Эммануэль Арсан - Эммануэль. Мадам как яблоко и мед
– В старые времена в Александрийском мусейоне, в знаменитой библиотеке, были собраны все знания мира, все, что на тот период времени было известно в области математики, географии, астрономии, медицины, литературы, философии… Там хранились и переплавлялись, как в тигле, таинства великих религий того времени: язычества, иудаизма, христианства и ислама… Обсуждались их теологические противоречия, сплетались самые колоритные ереси и ярчайшие предрассудки, перемешивались мистические ритуалы и темные культы…
Рассуждая, Зевс поглаживал шелковистые завитки своей бороды.
– …Мы не столь амбициозны, как древние. Мы лишь хотим собрать все, что имеет отношение к искусству любви. Это знание у нас здесь, – и он указал жестом в центр пола комнаты. – Все книги, что собрал я, а до меня – собирал мой отец, а еще раньше – его отец… Самое полное собрание эротических книг всех времен и народов, оно – у тебя под ногами, Аурелия. Альбигойские инкунабулы, пергаментные свитки древних греков, переписанные монахами монастыря Святой Катерины, трактаты таоистов, переведенные миссионерами Иезуитского ордена, посланными на Восток, индийские рукописи Камасутры, труды французских либертарианцев XVIII века, неизданные записи Шарко, литографии Бельмера…
И поскольку было понятно, что Зевс очень гордится своей коллекцией, Аурелия постаралась сделать вид, что изумлена услышанным. Но все нутро ее трепетало от вожделения, и она потихоньку раздвинула ноги… Ей не терпелось перейти к практическим занятиям. Элен, безмятежно расположившись на ложе напротив, свежая и умиротворенная, в тунике светло-желтого цвета, улыбнулась ей с понимающим видом, словно предлагая быть снисходительной и чуточку потерпеть.
– Члены нашего общества в каком-то смысле являются хранителями этой библиотеки. Но они не просто изучают это наследие, они продолжают исследования, начатые их предшественниками.
– Малышка подумает, что все мы тут – интеллектуалы! – со вздохом произнесла София, слизывая с пальцев розовый сок сочного инжира.
– Некоторые – в большей степени, нежели другие, – вскользь заметила Барбело.
София грациозно передернула плечиком и бросила вопрошающий взгляд на Аурелию, но та тем временем простодушно улыбалась Барбело. Подруга Зевса, в свою очередь, внимательно разглядывала гостью сквозь опущенные ресницы, словно кошка, подстерегающая добычу, будучи абсолютно уверенной, что та никуда от нее не денется…
– Барбело, ты мешаешь говорить нашему господину, – томно, словно нехотя, произнесла Аспик, впрочем, не без упрека.
Элен поджала губы, чтобы спрятать улыбку, и даже сам Зевс, как бы ему ни хотелось продолжить свою речь, с интересом наблюдал забавную сцену соперничества, разыгравшуюся у всех на глазах при появлении новой гостьи.
– София права. Мы не ограничиваем себя теоретическими работами и абстрактными рассуждениями. Это, кстати, объясняет твое появление среди нас… С тех пор, как возникло наше общество, мы находимся в постоянном поиске юных последователей, кому мы могли бы передать наши знания. Ты, на наш взгляд, обладаешь нужными качествами…
– Аурелия станет нашей лучшей ученицей! – вставил слово Бутрос, подливая себе вина.
– Во всяком случае, самой аппетитной, это – точно, – добавил Фаусто, приложив к губам указательный палец и прикоснувшись к нему языком, как будто он все еще хранил интимный аромат женщины.
– А что? Были и другие ученики? – поинтересовалась Аурелия, немного расстроившись из-за того, что у нее, оказывается, были предшественники.
– Никого, кто бы мог сравниться с тобой, моя голубка, – проворковала София, чтобы ее утешить.
Барбело поднялась со своего ложа и присела рядом с Аурелией. Протянув руку, она чуть коснулась ее щеки своими ноготками и проговорила, глядя ей в глаза:
– Как бы мне бы хотелось убедиться в этом самой…
Положив руку ей на плечо, она обернулась к Зевсу и заявила:
– Раз уж я – единственная среди нас, кто незнаком близко с нашей гостьей, требую, чтобы эту ночь она провела со мной.
