Невинный обман - Хейер Джорджетт

– Довольно! – решительным голосом заявил он. – Этот пузырь был проткнут еще до того, как его полностью надули, кузен. А теперь я надеюсь услышать, что же на самом деле произошло в Арнсайд-хаус. Неужели Долфинтон и Хью действительно сделали Китти предложение?

– Так и было. Они добивались ее, но любому ясно, что им ничего не светит. Китти прекрасно понимала – им нужна не она, а деньги ее опекуна, а обо мне она знала, что деньги меня особо не интересуют. Мисс Чаринг давно известно, что я питаю к ней особое расположение, поэтому она и согласилась. Мы чудесно подходим друг другу.

Между бровями мистера Веструтера появилась предательская складка, но тон его голоса оставался таким же легкомысленным, как и прежде.

– Пожалуйста, прости меня за излишнее любопытство, но… Почему же при данных обстоятельствах ты так скоро уехал от своей… э-э-э… суженой? Ты всегда казался мне человеком, свято чтящим светские условности.

– Не уехал, а привез Китти с собой в Лондон. Мне захотелось представить ее родителям в качестве моей невесты. Сейчас она на Маунт-стрит.

Фредди внимательно наблюдал за тем, как воспримет эту новость его кузен. Тот удивился, но спустя секунду легкая улыбка вновь заиграла в уголках его губ.

– Понятно, – похлопав Фредди по плечу, произнес он. – Желаю тебе счастья, кузен. Из вас получится чудесная пара. Чуть позже я, конечно, нанесу визит на Маунт-стрит и выкажу свое почтение будущей миссис Станден, но пока, пожалуйста, передай ей мои наилучшие пожелания счастья и благосостояния.

– Спасибо, однако Китти, скорее всего, переберется жить к Мэгги.

– Тогда я нанесу визит на Беркли-сквер. Какой очаровательный сюрприз ты приготовил своей сестре! А вот, кстати, и она!

Мистер Веструтер умолк, наблюдая за тем, как молодая леди Букхейвен, закончив танцевать контрданс, направилась через бальную залу в их сторону.

– Дражайшая кузина! – воскликнул Джек. – У Фредди для вас припасена чудесная новость. Я ненадолго оставляю вас вдвоем, чтобы он смог должным образом обо всем поведать, но предупреждаю, что следующий вальс мой и я не позволю ему отбить у меня столь очаровательную партнершу.

Молодая леди Букхейвен, очень милая блондинка с большими, чуть навыкате, как у матери, глазами и весьма живым характером, в тон ему ответила:

– Джек, как вы могли быть обо мне столь низкого мнения? Танцевать с братом – это не комильфо. Фредди, как дела? Не видела тебя целую вечность! Что нового?

Фредди проводил мистера Веструтера тяжелым взглядом.

– Что имел в виду Джек, называя тебя дражайшей кузиной? – неодобрительно осведомился он.

– А что тут такого? – хихикнула Мэгги.

– Не стоит этим хвастать, – перебирая в голове родственные связи, пробурчал Фредди. – И не стоит его поощрять к подобного рода фамильярности.

– Не старайся походить на героя готического романа, Фредди! Он весьма видный кавалер, и мне приятно заставить таких мерзких созданий, как Шарлотта Килвингтон, грызть себе ногти от ревности. Боюсь, ты недалеко ушел от леди Букхейвен. Кстати, Фредди! Ужасная новость! Эта древняя непоседливая перечница вбила себе в голову, что я не имею права жить в Лондоне, пока мой муж в отъезде.

– Знаю. Именно об этом я хочу с тобой переговорить. Хочу помочь…

– Фредди, ближе к делу! Скажи мне немедленно, – нервно всплеснув ладошками, потребовала Мэгги.

– Все скажу, не поднимай лишь столько пыли своей суетой, – ответил строгий братец. – Твоя несдержанность привлекает всеобщее внимание. Сядь и уймись. И запомни, Мэг: не надо волноваться, вскрикивать и произносить высокопарные речи только вследствие того, что услышанное тебя удивит!

Предупрежденная таким образом, леди Букхейвен в сопровождении брата скромно проследовала к двум свободным креслам, стоящим вдоль стены между двумя пальмами в кадках. Продвижение брата и сестры было сильно усложнено встречающимися по дороге знакомыми, каждый из которых считал своим долгом раскланяться самым великосветским образом. Когда они все же добрались до кресел, леди Букхейвен поспешно расправила складки своей полупрозрачной газовой накидки, наброшенной на платье.

