Бриттани Ш. Черри - Воздух, которым он дышит
– Тяжелая публика.
Эмма стояла на задней панели тележки-корзины, и Тристан, завернув вместе с ней за угол, врезался в кого-то.
– Простите! – Тристан быстро извинился и посмотрел вверх.
– Дядя Таннер, – пискнула Эмма. Прыгнув с тележки, она побежала к Таннеру, чтобы заключить его в объятия.
– Эй, детка, – сказал Таннер и обнял в ответ.
– Что случилось с твоим лицом?! – спросила Эмма.
Таннер посмотрел на меня. Я посмотрела на его синяки. Мне хотелось утешить его, но другая часть меня хотела въехать ему по лицу за то, что он сказал Тристану о его семье.
– Тристан, ты не мог бы отвезти Эмму к картинам, чтобы она выбрала что-то для тебя? – спросила я.
Тристан нежно коснулся моего предплечья.
– Ты в порядке? – прошептал он.
Я кивнула. Они ушли, но только после того, как Тристан извинился перед Таннером. В ответ Таннер не произнес ни слова, а когда Эмма и Тристан покинули нас, выяснилось, что у него тонна комментариев-плевков в мою сторону.
– Ты серьезно, Лиз? Прошлой ночью он нападает на твоего друга, а теперь ты бегаешь по магазинам с ним, как если бы вы были счастливой семьей. И ты спокойно отпустила с ним твою дочь?! Что бы Стив…
– Ты сказал, что его семья мертва по его вине?
Таннер прищурился:
– Что?
– Тристан рассказал.
– Лиз, посмотри на мое лицо, – он сделал шаг ко мне. У меня перехватило дыхание, когда я увидела черные и синие круги. Он задрал рубашку, чтобы открыть левую сторону груди, всю в синяках. – Посмотри на мои ребра. Это сделал мужчина, которого ты только что отправила со своей дочерью. Он, блин, напал на меня, как зверь, а ты стоишь тут и спрашиваешь у меня, что я сказал ему? Я был пьян, я, возможно, сказал ему глупые вещи, но он сорвался из-за ничего. Я видел это в его глазах, Лиз. Он совсем сошел с ума.
– Ты лжец. – Он лжет. Он лжет. Тристан хороший. Он очень хороший. – Тебе не следовало ничего говорить о его семье. Никогда. – Мои ноги понесли меня от Таннера, и я рванулась, когда почувствовала его пальцы на своем предплечье. Он заставил меня еще раз посмотреть ему в лицо.
– Слушай, я понял. Ты злишься на меня. Нормально. Злишься. Ненавидишь меня за это. Но я знаю кое-что об этом парне. Я знаю, что с ним что-то не так, и я не собираюсь останавливаться, пока не выясню, что же это, потому что я слишком забочусь о тебе и Эмме, о вас обеих. Да, ладно, я сказал какое-то дерьмо, я не должен был говорить, но разве я заслуживаю такого? Это только вопрос времени, прежде чем и ты скажешь что-то не то и он накинется на тебя.
– Таннер, – сказала я глухо, – ты делаешь мне больно.
Он ослабил хватку, оставляя красные следы на коже, где были его пальцы.
– Прости.
Когда я пришла в отдел с картинами, обнаружила там Тристана и Эмму, спорящих, что покупать. Конечно – Эмма была права. Тристан улыбнулся и направился ко мне.
– Ты в порядке? – спросил он снова.
Я коснулась его щеки и заглянула в глаза. Его взгляд был нежный и напоминал мне о самых хороших в мире вещах. Пока Таннер не увидел ад во взгляде Тристана, я видела только небо.
Прошло три недели с моего дня рождения, и все медленно возвращалось в норму. В тот вечер мы отправлялись к маме в городок – на свадьбу, которая планировалась в следующие выходные. Но прежде чем уехать, Эмма уговорила меня и Тристана поесть мороженого в двадцатиградусный мороз.
– Я думаю, мятное мороженое – гадость! – сказала Эмма, когда мы шли из магазина.
Тристан усадил ее на плечи. Она ела обычный ванильный рожок, капая мороженым в его волосы время от времени. Когда несколько капель упали на его щеку, я наклонилась и поцеловала их, затем нежно поцеловала его в губы.
– Спасибо, что пошел с нами, – сказала я.
– Я пошел ради мятного мороженого, – ответил он с игривой улыбкой. Эта улыбка оставалась на его губах, пока мы шли домой. Когда его глаза остановились на ступеньках моего крыльца и он опустил Эмму, игривость исчезла из глаз.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я Таннера, сидевшего на крыльце с охапкой бумаг.
– Нам нужно поговорить, – сказал он, вставая. Он перевел взгляд на Тристана, потом снова на меня. – Сейчас.
– Я не хочу с тобой разговаривать, – сказала я сурово. – Кроме того, мы выезжаем через несколько минут, навестить мою маму.
– Он едет с вами? – спросил он хрипло.
– Не начинай, Таннер.
– Нам нужно поговорить.
