Грешные желания Сары - Барнс Софи

С улыбкой заговорщицы она пошла дальше, оставив Сару, застывшую в потрясении от чувства гнетущей неопределенности своей жизни.

– Идемте, моя дорогая, – позвала леди Данкастер, и Сара встрепенулась, отгоняя невольную задумчивость. – Надеюсь, вы простите меня за прямоту, но мне редко выпадает случай высказываться откровенно, так как большинство моих знакомых считают, будто я немного не в себе. Надеюсь, вы не обижаетесь из-за того, что я наговорила вам этим утром.

– Нет, – сказала Сара. – По правде говоря, ваша честность мне кажется располагающей, хотя, пожалуй, немного неожиданной. Вы не такая, какой я себе представляла вас.

«С возрастом я сама такой буду», – решила Сара.

Леди Данкастер задумчиво кивнула, затем обернулась к портрету красивого мужчины, на вид лет сорока пяти, с темными вьющимися волосами, обрамляющими лоб, и карими глазами. Очертания подбородка, хотя и прямоугольного, не были грубыми, а уголок губ поднимался так, как будто он вот-вот рассмеется.

– А это мой Джордж, – сказала графиня. – На портрете остался навсегда молодым, а мне суждено увядать год от года. Если бы каждому на земле посчастливилось познать такую любовь, какая связывала нас, мир был бы поистине благословенным местом.

Глядя на картину, Сара слушала леди Данкастер, говорившую о своем муже, и ее сердце наполнилось жалостью к графине.

– Как же это несправедливо, что вам суждено жить без него, – сказала она.

– Я тоже раньше так думала, но он был намного старше, чем на этом портрете, когда умер, а ведь никто не вечен. Все мы это знаем, знаем, что дни наши не бесконечны, и все равно для нас становится неожиданностью их окончание. Теперь, когда и мои близятся к концу, хотя, возможно, мне отпущен еще десяток лет, я вам скажу, леди Сара, что жизнь намного короче, чем вам может показаться. В итоге имеет значение лишь то, как вы ее прожили, и, смею вас уверить, когда вы доживете до моих лет, никому не будет до этого дела, кроме вас самой. – Она чуть замялась, прежде чем продолжить: – Его отец погиб в море, знаете ли.

– Как? – Задав вопрос, Сара тут же осознала, что ответ очевиден, кроме того, вероятно, она затрагивает события, в которые леди Данкастер не желает ее посвящать. – Простите меня, – поспешила добавить девушка. – Я вовсе не хотела переходить границы.

– Почему бы и нет? В любопытстве нет ничего дурного, знаете ли. – Бросив последний взгляд на лорда Данкастера, графиня пошла дальше, держа Сару под руку. – Он плыл во Францию в… тысяча семьсот девяносто седьмом году, насколько я помню. Мы с Джорджем проводили сезон в Лондоне, а отец Джорджа остался в Торнклиффе, где он жил почти все свое время после смерти жены. Втайне от нас он решил отправиться в плавание. Мы так доподлинно и не узнали, что случилось, но судно затонуло, погибли все, кто был на борту, в том числе и дед лорда Спенсера.

– Как это ужасно, – сказала Сара, с удивлением открыв связь между этими двумя семействами.

– Джордж винил себя в смерти отца, отчего, вероятно, стал таким одержимым в поисках этих дурацких сокровищ.

– Сокровищ?

– Разумеется, нет никаких весомых доказательств их существования, – вздохнула леди Данкастер. – Было лишь желание скорбящего человека раскрыть тайну своего отца, тайну, не имеющую отношения к действительности.

– Вы уверены в этом? – спросила Сара, снедаемая любопытством разузнать побольше об этом вновь открывшемся интригующем обстоятельстве.

– Конечно уверена. Правда, сочла за благо оставить свое мнение при себе. Джорджу нужна была цель в жизни, видите ли, а поиски воображаемых сокровищ ничем не хуже любой другой.

– Но почему вы так уверены, что их нет?

– Потому что отец Джорджа был очень серьезным человеком, леди Сара. Он ни в чем не являлся оригиналом, из-за чего, вероятно, всегда был недоволен мною как невесткой, хотя, полагаю, в конце концов примирился с моим существованием. Он был благопристойностью во плоти, понимаете ли, и никогда не переходил границы допустимого, определенные высшим светом. Впрочем, потом достаточно непредвиденно его поведение вдруг начало становиться все более странным. Он удалился от общества, стал много путешествовать и сосредоточил свои усилия на перестройке Торнклиффа, объявив, что потолки следует сделать выше, а также использовать больше мрамора в отделке. Например, в последние годы его жизни потолок в холле был поднят на десять футов [9].