– Не могу представить, что заставило тебя быть столь таинственным, – промолвила она. – Если ты решил надо мной подшутить, то я сильно обижусь. Так и знай! Кстати, Фредди! И у меня есть для тебя кое-что занятное. Ты будешь весьма удивлен. Только представь! Об этом уже говорят во всех столичных гостиных. Прошел слух, что леди Луиза Элдстоун и молодой Гарсдейл…

– Господи! Я знал об этом еще до моей поездки в Мельтон, – насмешливо перебил Фредди сестру. – И тебе не стоит говорить мне о том, что Джонни Ипплиби усыновил последнего отпрыска рода Тресшинов, ибо и это я тоже знаю.

– Ну уж нет! – воскликнула Мэгги.

Дав понять сестре, что он лучше всех осведомлен о том мирке, в котором они вращаются, Фредди нетерпеливым тоном сказал:

– А теперь перестань болтать о пустяках и слушай меня внимательно.

Мэгги с живейшим любопытством обратила свои голубые глаза на брата, и тот с видом человека, которому надоело много раз пересказывать одну и ту же, пусть и невероятную, историю, поведал ей о своей помолвке. Мэгги была столь же сильно удивлена, как и леди Леджервуд, а свое удивление выразила куда более бурно. Стоило Фредди рассказать ей о разработанном им плане ее собственного спасения и помощи Китти, его сестра забыла обо всем на свете и всем сердцем отдалась восхвалению замысла, дающего ей благовидный предлог отказаться от сельских прелестей Глостершира. Мэгги тотчас же принялась воскрешать свои весьма туманные воспоминания о Китти, которую знала не особенно хорошо, так как только однажды гостила в Арнсайд-хаус, да и то несколько лет назад. Впрочем, она не сомневалась, что девушка придется ей по душе. Просьба помочь мисс Чаринг с приобретением нового гардероба также встретила живейший отклик в душе Мэгги. Она пообещала немедля заняться этим делом.

– Ты хочешь, чтобы я ввела ее в свет и представила нашим общим знакомым? Можешь на меня положиться, братец.

– Всецело полагаюсь, – сказал Фредди, но все же счел своим долгом добавить: – Однако, признаюсь тебе, я чувствую себя немного неловко. Я никогда еще не встречал никого, кто бы подбирал такие шокирующие сочетания цветов. Взять хотя бы нижнюю юбку, или как ты там это называешь, что сейчас надето на тебе. Нет, дорогая, это весьма безвкусно, смею тебя уверить.

– Фредди! – потрясенно воскликнула леди Букхейвен. – Как у тебя только язык повернулся? Такой оттенок розового нынче считается последним веяньем моды!

– Но к голубому он не подходит, – настаивал на своем брат.

– Джек сказал, – чуть приподняв подбородок, изрекла молодая леди Букхейвен, – что никогда не видел ничего более изысканного.

– Он всем леди говорит одно и то же, – возразил Фредди, нисколько не убежденный словами сестры. – Держу пари, он воображает, будто сам выглядит несравненно в своей новой жилетке. Так вот, он глубоко ошибается. Поверь мне на слово. В таких вещах я знаю толк.

Мэгги негодующе заявила:

– Я никогда прежде не видела тебя таким нетерпимым, Фредди! Я еще десять раз подумаю, следует ли мне приглашать Китти.

Но брат знал, что угрозы эти пустые и сказаны сгоряча.

На другой день, не успели леди Леджервуд и ее молодая гостья отойти от стола после завтрака, как в столовую ворвалась Мэгги, блистая в своей новой длинной накидке из голубого сардинского бархата и дамской шляпке с изысканным украшением из бумажных цветов и птичьих перьев. Напоказ выставлены были также соболя, купленные ее мужем в качестве подарка перед длительным расставанием. В первые минуты леди Леджервуд совсем позабыла представить гостью, разрываясь между страхом за здоровье дочери – ведь бациллы кори, чего доброго, могли проникнуть сюда с этажа, который занимали дети, – и негодуя по поводу соболей с голубым бархатом. Отсутствие вкуса у Мэг повергало женщину в замешательство и недоумение, поскольку ни она сама, ни Фредди этим недостатком явно не грешили.