– Таннер, слушай. Я поняла. Тебе не нравится, что я с Тристаном, но я с ним. И мы счастливы. Я просто не понимаю, почему ты не можешь…
– Лиз! – крикнул он, перебивая. – Я понял, но мне нужно с тобой поговорить. – Его глаза были стеклянными, челюсти жесткие. – Пожалуйста.
Я взглянула на Тристана, который смотрел на меня, ожидая моего решения. Словно Таннеру и правда было что сказать, и это съедало Тристана.
– Ладно. Все нормально. Давай поговорим.
Он вздохнул с облегчением. Я повернулась к Тристану:
– Скоро увидимся, ладно?
Он кивнул и поцеловал меня в лоб, прежде чем сказать мне «пока», а Таннер последовал за мной и Эммой внутрь. Эмма отправилась в свою комнату играть, а мы расположились за стойкой на кухне.
Я схватилась за край.
– О чем ты хочешь поговорить со мной, Таннер?
– О Тристане.
– Я не хочу говорить о нем.
– Мы должны.
Я пошла к посудомоечной машине и принялась разгружать ее, чтобы хоть чем-то заняться.
– Нет, Таннер. Я действительно устала от всего этого. Разве тебе не надоело?
– Ты знаешь, что случилось с его женой и ребенком? Ты знаешь, как они умерли?
– Он не говорит, и это не делает его ужасным – то, что он не разговаривает об этом. Это делает его человеком.
– Лиз, это был Стивен.
– Что «Стивен»? – спросила я, бросая тарелки в шкаф.
– Авария с женой и ребенком Тристана. Это был Стивен. Он был в автомобиле, который въехал в них.
Мое дыхание остановилось, я смотрела на Таннера. Его глаза встретились с моими, когда я покачала головой. Он кивнул.
– Я начал копать информацию об этом парне, и, буду честным, я просто искал дерьмо, пытаясь сделать из него монстра. Фэй пришла в магазин и умоляла меня прекратить эту охоту на ведьм, потому что она уверена, что это испортит даже маленькую дружбу и я все-таки потеряю тебя, но я должен был знать, что такого было с этим парнем. Я ничего не нашел. Оказывается, он просто парень, который потерял свой мир.
– Таннер.
– Но я нашел эти статьи про аварию.
Он протянул газету. И я положила руку на грудь. Удары моего сердца были беспорядочными, то учащались, то замедлялись каждый раз, когда он останавливался.
– Когда автомобиль Стивена потерял управление, он врезался в белый «Альтима». В «Альтиме» было трое пассажиров.
– Стоп… – прошептала я, моя правая рука накрыла рот, мое тело начало трястись от ужаса.
– Мэри Коул, шестьдесят лет, которая осталась жива.
– Таннер, пожалуйста. Нет.
– Тридцатилетняя Джейми Коул…
Слезы потекли из глаз, мои внутренности скручивались в узлы, пока он продолжил говорить.
– И восьмилетний Чарли Коул, которые оба погибли.
Кислота начала подниматься от желудка, и я отвернулась, бесконтрольно рыдая в руки, не в состоянии по-настоящему поверить в то, что он говорил мне. Неужели Стивен был причиной того, что Тристан потерял свой мир? Стивен был причиной горя Тристана?
– Ты не можешь сейчас быть здесь, – успела сказать я. Таннер положил руку мне на плечо, я скинула ее. – Я не могу справиться с этим прямо сейчас, Таннер. Уйди.
Он тяжело вздохнул.
– Я не хотел причинять тебе боль, Лиз. Клянусь. Но ты можешь себе представить, если бы узнала позже? Можешь себе представить, что было бы, если бы вы узнали об этом, когда были бы уже глубоко в отношениях?
Я повернулась к нему.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что вы двое не можете оставаться вместе после такого. Дальше пути нет. – После колебаний он потер затылок. – Ты скажешь ему, верно?
Мои губы приоткрылись, но ни слова не прозвучало.
– Лиз, ты должна сказать ему. Он имеет право знать.
Я закрыла руками глаза.
– Я хочу, чтобы ты ушел, Таннер, пожалуйста. Просто уйди.
– Все, что я хочу сказать, что если ты любишь его, если есть хоть какая-то часть тебя, которая действительно влюблена в этого парня, тогда ты позволишь ему уйти. Ты позволишь ему двигаться дальше.
Последнее, что он сказал мне, – было то, что он не хотел причинить мне боль. Мне было очень трудно в это поверить.
Глава 32
Элизабет
Я не знала, как сказать Тристану то, что сообщил Таннер. Мы подъехали к маминому дому, и, может, он заметил, что меня что-то беспокоило, но ничего не сказал. Я попыталась включить самые приветливые улыбки для мамы и Майка. Я старалась изо всех сил радоваться за них, но на сердце была путаница. Эмма затащила Тристана на танцпол. Я не смогла удержаться от улыбки, когда слышала медленную песню и видела, как Эмма наступает ему на ноги. Мама подошла ко мне и села рядом. Она была в красивом платье цвета слоновой кости.
