Эммануэль Арсан - Эммануэль. Мадам как яблоко и мед
18
За ужином никто не прикоснулся к блюдам, разложенным на столиках в синие керамические тарелки, они так и остыли нетронутыми. Комната со звездным куполом была пуста, как и терраса виллы. Зевс, Бутрос, Элен и Барбело собрались в подземном бункере, в библиотечном хранилище, высеченном в скале, внутри холма и скрытом от посторонних глаз. Помещение напоминало улей со множеством выбитых в боковых стенах прямоугольных ниш, где хранились старинные книги, манускрипты, свитки папируса и рукописи на пергаменте. Эти ниши поднимались в высоту на шесть метров. Лестницы на колесиках позволяли дотянуться до самых высоких стеллажей. Кроме того, над ними, еще выше метра на два, также прямо в скале, была высечена галерея, опоясывавшая внутренний зал. Ее назначение, судя по всему, было чисто декоративным, так как забраться туда из зала не представлялось возможным, но при желании можно было воспользоваться винтовой лестницей, располагавшейся за перегородкой. Высоко-высоко, на высоте более десяти метров от пола, в центре зала, виднелась застекленная крыша, позволяющая снизу наблюдать ночное небо. Днем она закрывалась тентом из плотного льняного полотна, чтобы защитить манускрипты от яркого средиземноморского солнца.
Четверо Избранных расселись на диванах, расположенных по кругу, по углам персидского ковра. Хотя зал хранилища был подсоединен к электрической сети острова, в этот раз только пламя костра, разведенного в небольшой жаровне, освещало строгие лица собравшихся.
– Ты не рассчитала, Барбело, – вынесла суровое заключение Элен, – ты поторопилась.
– Нет, это она во всем виновата! Это ее ошибка! – возмутилась Барбело.
Зевс поднял руку, чтобы призвать ее к порядку.
– Но ты же – ее наставница, и ты отвечаешь за ее обучение. Тебе придется это признать.
– Пусть так. Но, видимо, я ее недооценила. Или же…
– Или – что? – поинтересовался Бутрос.
– Или же… ей кто-то помог.
– В таком случае, нам следует задавать вопросы Фаусто, – вынес свое решение Зевс.
Барбело встрепенулась, как будто он ударил ее по щеке.
– Фаусто не стал бы рисковать своим рассудком, тем более – своей жизнью только ради того, чтобы дать почувствовать этой маленькой… этой ученице, будто она всесильна!
– Но он ведь влюблен в Аурелию, – как бы невзначай заметил Бутрос, поглаживая свои усы с наигранно равнодушным видом. – Он, наверное, не рассчитал свое старание, желая, чтобы она быстрее продвинулась…
– Тогда зачем он пропустил важные этапы?
Возмущенный тон Барбело, казалось, весьма забавлял Зевса. Ему, по-видимому, нравилось ее подначивать.
– Может быть, он хотел, чтобы Великое Посвящение для нее наступило быстрее… или желал, чтобы мы поскорее ушли, чтобы впоследствии встретиться с ней где-нибудь еще… Кто знает?
– Он, кстати, никогда не одобрял наш метод обучения, – вслух размышляла Элен. – Он не раз говорил мне, что считает его принудительным.
– А ведь он так никогда и не узнал… – сказал Бутрос. – Ведь ты скрыла от него… Не так ли, Барбело?.. Что произошло тогда, в его отсутствие, с нашим предпоследним учеником? Что-то вроде короткого замыкания шакти во время сеанса?
Барбело отвела глаза, встряхнув своими русыми локонами, и отрицательно покачала головой.
– Хочу заметить, что в тот раз инцидент также произошел из-за того, что ты не рассчитала, – напомнила Элен. – Правда, тогда никто из Избранных не пострадал.
– Любой наставник, обучающий тантризму, не застрахован от такого рода ошибок, – защищалась Барбело. – Даже Анаис Кизирьян! Помнишь, твоему отцу пришлось постараться, чтобы замять инцидент, который произошел с этим маленьким Янисом, и он потерпел неудачу. Не так ли, Зевс?
– Джозеф Мизрахи был не последним человеком в Александрии, – с грустью ответил грек, – но мы собрались здесь не для того, чтобы вспоминать старые истории. Нам нужно решить, что нам делать с Аурелией. Если она в самом деле обладает такой силой, которую ты нам описала, и если Фаусто ей не помогал…
– Фаусто тут ни при чем! – негодующе воскликнула Барбело, вскочив со своего места. – Честное слово! Это возмутительно, что вы его подозреваете! Сначала вы считаете, что он слишком слаб для Аурелии, а потом вы вдруг подозреваете его в том, что он задумал некий хитроумный план, чтобы уберечь ее от повторения судьбы Яниса, при том, что он об этом и понятия не имеет…
– У нас и в мыслях не было заставить ее разделить участь Яниса и отца Давида Мизрахи… Ведь правда, Зевс? – встревоженно спросила Элен.
