Чарльз Мартин - Колодец с живой водой
– Иными словами, с этим телефоном я буду как корова на привязи?..
– Вроде того. – Колин очаровательно улыбнулся. – Когда я пришлю тебе координаты, ты введешь их в GPS-навигатор катера, отправишься на место и оставишь посылку именно там и именно в то время, которое я тебе укажу. Мои инструкции ты должен выполнять предельно точно – это в твоих же интересах. Ты не будешь встречаться с людьми и не будешь получать от них деньги. Твое дело – только закладка: приехал, положил, исчез. Попутешествовать тебе придется изрядно, но, уверяю, тебе это даже понравится. Ты увидишь много красивых мест, в которых еще никогда не бывал.
– Каков мой процент?
– Одна десятая от стоимости заказа, то есть минимум пять тысяч.
– Немало для человека, от которого не требуется ничего особенного – только рассекать на катере да прятать посылки в укромных местах.
– Думаю, если ты попадешь в лапы полиции, тебе сразу начнет казаться, что ты продешевил и что твоя свобода сто́ит куда дороже пяти «кусков». Но, Чарли, я покупаю вовсе не твое умение управлять катером и уж тем более не твое гарвардское образование. В каком-то смысле я плачу́ тебе за то, чтобы ты молчал – и сейчас, и тем более если ты вдруг угодишь за решетку. Будем надеяться, что без этого обойдется, но… – Он выдержал небольшую паузу, давая мне время осмыслить услышанное. – Я хорошо обращаюсь с теми, кто на меня работает. Деньги за каждую закладку будут поступать на твой офшорный счет до того, как ты отправишься на место.
– Ты намерен платить мне до того, как я сделаю закладку? – уточнил я, и Колин кивнул. – Ты настолько мне доверяешь?
– Скажем так: я настолько в тебе нуждаюсь. Конечно, ты можешь захотеть меня кинуть… Ради бога. Можешь взять деньги и ничего не сделать – и тебе ничего за это не будет. Но даже в нашем бизнесе лояльность всегда окупается, поэтому, если ты хочешь заработать действительно большие деньги, ты сам предпочтешь делать то, что́ я попрошу и когда я попрошу. – Он слегка повел плечами. – Есть, правда, один аспект, о котором тебе следует знать… В некоторых случаях клиенты расплачиваются со мной наличными. Это зависит от того, каким бизнесом занимается тот или иной клиент, к тому же многие не хотят оставлять бумажный след, по которому правоохранители могут добраться до них хотя бы теоретически. Если мне заплатят наличными, с тобой я тоже расплачусь наличными. В таких случаях крайне важно, чтобы в какой-то момент у тебя в руках не оказались и товар, и деньги за него. Обычно я очень внимательно слежу за такими вещами и устраиваю все так, чтобы доставка и оплата происходили отдельно. К сожалению, в подобных случаях я не могу гарантировать, что ты получишь деньги до того, как сделаешь закладку, но, я думаю, ты не слишком на меня за это рассердишься. – Колин поднял вверх палец: – И еще одно, Чарли… Что ты будешь делать с наличкой – это твое дело, но я обязан предупредить: если ты проработаешь у меня достаточно долго, наличных денег у тебя соберется довольно много, но пойти и положить их в банк ты не сможешь. Надеюсь, тебе не надо объяснять почему?..
– Не надо. – Слушая его, я непроизвольно подумал, что маятник моей судьбы качнулся в противоположную сторону: когда-то я разносил пиццу и приторговывал «травкой». Сейчас ни о какой пицце речи не шло, однако работа, которую предложил мне Колин, мало отличалась от того, в чем я поднаторел еще в юности.
Вот только деньги были уже не детские, да и ответственность – тоже. В случае какого-то провала мне светил большой срок.
– Когда начинать? – спросил я.
Колин показал на большой черный, с зализанными обводами катер «Интрепид», стоявший внизу у причала. Его длина навскидку составляла футов сорок пять. Катер приводили в движение четыре подвесных «Меркурия» по триста пятьдесят «лошадей» каждый. Дорогая игрушка и очень быстроходная.
– Мне бы хотелось, чтобы завтра эта штука была на Абако[33].
Я сунул мобильник в карман и пожал ему руку:
– Отлично. Всегда хотел побывать на этих островах.
Так началась наша крепкая и весьма взаимовыгодная дружба. Почти сразу Колин зачислил меня в штат своей официальной компании «Спекторз Импорт». Это название – «призрачный импорт»[34] – звучало несколько двусмысленно, особенно учитывая ту сторону бизнеса, которую мой новый босс предпочитал не афишировать. Я не преминул указать на это Колину, но он ответил – мол, ничего страшного. «Главное – название достаточно запоминающееся, а остальное не важно».