Аурелия вздрогнула, словно очнувшись ото сна, и нахмурилась. Девушке не понравилось, что кто-то решает за нее, с кем ей проводить ночь, даже не поинтересовавшись ее собственным мнением на этот счет. Но ей и не хотелось становиться яблоком раздора между Софией и Барбело. Больше всего ее возмутило то, что в ее присутствии о ней говорят в третьем лице, как будто ее тут нет. Она задавалась вопросом, свободна ли она еще в своих поступках или… она уже в полном распоряжении своих новых друзей? Когда Фаусто провожал ее в большой дом с колоннадой, где проводили собрания, она не заметила на пляже ни единого человека. Аурелия внимательно всматривалась в лица присутствующих, пытаясь понять, что они замышляют против нее. Элен и Бутрос – разве за это время они не стали ее настоящими друзьями, искренними и доброжелательными? Разве София не доказала ей свою преданность и любовь? Фаусто, тот с первого взгляда показался ей забавным, милым, чувственным и ласковым. Она ни на секунду даже в мыслях не допускала, что он может желать ей чего-то плохого. Нет, разумеется, у нее нет повода для беспокойства. Однако…
Однако теперь, когда они собрались здесь все вместе, все шестеро ее старых и новых знакомых, ей показалось, что в них… что-то изменилось. Как будто они были связаны между собой общим договором, налагавшим на них некие обязательства, из-за которых все они, несмотря на различия в физическом, культурном и социальном статусе, вынуждены соблюдать определенные правила. Они словно сбросили с себя обычные маски, и на их лицах застыло одинаковое выражение ожидания… До сих пор Аурелия полностью доверяла каждому из них по мере того, как встречала их на своем пути, и у нее не было ни малейшего желания менять свое отношение к этим людям. Но сейчас она интуитивно поняла, что они собираются подвергнуть ее испытанию, и ей предстояло сыграть в открытую и показать все, на что она способна.
Пока девушка размышляла над этим, никто из присутствующих не произнес ни слова. Казалось, они все ждали, что она первой нарушит молчание. И тогда она встала и обратилась к Зевсу с такими словами:
– Не противоречат ли искренние признания правилам этой игры?
– Запрещена только ложь.
Аурелия посмотрела на Софию, потом повернулась и обратилась к Барбело:
– Ты хочешь провести со мною ночь. Почему бы и нет? Уверена, что получу от этого удовольствие…
Русоволосая красавица улыбнулась с видом победительницы.
– …но мне не нравится, что ты принимаешь решение за меня.
Барбело изменилась в лице, поджав тонкие губы, отчего обнажились белые зубы и улыбка превратилась в оскал.
Тут Аурелия подошла к Софии и спросила:
– Если бы я попросила тебя принять решение, что бы ты мне ответила? Я знаю, если бы я согласилась провести ночь с Барбело, тебе бы это не понравилось.
Танцовщица схватила за руку свою любовницу и готова была облобызать ее в знак признательности.
– Но если бы я вдруг отказалась, все бы решили, что я потакаю твоим ревнивым притязаниям.
София встряхнула черными локонами в знак несогласия, но Аурелия продолжала:
– Я не осуждаю тебя за это. Я также не хочу, чтобы все думали, что я этим хвастаюсь. Просто я думаю, что это – правда. Разве не так?
И тогда она повернулась к Зевсу:
– Спрашивает ли Барбело моего согласия или нет, это не меняет сути дела: я не свободна в выборе. Каким бы ни стал мой ответ, все равно получится, что я невольно обижу либо одну, либо другую даму. Поэтому я думаю, что мне придется провести эту ночь в одиночестве… если, конечно, я имею право сама принять решение.
Барбело рассмеялась низким, грудным голосом:
– Как она хорошо говорит, эта малышка! А ведь никто мне не сказал, что она – вот такая!
Зевс покачал головой:
– Ты изменилась, Аурелия. До сих пор мы наблюдали, как ты шла на поводу у обстоятельств и была готова поддаться любому искушению, словно ты доверяешь свою судьбу игре случая, слепо повинуясь желаниям других…
– Это как раз то качество, – добавил Бутрос, – странное сочетание пассивности и чрезмерного любопытства, которое побудило наш интерес к тебе.
– Только не подумай, что мы тебя соблазнили исключительно ради чувственного удовольствия, которым ты могла нас осчастливить, – вмешалась Элен. – Сразу, как только мы встретились с тобой в консульстве, нам стало ясно, что ты сможешь войти в круг избранных.
– Помнишь ли ты первую ночь, что провела со мной? – вставила слово София. – Тот мужчина, что наблюдал за нами из укрытия, был Зевс. Мне надо было узнать, что он о тебе думает.
– Ну и как? – вызывающе спросила Аурелия.
Ей ответил сам Зевс:
– Только что, отказавшись в первый раз подчиниться желанию одного из нас, ты доказала нам, что достойна перейти на высший уровень.