– Нет, конечно, если она добровольно согласится присоединиться к нам, ты же знаешь.
– А если нет?
В бороде грека мелькнула хитрая улыбка, как будто речь шла о каком-то веселом розыгрыше.
– В таком случае, он не рискует перестараться. Нам придется попросить Фаусто… нам посодействовать.
– Он никогда не согласится.
– И я тоже, – холодно заметил Бутрос.
Элен нашла руку своего любовника и невольно вцепилась в нее.
– Нам следует поискать другое решение, в том случае, если она откажется… Потому что я тоже не смогу последовать за тобой, Зевс… И мне кажется, что на Софию тебе тоже не следует особо рассчитывать.
Барбело, едва сдерживая гнев, все это время стояла спиной ко всей компании, но при этих словах она вдруг резко повернулась и воскликнула:
– Я знаю!
– Говори! – сказал Зевс ровным голосом, как будто возражения, высказанные Бутросом и Элен, не имели для него никакого значения.
– Я не разделяю сомнений наших друзей, но если они не готовы избавиться от нее, то существует лишь один надежный способ связать ее с нами. Этот способ сделает ее нашей сообщницей скорее, чем все наши уроки.
Барбело подошла к Зевсу и присела на корточки рядом с ним. Он положил руку ей на плечо и кивком головы предложил ей изложить свою идею.
– Нужно, чтобы Аурелия принесла в жертву кого-нибудь, кто ей дорог. И пусть эта жертва станет для нее условием приобщения к нашему сообществу или обретения свободы.
– Что ты такое говоришь, Барбело! – возмутилась Элен, – Она никогда не пойдет на это!
Русоволосая красавица положила голову на колени Зевсу и продолжала убеждать собравшихся вкрадчивым голосом. Ее воркование производило гипнотическое воздействие.
– Если она овладела могуществом кундалини и чуть не убила Фаусто при этом, то в следующий раз она отважится пойти до конца. Она даже не поймет, в чем дело. К тому же ее можно к этому подтолкнуть…
Зевс взял руку Барбело и положил ее на низ своего живота, где под туникой обозначился восстающий член.
– И кого же ты предлагаешь принести в жертву?
Барбело аккуратно освободила член грека из-под туники.
– Я скажу тебе, негодник…
Она пощекотала языком кончик головки его пениса.
– Тебе нравится, когда я сосу тебя, рассуждая об убийстве? Правда?
Его фаллос напрягся среди густого покрова черных волос, а Барбело обхватила его своими розовыми губами. Зевс положил обе ладони на голову женщины и прижал к себе, чтобы она взяла его в рот целиком.
– Ты истекаешь от желания, я уверен… Разговоры о смерти всегда тебя возбуждают… Если Бутрос возьмет тебя, ты живо нам все скажешь… Бутрос?
Копт поднялся со своего места и послушно встал позади Барбело. Раздвинув полы халата, он стал энергично мастурбировать, чтобы привести свой член в боевую готовность.
– Заставь ее говорить! Вонзи в нее свой жезл!
Бутрос вошел во влажное влагалище Барбело, и та на минуту отпустила член Зевса.
– Ты хочешь знать имя?
– Назови мне его, и ты его получишь…
– Отдай мне Софию! – быстро выговорила она и опять взяла в рот блестящий, покрытый слюной член.
Тут не выдержала Элен. Она вскочила со своего места, схватила подругу Зевса за волосы и, оторвав ее от занятия, повернула к себе лицом.
– Ты с ума сошла! Она же наш друг! Она – Избранная!
Бутрос мгновенно замер, а Зевс громко расхохотался:
– Отпусти ее! Пусть сосет… Разве ты не видишь, что она говорит это просто так, чтобы возбудиться? Иди ко мне и дай мне полизать свою киску…
Видя, что Элен стоит в нерешительности, он добавил:
– Не беспокойся. Я слишком люблю Софию, чтобы принести ее в жертву. И потом, у меня есть идея получше…
19
– Ты готова?
– Готова.
Ее привели с завязанными глазами. Пока Аурелия шла по длинным коридорам, ощущая прохладу, которой дышали стены, она догадалась, что комната высечена в камне и, должно быть, находится внутри скалы.
– Можешь снять повязку.
Шестеро Избранных восседали на диванах, расположенных по кругу в зале, служившем библиотечным хранилищем. Все еще бледный Фаусто дружески улыбнулся, встретившись с ней взглядом. Элен казалась очень встревоженной и время от времени незаметно качала головой, будто хотела предостеречь ее. У Софии в ожидании больших событий искрились и блестели глаза. Бутрос сидел, потупив глаза, словно он избегал встречаться с ней взглядом. Только Барбело и Зевс выглядели невозмутимыми и бесстрастными.
