Бет Уайт - Креольская принцесса
Дейзи уже не была той наивной девушкой, которая менее двух лет назад ужасалась мысли о том, что англичане стреляют в англичан, восстав против короля. Она любила отца и, конечно же, желала ему только добра. Но она была дочерью солдата. Война уже началась, и люди, верящие в свои идеи, сражались с обеих сторон. Тяжелая правда состояла в том, что король Георг III послал армию стрелять в собственных подданных, которые тяжело работали и не хотели отдавать плоды своих трудов даже под дулом мушкета.
Она возмущалась, когда отец и его окружение, включая Симона, считали ее слишком недалекой, неспособной понять все нюансы конфликта. Но она их понимала, и, если это делало ее повстанцем, так тому и быть.
Однако ее отцу надо было есть, а она была послушной дочерью.
Она перевесила тяжелую корзину на другую руку, нетерпеливо оглядываясь по сторонам в ожидании адъютанта. С тех пор как она здесь была в последний раз, форт преобразился. Гнилые секции забора заменили, а обсыпавшуюся штукатурку обновили. Даже камни в основании бастионов заново обмазали смесью глины и земли.
Нахмурившись, Дейзи направилась к восточному бастиону, где новая пушка была установлена на деревянной платформе, построенной на земляной насыпи. Двое солдат в потрепанной форме чистили и заряжали большое орудие. Восьмидесятифунтовое? Что это значит? Она знала, что в январе, когда новости о британском поражении у Саратоги дошли до ушей командования Западной Флориды в Пенсаколе, отец приказал начать ремонт форта. Неужели все так плохо, что даже в таком относительно стратегически неважном маленьком порту, как Мобил, существовала опасность нападения?
Подумав об этом, Дейзи заметила индейцев, которые въезжали в город из окрестных деревень и обустраивали стоянки на городских окраинах, словно бы ища в городской черте убежища от надвигавшегося шторма. Раньше она думала, что они едут в поисках еды. Такое бывало зимой во время сильных холодов. Впрочем, последняя зима выдалась на удивление теплой, но индейцев приехало в три раза больше. Стайки индейских детей заглядывали в окна школы и хихикали при виде белых сверстников, которые почему-то сидели взаперти посреди дня.
Она с замиранием сердца подумала о Симоне, который, возможно, где-то подвергается опасности под дулами вражеских мушкетов.
«Боже, спаси и сохрани его. Пускай он вернется домой в целости и сохранности».
– Мисс Редмонд? Что вы делаете?
Услышав за спиной чей-то глубокий голос, она буквально подпрыгнула от неожиданности. Повернувшись, она узнала помощника отца, капрала Тулли. Тот стоял и смотрел на нее, сложив руки на груди.
– Ох, вы меня напугали! – Она улыбнулась, чтобы скрыть чувство вины, из-за которого покраснели ее щеки. – Теперь я могу повидаться с папá?
Тулли поколебался несколько секунд и кивнул.
– Да, следуйте за мной.
Он развернулся и направился к штабу.
Все так странно. Она прижала корзину к груди и засеменила за капралом. Тулли почему-то стал казаться старше своих лет. Его всегда прямая спина согнулась, словно сосна на ветру, а рыжеватые брови были постоянно нахмурены.
– Капрал Тулли, с вами все в порядке? Кажется, вы… обеспокоены чем-то.
Он покосился на девушку и вяло улыбнулся.
– Я работаю на твоего отца. Я всегда чем-то обеспокоен.
Она улыбнулась.
– Да, действительно, раз вы так говорите. Но все вокруг какие-то слишком серьезные… и… А это новая пушка, да?
Теперь капрал явно расстроился.
– Вы всегда были очень наблюдательной юной особой. Наблюдательнее, чем полагает ваш отец.
Но он не ответил на ее вопрос.
– Почему столько индейцев прибывает в город? Я видела их на рынке, и каждый раз, когда я туда иду, их становится все больше. Есть новости с войны?
Тулли пожевал губами.
– Ну, мисс, вы же знаете, что я не очень разговорчив. Вам придется спросить папá.
– Ну хорошо, так и сделаю. Уверена, что все в порядке.
Тулли хмыкнул.
Через минуту они приблизились к штабу. Капрал постучал в дверь костяшками пальцев, потом открыл ее, не дожидаясь ответа.
– Вот она, сэр.
Он кивнул в сторону Дейзи и ушел.
Дейзи увидела, что отец стоит за столом и смотрит на карту вместе с полковником Дернфордом. Оба недовольно взглянули на нее, когда она вошла в кабинет.
Отец посмотрел на корзину.
– Ты могла оставить корзину Тулли, – мягко произнес он. Потом заметил выражение ее лица. – В чем дело?
Дейзи не хотела разговаривать при посторонних, но выбора не было. Она поставила корзину на стол отца и начала выкладывать еду.
