Что это за игра? - Доусон Дженнифер

Он играет нечестно. Черт бы его побрал. Грейси вздохнула.

– Ладно. При условии, что будут отдельные… – Грейси не могла, не вызвав подозрений, произнести слово «спальни», когда у нее за спиной сидела Мадди, поэтому ей пришлось подобрать не столь многозначительное слово. – Пространства.

– Договорились. Значит, у нас будет свидание?

– Да.

Грейси повесила трубку совершенно ошеломленная.

Ей назначил свидание… профессор.

В конце концов получилось так, что решение вопроса, как быть с Грейси, было принято спонтанно. Джеймс не вполне понимал, что на него нашло, ведь он всегда тщательно, очень методично продумывал каждую деталь своей жизни. Он сидел в своем офисе за рабочим столом, готовый начать работу над последней статьей об оценке массы тела по характеристикам черепа. Исследование было систематизировано, документ открыт, пальцы лежали на клавиатуре.

Он спохватился через двадцать минут и обнаружил, что набрал в компьютере лишь одно слово: «Для». Вместо того чтобы работать, он все это время думал о Грейси. Какой у нее рот. Как сверкали ее голубые глаза, когда она на него злилась. А это значит, всегда. Как ее тело плавилось под его ладонями. И о том, что, кажется, он не сможет жить, не прикоснувшись к ней снова. Не изведав ее вкус. Он думал о том, что сказали Джейн и Энн. Ему нужно либо что-то предпринять, либо пригласить на свидание профессора психиатрии, которая подавала ему такие явные сигналы, как если бы они были написаны неоновыми буквами. Она относилась как раз к тому типу женщин, с которыми он всегда встречался. И между ними даже не было конкуренции. Но всякий раз, когда он пытался представить лицо Элисон, оно превращалось в лицо Грейси.

Шейн упомянул мимоходом, что Грейси собирается приехать в Чикаго. Джеймс хотел с ней встретиться. Она постоянно была в его мыслях, притаилась там и не исчезала, как он ни пытался с этим бороться. Он старался подавить свое влечение, но у него не получалось. Теперь, когда он ее поцеловал, у него осталось ощущение незавершенности. Джеймсу нужно было взять ситуацию под контроль и довести дело до конца. Как только эта идея пришла ему в голову, он и опомниться не успел, как уже нашел в поисковике ее номер и держал в руке телефон. И через пять минут он уже назначил свидание самой желанной женщине Ривайвла.

Глава 11

Грейси позвонила в дверь городского дома Джеймса. «Только бы не упасть в обморок!» Вот оно. Задним числом Грейси понимала, что согласиться на сегодняшний обед с Джеймсом было глупостью. Она проснулась в пять утра, потому что предстояло нанести на торт последние штрихи декора. Потом она провела часы за рулем: нужно было доставить торт к сроку. В результате она осталась совершенно без сил, и у нее все болело. Но торт того стоил. Напряжение, адреналин и лихорадочная работа окупились, потому что торт получился замечательный. Достаточно было один раз взглянуть на мать и на дочь, и Грейси сразу поняла, что попала в точку. Торт получился именно таким, какой она себе представляла: достаточно элегантным и изысканным, чтобы подать его на модном приеме, но при этом в нем были учтены пожелания шестнадцатилетней девочки. Когда именинница обняла Грейси и прошептала слова благодарности, ее сердце переполнили радость и гордость.

Грейси безмерно гордилась результатом. Но и устала так, что дальше некуда. Как только торт был доставлен, из ее крови ушел адреналин, и у нее осталось одно желание: свернуться клубочком в своей кровати и спать целую неделю. Но вместо этого она пришла на свидание с профессором. Если бы от волнения у нее не подпрыгивало сердце, она бы уснула прямо здесь, на ступенях парадного входа. К счастью, Грейси достаточно устала, чтобы не задумываться о том, как сильно она хочет его видеть. Или о том, что она мечтала об этом дне с той минуты, когда Джеймс позвонил ей и назначил свидание. После этого они говорили по телефону только раз, чтобы обсудить детали ее приезда. Тогда Грейси была одна, но все равно говорила косноязычно. И это ее раздражало и смущало. Предаться более глубоким раздумьям на эту тему она не успела: Джеймс открыл дверь. У Грейси пересохло в горле: он выглядел великолепно. Его волосы были слегка растрепаны, он был без очков, так что взгляд зеленых глаз поразил Грейси прямо в солнечное сплетение. На нем были линялые джинсы и облегающая широкие плечи голубая футболка с белой полицейской будкой, на футболке было написано: «Доверьтесь мне, я доктор». Рядом с ним Грейси почувствовала себя растрепанной замарашкой. Джеймс улыбнулся и протянул руку.

