Барбара Уоллес - Самые счастливые времена
Лучше бы она вообще не приезжала в Париж.
Впрочем, кого она пытается обмануть? Если бы она не приехала, то не встретила бы Фредерика и не испытала бы того счастья, что выпало ей в последние пять дней.
«Тогда борись за него, – прозвучал в голове голос Пейшенс. – Найди способ все уладить».
Сестра права. Ведь она приехала в Париж, чтобы исполнить свою мечту. Теперь Фредерик часть этой мечты.
Нет, она настроена решительно и не сдастся без боя.
Глава 10
К приезду Фредерика у Пайпер был почти готов целый противень шоколадных кексов.
– Что ты делаешь? – удивленно спросил он.
День выдался нелегкий, от переживаний он побледнел и осунулся, вокруг глаз появились темные круги. Пайпер подошла к нему, чтобы обнять, но замерла в полушаге. Учитывая их последний разговор, он наверняка ее отвергнет.
Смутившись, она вернулась к раковине и принялась отмывать миску.
– Сделала кексы. Будут готовы через несколько минут. Можешь подождать.
– Не думал тебя здесь увидеть.
– А где же мне быть? Я на работе. Или ты меня увольняешь? – Она повернулась к нему лицом.
Даже на расстоянии она слышала, как он тяжело вздохнул.
– Почему ты решила остаться?
Ради тебя.
– Однажды в жизни я уже оставалась без крыши над головой, больше не хочу.
– Я бы этого не допустил. Я оплачу тебе гостиницу или другую квартиру.
– И найдешь мне новую работу?
– Да, я что-нибудь придумаю.
– Отлично. Иными словами, ты будешь платить мне, чтобы я не жила в твоем доме. – Сработал таймер на плите. – А если тебе все равно, я бы предпочла доработать до окончания контракта, – сказала Пайпер и взяла прихватки.
– Я понимаю, чего ты добиваешься, но твое присутствие не изменит мое решение.
– Значит, это не будет для тебя большой проблемой. – Выложив кексы, она повернулась к Фредерику, ожидая новых аргументов.
– У тебя ничего не выйдет. Я иду спать. Доктор хочет встретиться со мной завтра до начала лекций.
– Зачем? – заволновалась Пайпер. Должно быть, дело в результатах сегодняшнего обследования.
– Я так понимаю, чтобы научить меня пользоваться тростью. Сегодня он мельком об этом упоминал. Да, и завтракать я не буду.
Последняя фраза, вероятно, должна была напомнить о ее роли в этом доме. Что ж, она не станет возражать.
– Хорошо, сэр.
В последующие два дня Фредерик под разными предлогами отказывался от завтрака и ужина. Пайпер решила, что это он снял номер в отеле. Нет, он открыто ее не игнорировал, но делал все, чтобы их пути не пересекались. Он вежливо давал ей распоряжение по поводу домашних дел, но не более того. Такое впечатление, что Фредерику удалось прокрутить часы назад и вернуться в то время, когда они были хозяином и прислугой.
На третий день она нашла его утром спящим в кресле.
Должно быть, Фредерик вернулся очень поздно, ведь она ждала его возвращения до самой полуночи.
Пайпер не могла отказать себе в удовольствии и несколько минут наблюдала за ним. Со стороны это выглядело странно, но она уже несколько дней почти не видела Фредерика, а ей необходимо было понять, в каком он состоянии.
Еще в Англии она отметила, как менялись, расслабляясь, черты его лица во сне. Губы чуть растягивались в улыбку, словно он видел прекрасный сон. Сегодня же улыбки не было, губы плотно сжаты.
– Глупый, – прошептала она себе под нос. – Ведь мы могли бы и сегодня проснуться вместе.
Локон упал ему на глаза. Пайпер поправила прядь и осторожно провела пальцем по щеке. Как приятно вновь касаться его кожи. Прошло всего два дня, а ей кажется, будто вечность.
Фредерик зашевелился.
– М-м-м, как хорошо, – пробормотал он.
Перед ней был опять тот Фредерик, который был рядом в Англии. Он еще не проснулся, поэтому не успел надеть свои доспехи. У Пайпер сжалось сердце.
– Ты опять заснул в кресле.
Повернувшись, он взял ее руку и поднес к губам. «Как же я по тебе скучаю», – подумала Пайпер и вздохнула.
В следующую секунду глаза Фредерика распахнулись. По взгляду она поняла, что он уже успел прикрыться броней.
– Пайпер…
Она отдернула руку, но нескольких мгновений было достаточно. Она поняла, что он борется с собой, а чувства, о которых он говорил ей в Англии, все еще с ним.
– Ничего не изменилось, – произнес он, вставая.
– Я вижу.
– Я не об этом, ты меня поняла. – Он подошел к своему любимому окну, поднял руки и распахнул створки. – Ничего не получится. Ты останешься здесь, а я…
– Переедешь в отель? Нет, спасибо.