– Я волнуюсь за тебя, папа. Ты мало ешь и почти не спишь. – Она замерла, держа в руках головку сыра. – Ты можешь что-нибудь рассказать мне о том, как идет война? – Она заметила взгляд полковника. – Простите меня, полковник Дернфорд. Я знаю, что мне не стоит…
Но полковник остановил ее, подняв руку.
– Ничего страшного, дорогая. Ваша озабоченность понятна. Мне самому пришлось бросить семью и приехать сюда. – Посмотрев на майора, он вздохнул. – В любом случае, это не тайна. Новости быстро разойдутся по окрестностям. Франция объявила нам войну и вступила в союз с мятежниками. Поэтому этот порт и Пенсакола оказываются в критическом положении. Мы с вашим отцом тяжело работаем, чтобы все жители города были в безопасности.
Она затаила дыхание.
– Папа…
– Ну, ну, не переживай так сильно, – попросил отец. – Как видишь, обстановка под контролем. Наши люди готовятся к любым ситуациям. Однако теперь мы должны переехать в штаб и жить в форте. Тебе нужно собрать вещи, но только самое необходимое, конечно. Будь готова к утру. Я пришлю повозку.
Дейзи удивленно уставилась на него.
– Папа, я не могу. А как же Лиз?
Отец смутился.
– Для нее здесь места нет, – хмуро ответил он. – Я знаю, что она тебе как сестра, но ее семья не присягнула на верность королю. С ними нужно вести себя очень осторожно. Я прошу тебя больше с ней не обсуждать наши дела. – В его голосе послышался металл. – Боюсь, что теперь вы должны перестать общаться.
– Но школа…
– Ты можешь учить детей, которые будут жить с нами в форте.
Дейзи почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она уронила сыр и оперлась руками о столешницу.
Больше никакой дружбы с Лиз? Как она сможет это пережить после потери Симона?
И куда теперь пойдет Лиз? Она едва ли сможет одна остаться в доме Редмондов. Она могла бы вернуться домой к отцу, но это означало бы, что детей в городе некому будет учить. Лиз расстроится.
Но самое главное: как Дейзи сможет помогать отцу и держать язык за зубами, учитывая ее взгляды? Это казалось невозможной задачей. Если отец узнает, откажется ли он от нее? Не выгонит ли из форта? Арестует?
Боже, что же ей делать?
12
Новый Орлеан
Середина марта 1778 года
За те пять месяцев, которые прошли с тех пор, как Рафаэль вернулся в Новый Орлеан вместе с Симоном Ланье, город превратился в еще больший котел бурлящих интриг. Он бродил по грязным, выложенным кирпичом улицам Французского квартала, насвистывая мотивчик, который услышал утром на одной из улиц города. Возможно, как только он выполнит задание Поллока, то сможет передохнуть и придумать для этого мотива слова. Это будет любовная песня. Лиз понравилась бы песня в ее честь.
Конечно, если прежде ее братец-головорез не прикончит его.
Короткое путешествие из Мобила в Новый Орлеан прошло почти без приключений, учитывая неуравновешенность Ланье. Рафаэль использовал это время, чтобы лучше познакомиться с рыбаком-пиратом, и обнаружил, что подружиться с ним намного сложнее, чем с Лиз. Симон был умным, независимым молодым человеком, который не доверял никому, кроме своих ближайших подельников. То, что он согласился на союз с Рафаэлем, свидетельствовало о том, что он отчаянно не хотел расставаться с золотом.
Золотом Рафаэля.
Но роптать было бессмысленно. Половина груза лучше, чем ничего. И если Ланье можно использовать, тем лучше.
Но сначала нужно было встретиться с американским агентом, капитаном Джеймсом Уиллингом. Хозяин магазина в Натчезе присоединился к повстанцам в самом начале войны и действовал, как одно из звеньев в секретной цепи снабжения Питтсбурга и Филадельфии. Когда британские офицеры в Натчезе узнали о его измене и выбросили его из города, он вернулся в родную Пенсильванию и присоединился к повстанцам в чине капитана. Впоследствии, поскольку он хорош знал южный край, ему поручили атаковать южные британские поселения вдоль реки Миссисипи, либо заставляя лоялистов объявлять нейтралитет, либо забирая их в плен.
Рафаэль еще не был знаком с Уиллингом, но Поллок считал его очень ценным человеком. Поговаривали, что британское командование в Пенсаколе было в бешенстве из-за того, что Гальвес не только согласился приютить Уиллинга в Новом Орлеане, но и позволил ему продавать на аукционе собственность британских граждан у них под носом. Поллок, всегда отличавшийся практичностью, оставлял себе половину прибыли, тем самым возвращая деньги, которые у него взял в займы Континентальный конгресс[35] и которые, как он подозревал, ему не вернут.