– И он теперь великолепен, – заметила Сара, – но я не совсем понимаю, каким образом ваш супруг связывал это с сокровищами. Очевидно, отец лорда Данкастера просто нашел в этом себе применение, а целью его путешествий, скорее всего, было посещение тех или иных специалистов.

– Я придерживаюсь того же мнения, – сказала леди Данкастер, – но, когда отец Джорджа умер и мой супруг занялся приведением в порядок его имущества, он наткнулся на письмо, полученное отцом от деда лорда Спенсера. Оно было вложено между страниц какой-то книги. Сначала Джордж не обратил на него особого внимания, однако, прочтя его, проникся верой, что отец втайне был искателем сокровищ, а свою добычу спрятал у себя в поместье.

– А что было в письме такого, что могло бы привести его к подобной мысли?

Вздохнув, леди Данкастер пренебрежительно взмахнула рукой.

– Что-то про необходимость совершить еще одну, последнюю, поездку и остерегаться северного ветра. Все его содержание было весьма туманным, выделялась лишь одна мысль – в конце письма дед лорда Спенсера настаивал на том, чтобы отец Джорджа позаботился о сохранности ценностей.

– Звучит довольно необычно, однако все же из этих слов трудно сделать вывод о спрятанных сокровищах, – задумчиво произнесла Сара.

– Я сказала то же самое, – согласилась леди Данкастер, – но Джордж обладал богатым воображением, и, думаю, ему нужно было занять себя чем-то, поэтому он принялся за поиски клада, спрятанного его отцом, по предположению моего супруга, во время перестройки дома. Однако, к своему разочарованию, он так ничего и не нашел.

– Понятно, – сказала Сара. – Что ж, по-моему, об этом можно только сожалеть. Было бы безумно интересно, если бы в Торнклиффе действительно нашлись сокровища.

– Согласна, – улыбнулась леди Данкастер. – К сожалению, это не так, поскольку клад обнаружился бы во время недавних ремонтных работ, которые я проводила в поместье. Не скрою, я надеялась найти что-нибудь, подтверждающее правильность предположений Джорджа. Тем не менее приходится признать, что они были не более чем фантазией пожилого человека и речь в письме шла, видимо, о каких-то капиталовложениях, сделанных совместно дедом лорда Спенсера и отцом Джорджа.

– Очень жаль, – сказала Сара.

Леди Данкастер кивнула, соглашаясь с ней.

– Мне тоже, но что толку об этом грустить, верно? Думаю, больше пользы принесет бал.

– Бал?

– О да! В субботу я устрою бал для гостей и, может быть, приглашу кого-нибудь из местных дворян. Как вы полагаете, леди Сара, это хорошая идея?

– Замечательная, – ответила Сара. Не раздумывая она взяла руку леди Данкастер в свои ладони и слегка пожала ее.

Сидя в тени дуба в тот же день после обеда, Кристофер пытался сосредоточиться на деталях окна, которое зарисовывал, радуясь тому, что его поездка в Портсмут перед этим прошла лучше, чем он мог предположить. Главное, ему удалось отправить написанное им письмо, являвшееся основной составляющей сюрприза, который он был обязан подготовить для леди Сары после того, как зачем-то о нем обмолвился. О чем он, черт возьми, вообще думал?

«О том, что тебе нужен был повод, чтобы провести с ней время».

Пикник вполне сошел бы, если б он не сболтнул, что «готовит сюрприз». Теперь она ожидает чего-то большего, и ему пришлось придумать нечто грандиозное. И он придумал. К тому же нашел для нее подарок, который должен бесспорно понравиться девушке.

Выронив уголек, Кристофер вполголоса ругнулся. Он совсем не хотел этого – той глупой мешанины эмоций, которые она вызвала в его душе. Правда, он сам виноват в том, что задавал слишком много дурацких вопросов. До того ему было легче оставаться безразличным, но теперь, после всех подробностей, которыми были полны ее ответы, он ощущал определенное сродство с ней. Кроме того, у него неожиданно возникла потребность дать девушке что-то такое, чего она ждала бы с нетерпением.