Вероника Генри - Долгий уик-энд
Изабель повернулась к Клэр, обвила руками ее шею, и девушка вдохнула знакомый аромат фиалок.
– Все идет как надо, – шепнула Изабель. – Именно так, как я мечтала, Клэр. Спасибо тебе.
Клэр ощутила на своей щеке прикосновение сухих горячих губ. Ей хотелось отшвырнуть Изабель от себя, заорать на нее; прокричать правду всему миру. Она не желает больше быть хранителем тайны. Стоит открыть рот – и Клэр выдаст ужасный секрет всем гостям, разделит с ними его невыносимую тяжесть, освободится от его губительной хватки…
Увы, это не сломает неизбежного. Не остановит жуткую болезнь, не отменит смертного приговора. Клэр вдруг осознала: Изабель права. Есть такое понятие – минимизация ущерба. Что хорошего даст правда радостным гостям, которые танцуют, поют, едят и отмечают начало новой эры? Разве есть у Клэр право лишить Джеральда, Феликса, Недоросля и Ника чистых, светлых воспоминаний об этом историческом моменте?
– Кто тут слезы льет? – Ник обхватил ее лицо ладонями. – Ах ты моя ревушка…
Слезы? А она и не заметила. Клэр промолчала. Сил говорить не было. Посмотрела на часы.
Одна минута первого. Начался худший год ее жизни.
Все первое января Клэр пролежала в постели; тряслась под грудой покрывал, сославшись на похмелье и простуду. Она не смогла бы смотреть, как Изабель прощается с Джеральдом и мальчиками, обнимает их в последний раз, садится в такси, которое отвезет ее якобы в аэропорт, а на самом деле – в хоспис. Клэр свернулась калачиком под одеялом и пыталась прогнать ужасную картину, стоящую перед глазами: Изабель машет своей семье и едет умирать…
Клэр сидела на унитазе и невидящими глазами смотрела в пол, выложенный светлыми известняковыми плитами. Ее подташнивало, воспоминания пробудили давнее ощущение вины и ужас. Однако не это было самым страшным; тяжелее всего оказалось горькое прозрение.
Она-то считала, что исцелилась. Думала, что счастлива с Лукой. Верила, что научилась жить дальше, что позабыла о грустном прошлом. Но последние двенадцать лет словно исчезли. Чувства Клэр были такими же сильными, как раньше. Она в отчаянии прислонилась головой к стене.
Клэр Марло по-прежнему влюблена в Ника Барнса.
А тот женится.
Нужно его разыскать. И попросить уехать. Либо так, либо самой удрать из отеля до конца выходных. А это невозможно – разве что изобразить приступ аппендицита. Нет, пусть Ник извинится перед друзьями и исчезнет. Только так Клэр сумеет разобраться со всем: с наплывом гостей, с Лукой, с Моникой и Тревором. Сегодняшняя встреча с Парфиттами крайне важна, и если Ник Барнс останется под крышей «Приюта», Клэр не сможет сосредоточиться, не сможет работать, не сможет общаться. Ей необходимо быть в форме. Их с Лукой задача – крепкий тандем.
Она вышла из кабинки, поплескала в лицо холодной водой – может, мысли прояснятся? Посмотрела в зеркало. Лицо как лицо. Никаких следов тайных замыслов. Клэр вытерлась, пригладила волосы и ровным шагом направилась через бар к регистрационной стойке.
– Подменишь меня еще на пару минут? – обратилась она к Анжелике.
– Ты как? – Помощница бросила на нее встревоженный взгляд.
Клэр поборола искушение поделиться своими терзаниями. Анжелика умеет терпеливо слушать и не судить. Но времени в обрез.
– Хочу просмотреть кое-какие записи перед сегодняшней встречей. – Клэр сама понимала, что врет неубедительно.
– Если тебе надо выговориться… – Анжелику не так-то легко провести.
– Спасибо, – натянуто улыбнулась Клэр. – Все нормально.
Она взбежала наверх, перепрыгивая через ступеньку. Постучала в дверь номера Ника. Его приятелей сейчас старательно спаивает Митч, Лука с Фредом и Лозом заняты на кухне. Можно спокойно поговорить.
Он распахнул дверь: мокрый после душа, на талии – полотенце, в глазах – вопрос.
Клэр окинула его взглядом. Такое знакомое тело, хоть много времени прошло… Плечи стали чуть рельефнее, грудь – чуть шире. Она до сих пор помнила, какая у него на ощупь кожа. Во рту пересохло.
– Привет, – сказал Ник. – Что случилось?
– Не могу. – К глазам Клэр подступили горячие слезы. – Тебе лучше уехать… Прости. Я не справлюсь.
Он молчал.
