Все оттенки роз - Крафт Элизабет

– Я не потеряю тебя снова, – говорит он.

– Надеюсь, – отвечаю я и исчезаю за дверью.

Глава 17

В воскресенье днем мы с Карлосом сидим на трибунах в спортивном зале и наблюдаем за генеральной репетицией пьесы «Сон в летнюю ночь». Премьера состоится через две недели, и Карлос пишет об этом статью для школьной газеты. Мне поручено сделать фотографии.

Обычно мне нравится экспериментировать со школьным фотоаппаратом; но сегодня воскресенье, и я совсем не хочу здесь торчать. Я предпочла бы оказаться в любом другом месте, только не здесь. Точнее, во вполне определенном месте: рядом с Тэйтом. Мы не виделись всю неделю; не потому что он не звонил, и не писал, и не спрашивал, когда мы сможем увидеться – он делал это каждый день, – а потому, что я была слишком занята. Все навалилось на меня одновременно: просьбы Мии посидеть с Лео, работа в лаборатории, контрольные почти на каждом уроке.

– Декорации по-прежнему убогие, – вполголоса произносит Карлос.

– Не думаю, что это финальный вариант. И ты не можешь писать об этом в статье.

– Похоже, у Пака скоро колготки порвутся в области паха.

– Ты пялишься на его пах? – спрашиваю я, поднимая бровь.

– Ты должна признать, что из Джейка Клайна получился очень шкодливый, но сексуальный Пак.

– А я-то думала, ты все еще без ума от Алана Грегори, – подтруниваю я.

– Так и есть. Я счел, что Джейк может оказаться весьма интересным кандидатом на роль твоего парня, в качестве временной замены, – подмигивает мне Карлос. Он не знает, что мы с Тэйтом снова вместе. И я не собираюсь ему рассказывать. Во всяком случае, пока. Он видел, насколько раздавлена я была после Рождества, и мы неделями ругали Тэйта на чем свет стоит. Ума не приложу, как мне объяснить то, что я приняла его обратно.

– Мне не нужна никакая замена, – говорю я.

– Но ты вообще смотрела на эти колготки? Особенно на то место, где они начинают рваться? Я тебя умоляю!

– Карлос! – Я резко поворачиваюсь к нему и хлопаю его ладонью по ноге.

– Что? – Он с невинным видом пожимает плечами. – Я всего лишь пытаюсь помочь тебе отвлечься.

Мы обмениваемся взглядами и прыскаем со смеху, прикрывая рты руками, чтобы не помешать второму акту пьесы.

Я делаю пару снимков со своего места, а потом подхожу ближе к сцене, чтобы нормально сфотографировать наполовину сооруженные декорации. Этого для статьи должно быть достаточно.

– У тебя телефон вибрировал в сумке, – сообщает мне Карлос, когда я возвращаюсь назад. Он делает пометки в записной книжке и не поднимает на меня глаз, когда я достаю телефон и читаю сообщение от Тэйта: «У меня дома через пятнадцать минут?»

«Я в школе», пишу я в ответ.

Очередное сообщение приходит моментально: «Тогда через двадцать?» Я улыбаюсь, но тут же стираю улыбку с лица, чтобы ее не заметил Карлос.

«Буду».

Он присылает мне код от своих ворот, и я отключаю телефон, сжимая его в ладони.

– Слушай, – говорю я Карлосу. – Мне пора.

– Куда? – спрашивает тот, отрываясь от своих записей.

– В… м-м, лабораторию. Профессор хочет, чтобы я кого-то подменила.

– В воскресенье?

– Знаю. Фигово. Но мне надо идти.

– Но репетиция не закончена.

– Я уже сделала все необходимые снимки. – Я кидаю камеру в сумку и водружаю сумку на плечо. – Позвоню тебе позже, – обещаю я, уже начиная пятиться задом к выходу.

– Ладно, как-бы-друг, – говорит Карлос, вроде бы подшучивая надо мной. Но я чувствую: он и впрямь обижен, что я его бросаю.

Я подбегаю к машине, кидаю сумку на пассажирское сиденье, завожу мотор. Мое сердце уже начинает сильно биться в предвкушении.

У ворот Тэйта я набираю код, и массивные металлические створки открываются вовнутрь, пропуская меня. Я паркуюсь и подхожу к высоким входным дверям. Уже готова постучать, когда вижу, что одна из дверей приоткрыта. Я толкаю ее.

