Трейси Гарвис-Грейвс - Желание
– Сейчас – да. Но кто знает, что будет дальше.
Слова Элизы эхом раздаются у меня в голове. Мы забираем детей и идем домой. Солнце уже не такое яркое, скоро совсем стемнеет. Дети устали и еле плетутся за нами, однако довольны и радостно улыбаются, указывая на украшения, приготовленные к Хеллоуину на нашей улице. Кое-кто из соседей действительно отличился, поставив во дворе гигантскую надувную ведьму и прикрепив на фасаде дома черных пауков, якобы забирающихся внутрь. Рядом с тротуаром лежит огромная куча костей, увенчанная черепом.
До меня вдруг доходит, что Хеллоуин – единственное время, когда мы с готовностью достаем из шкафов свои скелеты.
Глава 35
Дэниел
– Что хочешь на обед? – спрашиваю я.
Стою в проеме, ведущем в гостиную, а Клер сидит на диване, по обыкновению скрестив ноги, и читает книгу.
– Что-нибудь горячее. – Она улыбается и, поежившись, кладет на колени плед.
Если температура станет еще ниже, то из серых туч, пожалуй, пойдет не дождь, а снег.
– Ты, кажется, замерзаешь, – говорю я, хотя, по мне, совсем не холодно. – Когда тебе нужно поесть?
Находясь рядом с Клер, я стараюсь подстроиться под ее режим, ведь ей нужно регулярно питаться.
– Скоро. Решил что-нибудь приготовить? – спрашивает она, откладывая книгу и глядя на меня.
– Вряд ли это можно назвать готовкой, – признаюсь я. – Но могу сделать отличный бутерброд. Хочешь с индейкой? Ветчиной? Ростбифом? У меня все это есть. Еще я купил швейцарского сыра.
Подхожу к терморегулятору и слегка добавляю тепла. Краем глаза замечаю, что Клер следит за моими движениями. Я поворачиваюсь к ней, и она краснеет, будто не ожидала, что я подловлю ее на этом.
– На что смотришь? – спрашиваю я.
Румянец на щеках Клер становится ярче.
– Ты очень симпатичный, – говорит она и быстро отворачивается.
Клер явно смутилась, очевидно, она не собиралась этого говорить. Обычно она очень тщательно подбирает слова, чтобы меня не провоцировать.
– Считаешь меня симпатичным? – улыбаюсь я.
Мне нравится, что она так думает, и я ни за что не пропущу ее слова мимо ушей.
– Уверена, все считают тебя симпатичным, – отвечает Клер. – Прекрати издеваться.
– Ну, может, не все, – говорю я и пересекаю комнату, чтобы сесть рядом.
– Притворяйся скромником сколько хочешь, но я на это не куплюсь. Могу себе представить, какие предложения ты получаешь, когда останавливаешь женщин.
– Не так уж часто это бывает, – фыркаю я со смехом.
– Да, конечно, – говорит Клер.
– Ладно. Время от времени мне предлагают определенные услуги в обмен на снисходительность.
– Как нелепо, – корчит она рожицу.
– Ага. – Я поднимаюсь и направляюсь на кухню. – Индейка и сыр? – бросаю я через плечо.
– Да, – говорит она.
Я так и думал, это ее любимая еда.
Пока я делаю бутерброды, звонит мама. Кладу нож и выслушиваю ее тревоги по поводу Дилана.
– Я уже давно с ним не разговаривала. Он не отвечает на звонки, – сообщает она.
Уверен, что он отвечает, но только не когда звонит мама. Дилану отлично удается уклоняться от нежелательного общения.
– Ты разговаривал с ним?
– Несколько недель назад, – отвечаю я, откладывая в сторону индейку и сыр. – С ним было все в порядке. Он уже взрослый мужчина, может сам о себе позаботиться. – Нет смысла говорить ей, чтобы она не беспокоилась за Дилана. – Уверен, что он приедет домой на День благодарения. – Если честно, я не так уж в этом уверен. Шансов пятьдесят на пятьдесят. – Попробую до него дозвониться. Если получится, перезвоню тебе, хорошо?
Когда мама вешает трубку, я возвращаюсь в гостиную с бутербродами. Вижу, что Клер сбросила с себя плед.
– Согрелась?
Она смотрит в пол и что-то бормочет.
– Клер? – говорю я, не понимая ее слов.
Она поднимает на меня рассеянный взгляд, будто мыслями находится не здесь. На ее верхней губе и на лбу выступают капельки пота. Я не видел, чтобы Клер бросало в пот. Да и не кажется, чтобы в комнате было так уж жарко.
– Эй, с тобой все в порядке?
Она по-прежнему не отвечает, и я начинаю нервничать. Клер произносит мое имя и пытается что-то сказать, но ее слова обрываются, и она откидывается на спинку дивана, будто чрезвычайно устала.
– Клер, Клер! – кричу я, приподнимая ее.
– Прекрати, – говорит она. – Я в порядке. Мне не нужна помощь.
Очевидно, моя помощь ей все-таки нужна.
Наконец до меня доходит, что с ней. Пытаюсь вспомнить прочитанное: как действовать, если у нее вдруг резко понизится уровень сахара в крови. Сначала думаю позвонить в 911, но затем вспоминаю про сок. Это самый лучший вариант. Бегу на кухню и хватаю бутылку апельсинового сока и стакан. Наполняю его доверху, возвращаюсь в гостиную, ставлю стакан на журнальный столик и приподнимаю Клер. Она сопротивляется и довольно крепко бьет мне в глаз. Подношу стакан к ее губам, она кричит.
