Греховная невинность - Лонг Джулия

К женщинам приблизилась миссис Снит, в своей ярко-красной шерстяной накидке похожая на солдата королевской гвардии. Дамы тотчас окружили ее, будто железные опилки, притянутые магнитом. Началось оживленное перешептывание, сопровождаемое жестами, затем миссис Снит стремительно, как пушечное ядро, ринулась в сторону графини.

Должно быть, ее назначили эмиссаром.

— Приготовьтесь, леди Булман, сейчас я представлю вас как подобает, — тихо произнес Адам. — Может быть, этот миг станет для вас решающим. — Ева с ослепительной улыбкой расправила плечи. — Леди Булман, я хотел бы представить вас нашей бесценной миссис Снит, без которой сегодняшнее событие никогда бы не состоялось. Ее роль в жизни нашей общины необычайно значима, все мы в неоплатном долгу перед ней.

Миссис Снит благосклонно кивнула с видом человека, принимающего заслуженную похвалу.

Дамы поочередно присели в реверансе, и Адаму вдруг стало не по себе: сцена напомнила ему корриду — в своей красной шляпке и накидке миссис Снит походила на воинственного тореадора, готового помериться силами с быком.

— Леди Булман, — оживленно начала почтенная дама, отбросив церемонии. — Мы, Суссекский комитет попечения о бедных, высоко ценим силу духа, которую вы показали сегодня. Я могу лишь догадываться, какие страдания пришлось вынести заблудшей овце вроде вас в лапах мужчин. Думаю, ваша история послужит предупреждением и назиданием для многих. Возможно, она поможет другим, менее удачливым жертвам стать на путь истинный и вернуть себе доброе имя в глазах общества. Ваша сегодняшняя речь была смелой, по-настоящему отважной.

Лицо миссис Снит лучилось благодушием и одобрением.

Графиня заметила краем глаза, как пастор насторожился, будто услышал нечто неожиданное. Он не произнес ни слова, лишь выжидающе посмотрел на Еву со своим обычным, доброжелательным, спокойным выражением.

Но в глазах его плясали дьявольские огоньки.

— Дайте-ка подумать… о страданиях, которые я терпела в лапах мужчин… — Ева задумчиво побарабанила пальцами по подбородку. — Ну, пожалуй, я действительно страдала, когда после премьеры в «Ковент-Гарден» лорд Энглтон прислал мне нить жемчуга вместо сапфиров, о которых я мечтала. Это было весьма досадно.

Она лениво улыбнулась. Медленно ее сияющая улыбка становилась шире, все больше напоминая волчий оскал.

Лицо миссис Снит застыло. Натянутая улыбка не сошла с ее губ, но цепкий встревоженный взгляд заметался, перебегая с пастора на Еву и обратно.

— Жемчуг я вернула, — печально призналась Ева. — Было бы неправильно оставить его себе.

Миссис Снит облегченно перевела дыхание, словно сбросила с плеч тяжелый груз.

— Конечно, моя дорогая. Принять жемчуг было бы греховно, — твердо изрекла она непререкаемым тоном судьи, чей вердикт решает судьбы и очищает души грешников.

— О, несомненно! Я в самом деле совершила бы грех! Ведь я предпочла ожерелье, подаренное мне лордом Эскитом. Пришлось отослать назад жемчуг Энглтона, чтобы не сталкивать лбами этих двоих. Дуэли так ужасны.

Губы миссис Снит снова дрогнули в улыбке.

— Действительно, — произнесла она после небольшой паузы чуть надтреснутым голосом.

Почтенная матрона бросила на Адама вопросительный, почти заговорщический взгляд, в котором ясно читалось: «Она определенно не понимает сущности греха, не правда ли? Но, пожалуй, ее можно еще вразумить».

Миссис Снит отличалась завидным упорством и слыла женщиной неглупой. Она начала понемногу понимать, с кем имеет дело, хотя пока не решила, как держать себя с Евой.

Преподобный Силвейн коротко кивнул, призывая миссис Снит продолжать. Он стоял, заложив руки за спину, будто готовился насладиться игрой в крикет.

Благочестивая дама бросилась в атаку.

— Всегда приятно видеть, как молодая женщина вроде вас, раскаявшись, решает вернуться на путь праведности. Какой вдохновляющий пример! — Глаза миссис Снит зажглись воинственным огнем. Эта женщина привыкла добиваться своего.

Ева тяжело вздохнула, задумчиво подняла глаза к потолку, потом наклонилась к собеседнице и произнесла, доверительно понизив голос:

— Можно мне кое в чем признаться вам, миссис Снит? Думаю, я должна быть честна во всем.