В тот день, когда Колин нанял меня своим курьером, он сказал мне еще одну вещь. Прежде чем мы спустились с эллинга, Колин проговорил, пристально глядя на меня:
– С самого начала, Чарли, ты должен четко представлять одно: каким бы прибыльным ни был этот бизнес, заниматься им вечно нельзя. Обратный отсчет уже идет, часы тикают, и в конце концов настанет день, когда нам придется остановиться. Самим остановиться, потому что это тот самый случай, когда жадность не доводит до добра. Таким образом, задача состоит в том, чтобы выжать из нашего занятия максимум удовольствия и максимум денег и успеть убраться со сцены за минуту до того, как часы пробьют двенадцать. – Отвернувшись, Колин обвел взглядом сеть каналов и выстроившиеся вдоль берегов дома стоимостью свыше десяти миллионов каждый, потом решительно кивнул: – Да, придет день – и довольно быстро, – когда продолжать будет слишком опасно. Когда наша лафа закончится, тогда не будет никакого «призрачного» импорта, а будет только официальный, законный бизнес. И когда этот день придет, ты должен сам захотеть уйти. Сейчас мы поймали волну, и она несет нас навстречу богатству, но она же может швырнуть нас на камни. А я очень не хочу, чтобы с нами это случилось…
Глава 11
Ночь я провел в гамаке на веранде хозяйской спальни. Дул прохладный ветер, а шорох прибоя у подножия утеса напомнил мне мою хижину на берегу. Невольно я вспомнил Гека, вспомнил его смех, вспомнил, как сильно он любил свои лодки, рыбалку, самокрутки – и женщин. Всех женщин, что были когда-либо со мной рядом. Затем мои мысли естественным образом обратились к Шелли, и я вспомнил, с какой горечью она смотрела на меня в нашу последнюю встречу на берегу, где мы собирались пожениться. Точно такое же выражение было и на лице у Аманды, когда я видел ее в последний раз. Что со мной такое, почему я причиняю женщинам только боль?
Потом я задумался, какую очередную подлость замышляет сейчас Маршалл и как скверно приходится Брендану, вынужденному ждать, пока старик двинет кони, чтобы наложить лапу на его денежки. И, как и много раз до этого, я в конце концов обнаружил, что вместо сна пристально всматриваюсь в пустоту, в которую превратилась моя жизнь. Мое… – назовем это «существованием» – было заполнено множеством не связанных друг с другом событий, и каждое могло бы направить меня в ту или иную сторону, указать направление, задать цель, но этого почему-то не происходило. Не раз я пытался соединить эти разрозненные точки между собой, провести между ними хоть какую-то линию, найти связь, объяснить одно через другое – и не мог. У меня просто ничего не выходило, и все! Точки не соединялись, и я, не умея найти осевой вектор собственной жизни, все глубже погружался в хаос и бессмыслицу.
Все-таки я задремал, а когда проснулся, было уже совсем светло. Мне зверски хотелось кофе, и я отправился в кухню. В холодильнике нашлась упаковка замороженных кофейных зерен, и я сварил себе большую кружку кофе.
Глотая раскаленный напиток, я размышлял, как мне действовать дальше. В конце концов я решил, что оставлю «Бертрам» здесь и двинусь дальше по суше. Все дело было в маршруте: после Леона у меня был запланирован Коринто. Попасть в этот город можно было и морским путем, но на месте яхта вряд ли могла быть полезна: прочесывать окрестности Коринто было удобнее на колесах, к тому же, если Сэл был там, он не мог не узнать отцовскую яхту, а спугнуть его раньше времени я не хотел. Кроме того, стоянка в бухте рядом с особняком Колина была надежной и безопасной, и, оставляя там яхту, я ничем не рисковал.
Оставалось только найти подходящее средство передвижения.
Гараж на заднем дворе пустовал, но рядом с ним была небольшая пристройка, предназначенная, судя по ее виду, для садового инвентаря. Дверь была заперта, но меня это, скорее, обрадовало: значит, гости Сэла внутри не побывали. Отыскав ключи, я открыл пристройку и невольно улыбнулся. Мне повезло.
Поселок, в котором стоял особняк Колина, граничил с государственным природным заказником – обширной территорией, где не было ничего, кроме грунтовых дорог и песчаных дюн, тянувшихся на многие мили вдоль побережья. Такой ландшафт был природным полигоном для квадроциклистов. Колин, разумеется, об этом знал и приобрел четыре квадроцикла – не иначе как для семейных экскурсий в заказник. Их он и держал в пристройке, похожей на сарай для граблей, лопат и мешков с удобрениями.
