Кэндис Кэмп - Опасный мужчина
– Высокий?
Элеонора вновь умолкла, пытаясь вспомнить поточнее.
– Не знаю. Сначала он стоял согнувшись, а когда я закричала, все произошло очень быстро. К тому же в темноте я мало что смогла разобрать. Лица и вовсе не рассмотрела. Он все время был спиной.
– А на этот раз что-нибудь пропало?
– На этот раз? – переспросил Дарио. – Такое и раньше случалось? Почему вы мне не сказали? Надеюсь, вам не причинили вреда?
– Нет. Меня тогда вообще не было дома. Ездила в гости к друзьям. Но какой-то человек рылся в моих драгоценностях и, кажется, не взял ничего ценного, одну лишь дешевую брошку. – Элеонора повернулась к Энтони: – А на этот раз исчез медальон.
– Тот, который вы надевали сегодня? – уточнил Энтони.
Элеонора кивнула:
– Перед сном я сняла его и положила на комод. А сейчас заметила, что медальона нет. Я и на полу посмотрела, но нигде не нашла. И все-таки не понимаю, зачем пробираться в чужую комнату, чтобы украсть такую вещь. Медальон представлял ценность только для меня.
– Кто бы ни был этот человек, ценные предметы его явно не интересуют, – пришел к выводу Энтони.
– Не может быть, чтобы это оказался тот же самый, – возразила Элеонора.
– Вы верите в такие совпадения? – скептически произнес Энтони. – Сначала один человек пробирается в спальню у вас в доме и переворачивает шкатулку с драгоценностями. Потом другой пробирается в вашу спальню здесь и крадет украшение.
– Но откуда кто-то мог узнать, что я здесь? – заспорила Элеонора. – Я и сама всего несколько часов назад узнала, где буду ночевать. Нет, это был какой-то местный вор.
– Который решил ограбить мой дом именно сегодня? – Энтони начинал сердиться. – Прошел мимо сейфа, серебра и направился прямиком в вашу комнату?
– Тогда объясните, каким образом вор нашел меня, – с вызовом бросила Элеонора. – Есть только один возможный вариант – в мою спальню проникли вы.
Серые глаза лорда Нила вспыхнули огнем, который так же быстро погас. Почти добродушно он проговорил:
– Вы забываете про синьора Параделлу.
Услышав подобное обвинение, Дарио что-то взволнованно затараторил на итальянском. Энтони смерил его холодным взглядом:
– Успокойтесь, синьор. Я не хочу сказать, что медальон украли вы.
– Еще бы вы это сказали!
– Мне кажется, миледи, ответ на ваш вопрос очевиден, – сказал Энтони. – Вор узнал, где вы ночуете, потому что следовал за вашей каретой.
По спине у Элеоноры пробежала дрожь.
– Не может быть, – поспешно отмахнулась она.
– Да, звучит в высшей степени нелепо, – согласился Дарио. – Почему предполагаемый вор не взял ничего ценного? И зачем кому-то ваш медальон?
Энтони пожал плечами:
– Если мы не знаем причины, это не означает, что ее нет. – Он повернулся к Элеоноре: – И если вы не хотите признать, что за вами кто-то следил, тем хуже.
– Но зачем? – Элеонора растерянно развела руками.
– Видимо, ему нужна какая-то ваша вещь. Подумайте. Нет ли у вас предмета, ради обладания которым можно рискнуть, даже если в обычном смысле он ценности не представляет? Письмо? Или некое свидетельство неблаговидного поступка?
– Какого поступка? – с раздражением уточнила Элеонора. – По-вашему, у меня вся спальня завалена доказательствами преступлений?
– Не знаю, не знаю, – довольно-таки грубо ответил Энтони. – В мою спальню воры ни разу не проникали. Зато у вас это случается постоянно.
– Значит, по-вашему, я сама виновата? Думаете, я совершила что-то ужасное и сама навлекла на себя беду?
– Этого я не говорил.
– Однако дали понять! – воскликнула Элеонора. – У вас все на лбу написано. Я прекрасно знаю, что вы обо мне думаете.
– Сомневаюсь, – невозмутимо ответил Энтони.
Стоявший сбоку Дарио тихонько прокашлялся:
– Элеонора… вряд ли лорд Нил в чем-то вас обвиняет.
Элеонора мрачно взглянула на него:
– Вы слишком мало знаете его светлость. Лорд Нил считает меня авантюристкой, охотницей за чужими состояниями.
– Авантюристкой? – Дарио обратил на Энтони потрясенный взгляд.
– За чем, по-вашему, приходил этот человек? – Элеонора снова развернулась к Энтони. – Хотел выкрасть любовное письмо от женатого лорда? Или свидетельство скандала, в котором я, видимо, принимала непосредственное участие? А может, вор – мой бывший сообщник, вместе с которым мы грабили несчастных вдов и сирот, а потом я присвоила его долю?
– Ну надо же, сколько вы всего перечислили, на такое у меня даже воображения не хватило. – Губы Энтони растянулись в улыбке.