– Можно тебе помочь?

Он взял ее сумку с вещами. Грейси заморгала и замерла на месте. Как только она переступит порог, все изменится.

Джеймс открыл дверь шире и жестом пригласил ее войти.

– Грейси, заходи, я тебя не укушу.

Она ожидала продолжения: «Если ты меня не попросишь», – которое обычно добавляют в таких случаях шутники. Но он же профессор, конечно, он этого не сказал. Грейси с трудом сглотнула и попыталась заставить себя сделать шаг. Несколько долгих мгновений они молча смотрели друг на друга, потом она наконец прочистила горло и шагнула в дом.

– Спасибо за приглашение.

Джеймс усмехнулся, и сердце Грейси подпрыгнуло в груди.

– Какие мы сегодня вежливые.

Грейси наморщила нос.

– Вообще-то я всегда вежлива. Со всеми, кроме тебя.

Она вошла в прихожую, и дверь с тихим щелчком закрылась у нее за спиной.

– Наверное, я везучий.

– Наверное.

Грейси услышала рядом с собой глухой стук и предположила, что это упала ее дорожная сумка.

– Я догадываюсь, что ты очень устала.

Его голос прозвучал близко. Слишком близко. Грейси кивнула.

Джеймс положил ей на спину горячую ладонь, которая обожгла ее кожу сквозь хлопковую ткань голубого топа и подтолкнула ее вперед. От неожиданности Грейси чуть не вздрогнула. Если Джеймс и заметил ее напряжение – а она была уверена, что заметил, – то он не подал виду. Грейси была как туго натянутая струна, а он, когда заговорил, казался абсолютно расслабленным.

– Сбрасывай туфли и пойди сядь с приподнятыми ногами, это поможет тебе расслабиться. Дай мне ключи от твоей машины, мне надо сбегать положить на приборную доску пропуск.

– Хорошо.

Грейси достала ключи из переднего кармана дамской сумочки, где она всегда их держала, и передала их Джеймсу. Он подвел ее к дивану и усадил в уголок, потом поднял ее ступни на диван, проведя руками вдоль ее ног в джинсах. Это был очень интимный жест, проявление заботы, Грейси сама толком не понимала, почему она позволила ему так с собой обращаться, разве что потому, что это было мило. И неожиданно.

– Как все прошло? – спросил Джеймс.

– Хорошо. – Грейси откинулась на спинку и положила голову на мягкую подушку. Или она смертельно устала, или у Джеймса в самом деле был самый удобный диван на свете. – У меня есть фотографии.

– Посмотрю, когда вернусь, а пока отдыхай. Я вернусь не позже, чем через минуту.

И он ушел.

Грейси огляделась. Дом Джеймса казался таким теплым и открытым, совершенно непохожим на него самого. Это правда? Или она только воображала, что чувствует его холодность, а в действительности это лишь еще один защитный барьер, который она поставила между ним и собой? Грейси расслабила плечи, и ее веки сами собой сомкнулись. Об этом она подумает потом. А пока она утонет в этих роскошных мягких подушках и будет радоваться, что наконец смогла поднять ноги. Ее веки отяжелели, она зевнула. Тело расслабилось, мысли куда-то уплыли.

– Грейси, – позвал откуда-то издалека мужской голос. – Грейси.

Она заворочалась, устраиваясь в теплом раю еще уютнее, и пробормотала:

– Уходи.

Глубокий низкий смешок все-таки вытянул ее из сна в бодрствование.

– Давай, просыпайся. У меня для тебя кое-что есть.

Наконец Грейси узнала этот голос. В то же мгновение она резко проснулась, раскрыла глаза и села на диване прямо.