прижала пальцы к вискам, где пульсировала боль. Надо немного поспать, а потом она что-нибудь придумает. Да, завтра она соберется с силами и придумает, как ей, Мэри и тете Клариссе вернуться в Лондон. А сегодня… Сегодня она будет отдыхать.
Пока же будет засыпать, сможет хорошенько вспомнить все то, что недавно происходило в гостиной.
Джордан зашел к себе в спальню и с силой захлопнул за собой дверь. Проклятие! Что это было?! У него нет на это права. Ни на что подобное у него просто нет права. К тому же в этом нет никакого смысла. Возможно, возложенный им на себя обет безбрачия – лучшее из всего, что он когда-либо придумал. Какого же черта? И все же было в Энни что-то такое, что привлекало его. А ее рассказ об отце и том глупом мальчишке, который сказал, что у нее глаза цвета грязи, тронул его сердце.
Да, конечно, Артур сказал ей, что она красивая. Энни чертовски хороша собой и даже не знает этого. И вот этои есть причина, по которой она решила, что влюблена в Артура Эгглстона? Какая трагедия…
Джордан в беспокойстве расхаживал по комнате. План его пребывания с Энни в деревне развивался совсем не так, как он надеялся. Да, совсем не так. Ладно, он был готов признать, что его задумка представить Энни своим братьям оказалась не самой удачной идеей. Но откуда ему было знать, что Майкл, Тимоти и Чарли не захотят связать свою судьбу с Энни? Ведь она стала бы прекрасной женой. Да, время от времени Энни причиняет неприятности, но как только выйдет замуж, станет преданной женой и матерью. И какого черта Чарли что-то говорил насчет того, что якобы он, Джордан, должен сам на ней жениться? Полнейшее безумие! Но все же его влечет к Энни, и в этом он был вынужден признаться самому себе. Нет, но так дальше продолжаться не может! Нельзя оставлять ее в своем доме до приезда Девона и Лили. Следовательно, он все-таки подыщет ей мужа.
