Даниэла Стил - С первого взгляда
– Никакой доброты не было, – сдержанно ответил он, – я просто выполнял свой долг.
Просто долг? Нет, для Тимми он сделал гораздо больше. Он поддержал ее, вдохнул в нее силы, терпеливо и заботливо выхаживал ее, никто и никогда раньше так не заботился о ней. Она чувствовала, что от него исходят неиссякаемое тепло и сострадание, и ей хотелось поблагодарить его за все, подарить вещицу, которая бы напоминала ему об их искренних, задушевных беседах.
– Очень тронут, – сказал он, переложив подарок в левую руку, в которой держал чемоданчик, и протянул правую для рукопожатия.
– Благодарю вас, – тихо произнесла Тимми, – благодарю вас за то, что слушали меня, за то, что были рядом… держали меня за руку, когда мне было так страшно…
За что она его благодарит? Она пережила в своей жизни столько поистине тяжелого и трагичного, и то, что он для нее сделал, – сущий пустяк, хоть в ту минуту ей это, возможно, казалось важным. Но ему-то это ничего не стоило. И уж конечно, он не заслуживает подарка в знак благодарности.
– Ведите себя хорошо, – сказал он, улыбаясь. – Побольше отдыхайте. Когда вернетесь домой, не перегружайте себя работой. Вы еще сколько-то времени будете уставать.
Теперь он снова был только доктор, и выражение лица у него было озабоченное. Он не любил прощаний, а ее подарок к тому же выбил его из колеи. Он никак не ожидал ничего подобного, хотя Тимми не умела поступать иначе, но откуда ему было это знать?
– Берегите себя. – Он еще раз улыбнулся. – И звоните, если что.
– Может быть, когда я приеду сюда в феврале, со мной опять что-нибудь случится, – сказала она с надеждой и засмеялась.
– Надеюсь, что нет! – возразил он и указал на ее подарок. – Благодарю вас. Но не стоило этого делать.
– Мне так хотелось. Вы были сама доброта.
Он подумал, что в коробке, наверное, серебряная ручка или еще что-то в этом роде, что обычно дарят ему пациенты. Его ждал огромный сюрприз.
А она вдруг в неожиданном порыве приникла к нему и обняла, потом поцеловала в обе щеки. Он улыбнулся.
– Бон вояж, мадам О’Нилл.
Он поклонился ей, открыл дверь и вышел. Она стояла и смотрела ему вслед… вот он подошел к лифту, нажимает кнопку… Лифт тотчас появился, из него вышли два живших в отеле японца, Жан-Шарль вошел, помахал ей на прощание рукой и исчез, а Тимми вошла в свои такие привычные апартаменты. В горле у нее стоял ком. Как она не любила расставания! Когда она прощалась с симпатичными ей людьми и глядела, как они уходят, ее охватывало ощущение, будто ее бросили, – так же случилось и сейчас. Глядя вслед Жан-Шарлю, она чувствовала привычную горечь, от которой сжалось сердце. Господи, ну как же все это глупо! Он всего лишь врач-француз, а не ее возлюбленный. Долгий жизненный опыт научил ее, что все хорошее в жизни рано или поздно кончается, даже дружба.
Глава 5
Вечером Тимми собрала свои вещи, а проснувшись утром, позвонила Заку сказать, что после обеда вылетает домой. У него все еще был вечер среды, а у нее уже утро четверга. Перелет в Лос-Анджелес займет одиннадцать часов, она выиграет девять часов. Самолет из Парижа вылетает в обед, а дома она будет в начале второй половины дня.
– Привет, – небрежно бросила она, когда он ответил. Голос у него был тягучий, будто спросонья, но он сказал, что не спал. – Я сегодня прилетаю, звоню спросить, не хочешь ли составить мне здесь компанию. – Они не виделись целый месяц, но связь друг с другом поддерживали более или менее регулярно, хотя участия к Тимми во время болезни Зак не проявил. Он звонил несколько раз, пытался шутить, говорил, что скучает, скорее бы она возвращалась. Она и не ожидала от него большего, потому что слишком хорошо его знала, хотя как было бы приятно, если бы он изменил своей натуре и стал более внимательным. Но нет, на такое он был не способен. Их отношения всегда были легкими и поверхностными. И это была, пожалуй, главная причина, почему она вот уже десять лет их поддерживала, – с ним или с другими, точно такими же, как он. Она напомнила себе об этом накануне вечером после того, как простилась с Жан-Шарлем. Зак был существо другой породы. Ни глубины мысли, ни силы воли, да он никогда этого и не скрывал. Хотелось ему только одного – приятно проводить время, именно то, что Тимми было от него нужно. И сейчас она снова напомнила себе об этом. Приближаются праздники, гораздо приятнее проводить их с Заком, чем в одиночестве.