– Понятно, – услышала она в конце концов. – Надо было уезжать сразу. – Ник сильнее запахнул полотенце и сделал шаг назад. – Сейчас соберу вещи. Скажу ребятам, что аврал на работе… Ну, придумаю что-нибудь…
Они так и застыли, уставившись друг на друга через порог. Клэр чувствовала себя глупо. Словно истеричная юная девица, выдвигающая какие-то условия. В ее возрасте пора бы научиться самообладанию. А она готова испортить Нику чудесные, счастливейшие выходные, потому что думает только о себе. Пришло время повзрослеть. К тому же мальчишник – дело выгодное. Если прогнать Ника, его приятели, скорее всего, тоже разъедутся и отменят заказ на завтрашний ужин. «Приют у моря» не может позволить себе потерять такие деньги. А что подумают Тревор с Моникой?
– Прости, – вновь выдавила Клэр. – Понимаешь…
Слов не было. Как рассказать о том, что творится на сердце? О том, что ее чувства так же остры, как в день их последней встречи? Что единственное ее желание – до него дотронуться? Что она сходит с ума от ревности?..
– Мне тяжело… – наконец произнесла Клэр.
«Тяжело». Безликое слово.
– Понимаю. – Ник по-прежнему не шевелился.
Она с трудом улыбнулась. Не стоило сюда идти. Надо было оставить все как есть и делать свое дело. Клэр глубоко вздохнула, выпрямилась. Она справится. Выселение Ника привлечет ненужное внимание, превратит его неожиданный приезд в событие огромной важности. Сделает из мухи слона. А Клэр всегда гордилась тем, что не паникует и не впадает в истерику.
– Ладно, глупости. – Она рассмеялась. – Не нужно никуда уезжать. Не хочу тебе все портить. Лучше одевайся и беги вниз. У твоих друзей уже хорошая фора по коктейлям. – И повернулась к нему спиной.
– Клэр!
Ник тронул ее за плечо. Она обернулась. Он взял ее ладонь одной рукой, другой придерживая полотенце.
Если бы не это прикосновение, все обошлось бы. Клэр пошла бы вниз, улыбалась гостям, готовилась бы к ужину. Но за один стремительный миг все изменилось: Ник привлек ее к себе, они ввалились в номер, дверь захлопнулась, и полотенце упало на пол.
Она с яростной жадностью прижалась губами к его влажной коже. Ник задрал ее платье, и они рухнули на кровать. Никакого изящества. И никаких возражений. Их не остановило бы ничто. Ни совесть, ни страх быть застигнутыми, ни инстинкт самосохранения, ни чувство вины.
Сумасшествие. Судьба. Преступление. Сказка. Даже если после этого Земля остановится – не важно.
Они словно никогда не расставались. Волосы Ника были на ощупь такими же, как раньше. Грудь стала шире, а руки – сильнее, но он остался прежним. Клэр плотно прижала свои бедра к бедрам Ника, как всегда. Его место – внутри ее. Она растворилась в нем… стала невесомой. Бестелесным духом.
Клэр почувствовала на лице слезы и не сразу поняла, что это слезы Ника. Сердца бешено стучали, сбившись с привычного ритма, дыхание постепенно выравнивалось, замедлялось.
– Да… – тихо выдохнула она.
Это короткое слово вместило в себя целое море противоречивых эмоций. Благоговейный ужас, изумление, смятение, признательность, душевную боль. Ник скатился с Клэр на кровать, обнял сзади. Их пальцы переплелись. Что дальше? Решать нужно быстро. В номер в любой момент может вернуться сосед Ника, да и Клэр вот-вот начнут искать.
– Я уезжаю в воскресенье вечером, – произнес он. – Если ты поедешь со мной, свадьбу я отменю.
Она не ответила. Что тут скажешь? Оба они отлично знают, что могут потерять, а что – приобрести. Клэр встала, собрала свои вещи. Торопливо оделась – так же молниеносно, как несколько минут назад раздевалась. Постояла над Ником, собрала волосы, скрепила их заколкой. И хотя сердце еще сильно колотилось, горло уже сжала тоска.
Ник сел, потянулся к Клэр, но она отвела его руки.
– Не надо. – Голос был тихим. Предупреждающим.
Клэр разгладила одежду.
– Счастливый конец бывает далеко не всегда. – Она неопределенно пожала плечами.
– Это значит «нет»?
– Не знаю…
Клэр склонилась над Ником, обхватила ладонями его лицо, поцеловала.
– Мне пора.
– Да, конечно. Я понимаю. – Он посмотрел в окно. – Хочешь, я уеду?
Она замялась. Так было бы намного легче.
– Нет.
– Что дальше, решать тебе. Я свое решение принял.
– Знаю. – Клэр кивнула.
Через две секунды она закрыла за собой дверь номера. Раздался легкий щелчок.
За конторкой Анжелика сражалась с принтером, не желавшим печатать вечернее меню. На талию ей легли чьи-то теплые руки.
Вскрикнув от неожиданности, она обернулась и увидела Луку.
– Ты меня испугал!
– Не удержался, – хмыкнул он.
– Наш дурацкий принтер опять все зажевал. – Анжелика показала измятые листы.
– Купим новый. – Лука забрал у нее бумагу, швырнул в корзину. Повертел головой. – А где Клэр?