– Давай же, – говорю я.
Заливаю сок ей в рот, она кашляет и выплевывает его.
– Клер, прекрати!
Крепко стискиваю ее челюсть. Я боюсь причинить ей боль, но другого способа удержать Клер на месте нет. Снова пытаюсь напоить ее соком, и на этот раз он все-таки попадает в организм, однако часть течет по подбородку и шее.
– Клер, ты должна это выпить.
Я немного запрокидываю ее голову и вливаю в рот довольно много сока. Клер наконец прекращает сопротивляться и начинает помогать мне. Как ребенок, она следует моим указаниям. Понемногу пою ее соком, глоток за глотком. Клер дрожит и тихо всхлипывает, дышит она часто и прерывисто.
– Ш-ш, все хорошо, – говорю я.
Ставлю пустой стакан на журнальный столик и обнимаю Клер, слегка покачивая ее, пока она не успокаивается.
– Дэниел, мне холодно.
Набрасываю на Клер плед и привлекаю ее к себе. Она кладет голову мне на грудь. Постепенно дрожь уходит, а слезы останавливаются.
– Как неудобно вышло, – говорит Клер.
– Не волнуйся. – Я убираю волосы с ее вспотевшего лба.
Вдруг я остро ощущаю близость ее тела – так крепко я прижимаю ее к себе. Голова Клер прямо под моим подбородком, и я вдыхаю запах шампуня.
– Что произошло? – спрашиваю я.
– Я добавила в кровь больше инсулина.
Мне очень нравится обнимать Клер, но сейчас надо накормить ее.
– Посиди здесь, я сейчас.
Иду к себе в спальню за толстовкой. Возвращаюсь в гостиную и передаю Клер одежду на смену, ведь ее футболка намокла от пролитого сока.
– Переоденься. – Поднимаю ее на ноги. Слегка дрожа, она встает. – В ванной есть полотенца, чтобы вытереть сок. Тебе нужна помощь?
– Справлюсь. – Клер качает головой и проводит пальцами по коже возле моего глаза. – Это я сделала?
– Я выживу. – Улыбаюсь, чтобы успокоить ее. – У тебя неплохой правый хук, особенно если тебя разозлить.
Несколько минут спустя Клер возвращается в комнату в моей толстовке. Мы садимся на диван и приступаем к еде.
– Хочешь прилечь ненадолго? – спрашиваю я, когда она заканчивает есть.
– Да. Я выжата как лимон. – Она вытягивается на диване, и я прикрываю ее пледом. – Разбуди меня в половине третьего, хорошо?
– Конечно.
Она закрывает глаза и тут же засыпает.
Включаю телевизор и приглушаю звук, чтобы не разбудить Клер. Смотрю по кабельному каналу старый фильм, но время от времени ловлю себя на том, что наблюдаю за спящей.
– Могу отвезти тебя, – предлагаю я, разбудив ее. – Потом меня заберут.
– Не надо, я в порядке. Мне намного лучше. Правда. – Она потягивается и трет глаза. – Хочу поехать домой, принять душ и переодеться в уютную пижаму.
– Уверена?
Она достает помпу и проверяет показатели.
– Все в норме. Не стоит волноваться.
– Напишешь мне, когда доберешься домой?
– Конечно.
Клер забирает свои вещи, я помогаю ей надеть пальто. На улице довольно прохладно. Я открываю дверцу ее автомобиля.
– Откуда ты знал, что надо делать? – спрашивает она перед тем, как сесть за руль.
– Прочитал как-то в Интернете. Раньше я ничего не знал про диабет. Хотел понять, что делать, если тебе понадобится помощь.
Клер явно удивлена, выглядит она так, будто сейчас вновь заплачет.
– К счастью для меня, ты любишь апельсиновый сок, – говорит она.
– Вообще-то, не люблю.
– Но он всегда есть в твоем холодильнике.
– Он там для тебя.
Клер задерживает на мне взгляд, между нами возникает особое чувство.
– Спасибо.
– Не за что. Береги себя, ладно?
– Хорошо. Напишу тебе, когда приеду домой.
Закрываю за ней дверь и через двадцать минут получаю сообщение:
«Я дома».
Тут же пишу ответ:
«Хорошо. Отдохни сегодня».
Глава 36
Клер
Сейчас середина ноября. Около восьми вечера, пятница. Дети принимают наверху душ и переодеваются в пижамы, когда Крис возвращается домой.
– Привет, – говорит он.
Муж снимает пиджак и вешает на спинку стула на кухне.
– Привет. Как прошла неделя?
Поразительно, насколько официальным стало наше общение. Я скучаю по тем временам, когда могла с легкостью разговаривать с Крисом. Теперь же наши еженедельные «доклады» с добавлением эпизодов рабочей недели и подробностями того, чем занимались дети, – это лишь вежливый, совершенно стерильный обмен репликами, столь же значимый и полный чувства, как разговор о погоде. Минули те дни, когда мы садились за стол, ужинали всей семьей и слушали рассказы детей о событиях дня. А потом, когда Джордан и Джош засыпали, Крис не задерживался за работой больше часа: мы ложились в постель и делились друг с другом всем, что с нами происходило.
