Знатная леди - Хейер Джорджетт
– Вовсе нет! Я ожидала бы, зная, что ты повез Тома к Меллингу сразу же после того, как он пожаловался на зубную боль, что бы там ни думала Амабель о его врачебном искусстве. Господи милосердный, какое особенное умение требуется для того, чтобы удалить молочный зуб? Да доктор Тарпорли вырвал бы его так быстро, что ты и глазом бы не успел моргнуть, избавив Тома от бессонной ночи.
Возразить на это сэру Джеффри было нечего. Он явно пребывал в замешательстве и решил искать спасения в оскорбленном достоинстве.
– Очевидно, будет лучше, если я сниму квартиру в городе.
– Намного лучше, вот только это даст всему Бату весьма обильную пищу для сплетен. Утром я отдам распоряжения приготовить комнаты, но, боюсь, не смогу уделить Амабель столько времени, сколько хотела бы: у меня много обязательств, которые я должна соблюсти, помимо того, что должна сопровождать Лусиллу, когда она отправляется куда-либо. Ты согласишься, что отказаться от выполнения этого долга, раз уж ее дядя поручил ее моим заботам, я не могу.
Выпустив эту парфянскую стрелу [32], она вышла из комнаты. В душе у нее бушевала ярость, поскольку поведение брата и его слабые оправдания столь неожиданного вторжения в ее жизнь лишь укрепили Эннис в подозрении, что он упрямо вознамерился любой ценой не допустить сближения сестры с Оливером Карлетоном. Амабель предстояло поселиться в ее доме и сыграть роль дуэньи, хотя как Джеффри представлял себе, что Амабель – простая душа! – сможет помешать ей делать то, что она сочтет нужным, знал только он сам. Эннис была слишком зла на него, чтобы задуматься, а не является ли это незваное вмешательство неуклюжей попыткой защитить ее от человека, которого он полагал опасным сердцеедом, а созерцание мисс Фарлоу, топтавшейся у порога ее спальни, и вовсе не уменьшило ее гнева. Она нисколько не сомневалась в том, что именно на мисс Фарлоу лежит ответственность за столь неожиданное появление Джеффри, и ей доставило бы огромное удовольствие вытрясти душу из назойливой старой девы, а потом еще и надрать ей уши. Подавив совершенно неподобающий воспитанной леди, но вполне понятный порыв, она холодно осведомилась:
– Да, Мария? Что вам нужно?
– О! – в страшном волнении пролепетала мисс Фарлоу. – Ровным счетом ничего, дорогая Эннис! Я просто хотела узнать, есть ли у сэра Джеффри все, что ему нужно. Если бы только Лимбури предупредил меня о его приезде, я бы незаметно ускользнула с вечеринки и проследила бы за тем, чтобы он был устроен с подобающим комфортом, в чем, я надеюсь, мне не нужно убеждать вас, поскольку это мой долг – заботиться о ваших гостях, разве нет? А даже такие превосходные слуги, как наш славный Лимбури, знаете ли…
– Лимбури способен позаботиться о сэре Джеффри гораздо лучше вас, кузина, – оборвала ее мисс Уичвуд, сдерживаясь из последних сил. – Если сэру Джеффри что-либо понадобится, он позвонит в колокольчик. А вам я советую отправляться в постель, дабы набраться сил для выполнения задачи, которая предстоит вам завтра. Я попрошу вас позаботиться еще о нескольких гостях. Покойной ночи!
Благословенный ночной отдых позволил мисс Уичвуд восстановить душевное равновесие, и за завтраком она встретила брата с присущим ей хладнокровием. Она вежливо поинтересовалась, хочет ли Джеффри, чтобы она позаботилась и о его обустройстве на время пребывания у нее Амабель, и ничем не выдала своего облегчения, когда он выразил деланное сожаление, что обстоятельства не позволяют ему задержаться надолго. Мисс Фарлоу мгновенно разразилась бессвязными, но бурными протестами, к которым, в чем она выразила уверенность, несомненно, присоединится и дорогая Эннис.
– Я убеждена в том, что в предстоящих тяжких испытаниях леди Уичвуд понадобится ваша поддержка! – заявила она. – Да и вам давно пора погостить у нас, поскольку ваш прошлый скомканный визит не считается. А если вы думаете, что вам не найдется комнаты, с этим не возникнет никаких трудностей, поскольку вам с леди Уичвуд будет вполне удобно в Зеленой гостиной, которую можно приготовить для вас в мгновение ока. Вам стоит только слово сказать!