– Жаль, Тимми, боюсь, не получится, – неопределенно ответил Зак в ответ на приглашение Тимми заехать к ней вечером, когда она вернется. Его отказ в очередной раз напомнил ей, что у каждого из них своя, отдельная от другого жизнь. Нет, он не был верным любовником, который ждет не дождется возвращения подруги. Он живет своей собственной жизнью. Как и она.
– Досадно, – равнодушно отозвалась Тимми. Она привыкла к таким ответам. Они встречались, когда это было удобно и когда позволяли обстоятельства. Зак был избалован женщинами, они ему буквально прохода не давали. Но он ни ради одной не поступился бы своими малейшими удобствами, хотя связь с Тимми льстила его тщеславию. Ему нравилось рассказывать направо и налево, что он встречается с Тимми О’Нилл.
– Мне надо в Сан-Франциско, повидаться с одним парнем, мы с ним несколько лет назад играли в одной пьесе, – объяснил Зак. – Он только что позвонил. Я не знал, что ты возвращаешься. – Она и в самом деле не стала звонить ему раньше и договариваться о встрече, решила, что позвонит, когда прилетит в Америку. А он не пожелал ради нее перенести поездку в Сан-Франциско. Она подозревала, что это он так мелочно мстит ей за отказ взять его с собой в Европу. Да уж, злопамятности ему было не занимать.
– Обидно. Значит, встретиться нам не удастся. Но может быть, пересечемся в аэропорту, – сказала она. Ее ничуть не задел его отказ. Она ведь тоже не особенно рвалась его увидеть. Просто приятно было бы встретиться после месяца разлуки, но и только.
Она слушала его голос и думала, как отличается их разговор от ее недавних бесед с Жан-Шарлем. И разница не только в интеллекте, главное – это интерес, который они испытывали друг к другу, и общность взглядов. Она встречается с Заком уже несколько месяцев, спит с ним, но глубины в их отношениях нет и, вероятно, никогда не будет. Она чувствовала, что Жан-Шарль ей намного ближе, чем Зак, и это ее удивляло.
– Увидимся, когда я вернусь, – небрежно бросил Зак. – Я туда всего на пару дней. Как собираешься проводить уик-энд? Поедешь в Малибу?
– Может быть. Все зависит от того, как я буду себя чувствовать. Я всего два дня как из клиники, – напомнила она ему. Прошел всего месяц, а у нее было такое чувство, будто она разговаривает с совершенно чужим человеком, да, в сущности, так оно во многих отношениях и было.
– Звякни мне, если туда поедешь. Я возвращаюсь в субботу. Звони на мобильный, я из Сан-Франциско буду возвращаться на машине. Расскажешь мне о своих планах.
Она знала, что его гораздо меньше потянет в Бель-Эйр, если она все еще будет там. Господи, как много она о нем знала! Он обожал проводить с ней выходные в Малибу, на берегу океана, но ненавидел ездить туда один.
– Благополучного полета, – небрежно пожелал он.
– И тебе благополучной поездки.
Она положила трубку. Ей было грустно. Несмотря на всю свою решимость не привязываться слишком серьезно к Заку, она невольно ждала от него нежности и тепла. Как приятно вернуться домой, где тебя ждет любящая и преданная душа.
Она оделась и через несколько минут вышла из отеля, смутно надеясь, что Жан-Шарль еще раз позвонит пожелать доброго пути, но он, конечно, не позвонил. Да и зачем ему звонить? Он попрощался с ней накануне вечером и расстался, как расстаются с очередным пациентом. Интересно, развернул ли он ее подарок и понравились ли ему часы? Она надеялась, что понравились.
Она щедро одарила чаевыми дежурного на ресепшене, швейцаров и портье, и Жиль помчал ее в утреннем трафике будничного Парижа к аэропорту Шарль-де-Голль. Сдал ее багаж, что обыкновенно делал Дэвид, когда они летали вместе, и прикатил тележку для ее тяжеленной сумки. После нескольких дней в клинике расстояние, которое ей пришлось пройти по терминалу, показалось ей непривычно далеким, но боли она не чувствовала, просто устала больше, чем всегда. У выхода на посадку ее встретил служащий вип-зала, проводил до самолета и нашел ее место в салоне первого класса. Все прошло как нельзя лучше.
Она уселась поудобнее, вынула из сумки книгу, которую собиралась читать, взяла предложенные стюартом журналы, откинула голову на подголовник и закрыла глаза. У нее было такое ощущение, будто после ее отлета из Америки прошло сто лет. Из-за неожиданно свалившейся на ее голову операции она задержалась в Париже всего на несколько дней, но прожила здесь в общей сложности больше двух недель. Как ни любила она этот прекрасный город – конечно, желательно не болеть, когда ты приехала сюда, – все же приятно возвращаться домой. Она знала, что в офисе ее ждут горы писем. Ей придется принимать несметное множество решений, касающихся направлений следующего сезона. Они планировали разработать еще одну линию духов, были перспективные идеи, связанные с косметикой. От всего этого голова шла кругом. Но вот самолет взлетел, и не прошло и получаса, как она заснула и проспала первые пять часов полета.