– Бог мой, почему ты такая упрямая? – Он развернулся и, наконец, посмотрел на нее.
– А ты?
Не дождавшись ответа, она сделала шаг к нему.
– Послушай, Фредерик. – Теперь она смотрела прямо ему в глаза. – Я готова уйти, но только после того, как ты скажешь мне, что я не нужна тебе и ты не испытываешь ко мне тех же чувств, что я.
Фредерик отвернулся.
– Ты же знаешь, я не смогу такое сказать. – Сердце ее затрепетало. – Но, – добавил он, – у нас все равно нет будущего. Мы не можем быть вместе даже несколько недель. Я не смогу.
Господи, как она устала от его постоянного «не могу». Он бы смог, если бы позволил себе.
– Чего ты боишься?
– Ничего.
– Ложь. Я уверена, причина в страхе. Ты боишься, что очень скоро настанет день, когда ты ничего не сможешь увидеть.
– Ты ошибаешься. Я с пятнадцати лет готовлю себя к этому дню. Я всегда знал, что моя жизнь будет такой.
– Какой?
– Одинокой.
От печали в его голосе сердце было готово разорваться на части. Неужели он действительно верит, что ему уготована судьба одинокого отшельника? Как же человек может так ошибаться?
– Вовсе не обязательно все должно быть именно так.
– Обязательно. Я знал это с пятнадцати лет. Я ни за что не превращу жизнь дорогого человека в ад, как сделал мой отец.
– Даже если человек сам этого желает? – Она осмелилась взять его за руку.
– То, что сначала делается по доброй воле, потом превращается в обузу.
– Вовсе не обязательно.
– И это говорит женщина, которая посещает ненавистную ей кулинарную школу только для того, чтобы не разочаровывать сестру.
Пайпер опешила.
– Это не так.
– Разве? Тогда скажи мне, когда последний раз ты готовила с удовольствием. – Когда делала жаркое. – Ты не любишь французскую кухню.
– Какое это имеет значение? – вскинула брови Пайпер. – Люди часто готовят то, что не любят.
Почему они говорят о кулинарной школе, ведь дело вовсе не в этом.
Фредерик навис над ней и сурово посмотрел прямо в глаза. От неожиданности Пайпер поежилась.
– Помнишь, ты рассказывала о себе? Так вот, я готов высказать свое мнение. Как бы сложилась твоя жизнь, если бы Пейшенс не хотела, чтобы ты училась в Париже? Если бы это не стоило таких усилий? Ты до сих пор была бы здесь?
– Я… – Она не могла произнести это вслух.
– Вот и я об этом. Ты чувствуешь себя обязанной сестре. А ты хоть раз спросила ее, имеет ли для нее значение, чем ты будешь зарабатывать на жизнь?
– Она пожертвовала всем ради того, чтобы я училась здесь.
– Нет, она пожертвовала всем ради того, чтобы ты жила хорошо. Это ты решила стать поваром и учиться во Франции.
– Неправда. – Они обе мечтали о Франции. Фредерик подтасовывает факты в свою пользу.
– Ты можешь убеждать себя в чем угодно, но я не позволю себе стать еще одним человеком, которому ты бы чувствовала себя обязанной.
– Ради всего святого, Фредерик, я не такая, как твоя мать. – Это ее последний аргумент в свою защиту. – И не пытайся обращаться со мной, как твой отец с ней.
Похоже, все слова пролетали мимо его ушей.
– Заканчивай школу, Пайпер, и поезжай домой, – бросил он ей, проходя мимо.
Она кусала губы, глядя ему вслед. Как он мог использовать ее ситуацию против нее же самой? Кулинарная школа – это совсем другое. Они с Пейшенс мечтали о ней вместе, так что сестре принадлежит 50 процентов идеи. Или 60. Ну, в крайнем случае, 70.
Она упала в кресло и откинула голову на спинку. Может, она действительно посещает занятия только из-за сестры? Но ведь, не будь школы, у нее бы не начался роман с Фредериком. А остаться с ним навсегда ее идея на 100 процентов. И чувство долга здесь точно ни при чем.
Что же теперь делать? Может, Пейшенс…
Пайпер потянулась к карману, но одернула руку. Нет. Она сама должна найти выход. Кроме того, Пейшенс в очередной раз скажет то, что она слышала уже сотни раз.
Надо стремиться к исполнению мечты. У тебя все получится. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Счастлива.
Именно такой была мечта сестры: чтобы Пайпер была счастлива. «Я на все готова ради твоего счастья», – любила повторять Пейшенс.
Но учеба в кулинарной школе не сделала ее счастливой. Признай же, Пайпер, тебе приятнее готовить макароны с сыром, чем фуа-гра.
Интересно, хотела ли она сама учиться? Пайпер знала точно, что любила готовить простую традиционную еду. Пожалуй, Фредерик прав. Она приехала в Париж по своей воле, а осталась из-за сестры. Пейшенс, наверное, убила бы ее, если бы знала.