Элеонора в гневе уставилась на лорда Нила. Ей безумно хотелось ударить его, однако она помнила, чем это закончилось в прошлый раз.
– Элеонора, не надо горячиться, – успокаивающе проговорил Дарио и протянул руку к ее плечу.
– Вашего мнения я не спрашивала, – с раздражением ответила Элеонора, стряхнув его руку. – Не думаю, сэр, что медальон с портретом Эдмунда внутри может кого-то скомпрометировать.
Против воли глаза ее наполнились слезами. Элеонора в бешенстве развернулась и вихрем влетела в гостевую спальню, захлопнув за собой дверь.
Она сердито утерла слезы. Элеонора и сама не знала, отчего плачет – от злости на лорда Нила или печали из-за утраты медальона, однако прослезиться у него на глазах – что может быть унизительнее? Элеонора не желала, чтобы лорд Нил решил, будто одержал над ней победу.
Она сняла халат и швырнула его на стул. До сих пор никому не удавалось вывести ее из себя так, как лорду Нилу. Она не выносила этого человека. А еще труднее было выносить то, что он считал ее подлой, коварной женщиной.
Вдруг в дверь постучали, Элеонора обернулась и увидела, как в комнату входит Энтони. Его появления она никак не ожидала.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете?! – рявкнула Элеонора.
– Очевидно, лезу в берлогу к разъяренной львице, – с нерешительной улыбкой пошутил тот и сделал еще несколько шагов вперед. – А если серьезно, я хочу принести извинения.
Элеонора вскинула брови. Она готова была услышать что угодно, но только не это.
– Вы подверглись нападению грабителя, будучи в моем доме. Я виноват в том, что не сумел обеспечить своей гостье безопасность. Моя досада не может служить оправданием, я совершенно недостойным образом вышел из себя и позволил себе забыться.
Элеонора заметила – Энтони не сказал, что на самом деле вовсе так не считает.
– Прошу прощения за оба моих проступка, – завершил объяснение Энтони.
– Извинения приняты, – ответила Элеонора. На душе у нее стало чуть спокойнее. – Вы же не знали, что пригласили в свой дом женщину, за которой по пятам следуют воры.
– Стало быть, вы согласны, что в ваш дом проник тот же самый мужчина? – уточнил Энтони, остановившись напротив нее.
Элеонора со вздохом кивнула:
– Остальные версии еще абсурднее. К тому же очень сомневаюсь, что преступник – вы или Дарио… Тот человек был полностью одет.
На этот раз покраснел Энтони:
– Извините за неподобающий вид. Когда вы закричали, я… мне показалось, что медлить нельзя…
Элеонора чуть улыбнулась, довольная, что ей удалось смутить лорда Нила.
Несколько секунд они молча стояли друг напротив друга. Наконец Энтони тихо произнес:
– Мне очень жаль, что ваш медальон пропал.
– Он был мне очень дорог, – не в силах скрыть печаль, проговорила Элеонора. – Это подарок Эдмунда на прошлое Рождество. Внутрь был вложен его портрет, другого у меня не осталось.
Элеонора отвела глаза, чувствуя, как снова подступают слезы.
Энтони протянул руку и, взяв ее за подбородок, медленно повернул к себе. Элеонора застыла, глядя на него почти с угрозой. Пальцем Энтони смахнул слезинку, покатившуюся по ее щеке.
– Вы ведь любили его? – тихо спросил он.
Элеонора отстранилась и сделала шаг назад:
– Ну конечно любила. Эдмунд был чудесным человеком. Гением. Он был такой добрый и мягкий, и мне он был очень дорог. Похоже, вам трудно в это поверить, но…
– Нет. Я вам верю. – Энтони взял ее за запястье, будто не хотел, чтобы она уходила. Несколько бесконечных секунд он вглядывался в ее лицо. Высокая стройная фигура Энтони напряглась, в глазах будто горело пламя, и все это в нескольких сантиметрах от нее.
Элеонора вспыхнула, у нее перехватило дыхание, а рука Энтони будто обжигала кожу.
– Такими же словами говорят о любви к братьям, – хрипло произнес Энтони. – А как же страсть? Испытывали вы к нему страсть?
Элеонора будто приросла к месту, глаза ее засияли.
– Считаю, что это чувство сильно переоценивают.
– В самом деле? – пробормотал Энтони.
Взгляд его потемнел, и Элеонора поняла, что он собирается ее поцеловать. Нельзя этого допустить, подумала она. Нельзя позволять желанию затуманить рассудок, ведь этот мужчина не любит ее и даже не уважает.
Энтони притянул Элеонору к себе и наклонился, чтобы дотянуться до ее губ. Свободной рукой Элеонора уперлась Энтони в грудь, собираясь оттолкнуть его, но, едва прикоснувшись, в страстном порыве сжала в кулаке ткань его рубашки. Поцелуй Энтони был горячим, требовательным и будил чувства, о существовании которых Элеонора и не догадывалась.