Пожилая леди встрепенулась и вытянула шею. На ее лице отразилась сложная гамма чувств: торжество, предвкушение триумфа добродетели и жадное, почти бесстыдное любопытство, недостойное столь набожной особы. Миссис Снит явно ожидала услышать захватывающие подробности. Головы женщин сблизились, и Ева прошептала, точно исповедуясь в чем-то глубоко личном, интимном:

— А если я ни в чем не раскаиваюсь, что бы вы на это сказали?

Миссис Снит вконец растерялась. Отшатнувшись, она часто заморгала, словно неожиданно получила подзатыльник.

— Боюсь… думаю, я не…

— О, не бойтесь, — примирительно заметила Ева. — Я совершенно не опасна. Однако я неплохо умею добиваться желаемого, и мне пришло в голову, что в деле помощи неимущим Суссекса вам могут пригодиться мои умения. Еще я хотела бы, чтобы вы передали дамам из своего комитета: не следует позволять мужьям дурно обращаться с вами. Супруг должен боготворить жену и обходиться с ней почтительно, словно с королевой. Если дамам захочется услышать, как этого добиться, я с радостью поделюсь с ними своим знанием.

Сказав это, Ева отстранилась.

Потрясенная миссис Снит с минуту оставалась в оцепенении. Потом веки ее задергались, будто с натугой тронулись и бешено завертелись шестеренки в мозгу. Наконец лицо прояснилось, приняло почти радостное выражение.

— Я передам ваши слова дамам.

— Благодарю вас, миссис Снит. — Ева одарила ее скупой царственной улыбкой, которую та неумело скопировала, прежде чем распрощалась с графиней и вернулась к своему дружному кружку.

— Отчего-то мне сдается, что всюду, где бы вы ни появились, леди Уэррен, начинаются волнения, — заметил Адам минуту спустя.

— Один мудрый человек посоветовал мне как-то быть самой собой.

— Верно. Только я забыл вас предупредить, что мудрости во мне нет ни на грош. Я просто пытаюсь угадать истину, и в большинстве случаев мне, как ни странно, везет.

— Что ж, тогда посмотрим, удалось ли вам верно угадать и на этот раз, преподобный Силвейн. По крайней мере, мне не пришлось умирать от скуки.

— Бывают дни, когда я страстно мечтаю о том, чтобы выдалось время поскучать, — негромко, почти про себя, пробормотал Адам.

— О, взгляните, она возвращается, и, похоже, с подкреплением.

Миссис Снит действительно направлялась к ним. Ее сопровождали миссис Маргарет Лэнгфорд, испекшая достопамятное сладкое печенье со смородиной, и еще две молодые девушки. Одна, со светлыми кудрями, словно одинокий странник, бредущий на свет путеводной звезды, не сводила глаз с пастора. Внезапно она споткнулась, миссис Снит твердой рукой взяла ее под локоть и повела дальше. Другая юная леди, темноволосая, с гордой осанкой, с густыми черными бровями вразлет и с открытым, умным, хотя и немного надменным взглядом, смотрела прямо на Еву. Такие лица встречаются нечасто, их называют интересными, и никогда — хорошенькими. Девушка держалась с высокомерным достоинством, ее платье, вызывающе желтое, наимоднейшего фасона, многое говорило о характере хозяйки. Ева мгновенно угадала в ней дочь богатого отца.

— Леди Уэррен, я хотела бы представить вам миссис Маргарет Лэнгфорд, мисс Эми Питни и мисс Джозефину Чаринг.

Дамы обменялись обычными при знакомстве приветствиями, любезными словами, кивками и реверансами. Блондинка оказалась Джозефиной, а властная, гордая брюнетка — Эми.

Глаза обеих горели пугливым восхищением. Девушки держались немного суетливо, их щеки пылали румянцем. Быть может, этих двоих будоражило столь тесное знакомство с «падшей женщиной», как, вероятно, аттестовала графиню миссис Снит. Они напоминали двух любопытных собачонок. Еву одолевало желание протянуть им руку и дать ее обнюхать.

Она была лишь немногим старше этих девушек, но их разделяла пропасть жизненного опыта шириной с Атлантический океан. Ева могла бы навести на них ужас и заворожить, подчинить себе — подобная ребяческая выходка, возможно, помогла бы развеять скуку, но неизбежно отпугнула бы от нее всех женщин. «Ты хотела завести друзей, — напомнила себе Ева. — Так будь дружелюбной».