– Тэйт? – зову я. Но никто не отвечает.

В доме темно, только тускло светятся лампочки на стенах.

– Тэйт? – зову я снова, и по-прежнему ничего.

Я прохожу в дом, спускаюсь по ступеням в просторную гостиную. Прижимаю пальцы к стеклу, глядя на бассейн, газон за домом и мерцающий в отдалении Лос-Анджелес.

Я не слышу, как Тэйт подходит ко мне сзади, пока его руки не оказываются у меня на талии.

– Привет, – говорю я, пытаясь повернуться к нему лицом. Но он крепко удерживает меня на месте, целует в шею, скользя губами по коже. Ощущения пронзают меня, как электрический ток, которого больше не сдерживают провода. Все внутри меня потрескивает и вспыхивает и опаляет кончики моих пальцев, прижатых к холодной поверхности стекла.

Затем он убирает одну руку и разворачивает меня лицом к себе. В его руке я вижу небольшую синюю коробочку, обвязанную белой лентой.

– С днем Святого Валентина, – просто говорит он.

Я забираю у него коробочку, держу ее на ладони, осознавая, что впервые в жизни получила подарок на этот праздник.

– А у меня для тебя ничего нет, – расстраиваюсь я. Хотя что я могла бы купить человеку, который ни в чем не испытывает недостатка.

– Нет, есть, – нежно произносит он. – Ты здесь – это все, что мне нужно.

Я поднимаю бровь, а потом начинаю развязывать ленту. Открыв коробочку, резко перевожу взгляд на Тэйта.

– Это…

– Только не говори, что это уже слишком, – поспешно перебивает он меня.

Я провожу пальцами по серебряному браслету, украшенному бриллиантами. Достаю его из коробки дрожащими руками, потрясенная тем, какой он сверкающий, утонченный и прекрасный. А потом замечаю еще и подвеску – она выполнена в форме треугольника.

– Тебе нравится? – осторожно спрашивает Тэйт. – Я подумал, тебе нужно нечто более основательное, чем тот треугольник, что ты рисуешь на запястье.

– Он потрясающий, Тэйт. Поверить не могу, что ты сделал это для меня. – У меня никогда еще не было такой красивой вещи. Я не задаю вопросов, но не могу не задуматься о том, сколько стоит это украшение. Уверена, что слишком много.

Тэйт застегивает браслет на запястье моей левой руки, прямо над треугольником, нарисованным синей шариковой ручкой. Бриллианты искрятся даже в тусклом свете гостиной. Мне кажется, я этого не заслуживаю.

– Если тебе не нравится, я попрошу изготовить что-нибудь другое, – предлагает Тэйт. У него по-прежнему неуверенный вид, словно он уже не первый день беспокоится о моей реакции, боится, что его подарок придется мне не по вкусу. Вероятно, он сделал браслет на заказ еще до нашего воссоединения. Значит, он правда думал обо мне все это время.

– Нет, – быстро отвечаю я. – Ничего лучше и быть не может, Тэйт. Мне безумно нравится. Спасибо. – Я провожу по украшению кончиком указательного пальца, все еще потрясенная тем, что он сделал нечто подобное специально для меня. Он помнил о треугольнике на моем запястье; помнил, для чего я рисовала его.

Тэйт смотрит мне в глаза, и по моему телу разливаются волны жара. Я протягиваю руку и касаюсь его подбородка, желая дать ему понять, как ценен для меня его подарок.

– Я серьезно. Я этого не заслуживаю.

– Напротив. Ты заслуживаешь гораздо большего.

Я улыбаюсь и, встав на носочки, прижимаюсь к его губам. Вначале он целует меня медленно и осторожно, а потом со все нарастающим желанием, и между нами разгорается пламя.

– Ты всерьез это сказала тогда ночью? – спрашивает Тэйт, касаясь губами моего уха.

Мое сердце стучит, ударяясь о ребра, но причиной тому не страх или сомнение, а адреналин, лихорадочное возбуждение, от которого у меня сводит живот. Я сказала ему, что хочу его целиком – без остатка. Теперь, после всего, через что мы прошли, я уверена в этом больше прежнего. Я знаю, что готова. Я хочу разделить это с ним то, что свяжет нас, сделает нас ближе.

– Да.

– Ты уверена?

Желание гудит в моих венах.

– Уверена.

Тэйт медленно кивает.