– Если он сумеет вставить его, – сухо заметила мисс Уичвуд.
Сэр Джеффри фыркнул и коротко рассмеялся, после чего обменялся с сестрой многозначительными взглядами. Как и любой мужчина, он терпеть не мог разговоров за завтраком; вдобавок, оказавшись жертвой бессвязной болтовни мисс Фарлоу, он готов был возненавидеть ее.
– Когда мне следует ожидать приезда Амабель? – невозмутимо осведомилась мисс Уичвуд.
– Я не могу сказать тебе в точности, – смущенно ответил брат. – Она намеревалась выехать как можно раньше, но ей предстоит проследить за тем, как будут уложены вещи, и позаботиться, чтобы нянечка ничего не забыла, что непременно случится, так как она превосходно управляется с детьми, но в остальном отличается редкой бестолковостью. Когда в прошлом году мы возили Тома в гости к его дедушке и бабушке, нам пришлось возвращаться трижды. Тогда у меня едва не лопнуло терпение, и я уже собирался заявить ей, что более никогда не отправлюсь в поездку вместе с ней. Или с Томом, – добавил он со смущенной улыбкой. – Дело в том, что он плохо переносит дорогу. Его укачивает на первой же миле, да и потом приходится то и дело останавливаться, когда его начинает тошнить, бедняжку.
Это машинальное замечание заставило мисс Уичвуд рассмеяться, и он неуверенно присоединился к ней.
– Теперь я понимаю, что за обстоятельства вынуждают тебя немедленно вернуться в Твинхем, – сказала она.
– Надеюсь, меня нельзя назвать бесчувственным отцом, но… словом, ты меня понимаешь, Эннис.
– Пожалуй! Слава богу, что мне еще не доводилось путешествовать с ребенком, которого укачивает в дороге.
– О, у меня прямо сердце кровью обливается, стоит мне представить, как бедного мальчугана начинает тошнить, потому что нет зрелища более жалкого! – подхватила мисс Фарлоу. – Сама я – стойкая путешественница и могу пересечь страну из одного конца в другой без малейших неудобств, но я помню, какие мучения испытывала в экипажах моя дорогая подруга, мисс Астон. Она уже умерла, бедняжка, хотя и не в карете, разумеется.
Прочтя по лицу брата, что он уже готов сурово оборвать кузину, мисс Уичвуд почла за благо вмешаться, предложив своей говорливой компаньонке, если она уже покончила с завтраком, отправиться к миссис Уордлоу и обсудить с ней будущее обустройство леди Уичвуд, ее детей, горничной, камердинера и служанки нянечки. Мисс Фарлоу выразила полную готовность заняться столь важным делом и тут же принялась в подробностях описывать планы, которые она, оказывается, уже успела составить. Мисс Уичвуд прервала ее, заявив:
– Позже, Мария, будьте так добры! Домашние мелочи сэра Джеффри не занимают!
– Да, конечно! Джентльмены никогда не интересуются такими вещами, не так ли? Мой дорогой отец всегда говорил…
На сей раз ее прервало стремительное появление Лусиллы, так что они так и не узнали, что сказал по этому поводу покойный мистер Фарлоу. Лусилла же рассыпалась в извинениях за опоздание.
– Не понимаю, как я могла проспать, – меня отчего-то не разбудили! О, как поживаете, сэр Джеффри? Моя горничная сказала мне, что вы прибыли в самый разгар вечеринки, но, наверное, вы слишком устали, чтобы присоединиться к нам? Жаль, что вы этого не сделали, потому как вечеринка была просто потрясающей, не так ли, мадам?
Мисс Уичвуд рассмеялась, велела Лусилле позвонить в колокольчик, чтобы ей принесли свежезаваренного чая, и сказала, что это она распорядилась не будить ее.
– Собственно, я намеревалась отправить завтрак к тебе в комнату, как только ты проснешься, – сказала она.
– О да, Брайгем так мне и сказала, но я не настолько устала, чтобы завтракать в постели! У меня вечно просыпаются крошки, а чай проливается на простыни. Кроме того, сегодня утром я собираюсь прокатиться верхом на своей кобыле, и мне было бы ужасно неловко опоздать! Мадам, дядя не говорил вам, в котором часу он собирается привести лошадей?
