Поцелуй наследника - Барнс Софи
Нет-нет, он явился сюда только потому, что приглашение исходило от Кингсборо. Когда-то они вращались в одних кругах и Дэниел от души наслаждался обществом герцога. Но герцог изменился – бросил повесничать, чтобы стать опорой своей семье. Силой характера Кингсборо можно было лишь восхищаться, и Дэниел хотел выказать старому другу уважение за все, что тому пришлось с честью вынести, – и, должно быть, вынес он немало, когда пришлось улаживать дела после смерти отца. Однако вокруг было слишком много людей, так что Кингсборо сумел уделить Дэниелу всего несколько минут – все остальные гости тоже жаждали внимания хозяина вечера.
На минуту Дэниел задумался: а не пригласить ли на танец какую-нибудь вдовушку? Но решил, что не стоило. Какой смысл терять время на бесполезные ухаживания? Ведь ни одна из них не имела намерений выйти замуж повторно. Добившись независимости, вдовы крепко за нее держались. Единственное, на что ему оставалось надеяться, – так это на тепло вдовьей постели. Однако подобный вариант вряд ли ускорил бы его продвижение к алтарю… И уж точно не порадовал бы дядю с тетей, если бы они об этом узнали. Скорее всего, они решили бы, что он зашел слишком далеко, пытаясь перечить их плану. И в таком случае он лишился бы содержания еще до конца месяца – весьма нежелательная перспектива, если не выразиться сильнее.
Разглядывая гостей в бальном зале, Дэниел наконец заметил того, кто оценил бы его компанию. Они с Каспером Гудардом частенько сиживали вместе за карточным столом. Дэниел решил подойти и поздороваться. Поиски жены на этом балу все равно представлялись тщетными, а вот дружеская болтовня за картами была бы приятным развлечением.
Расправив плечи, Дэниел двинулся было в направлении Гударда, но вдруг краем глаза уловил всполох красного. Присмотревшись, он судорожно сглотнул… и замер в изумлении.
Господи, кто же это?
Возле дверей, ведущих на террасу, полускрытая колонной и огромным букетом нарциссов, стояла женщина, совершенно не похожая ни на одну из тех дам, что встречались ему до сих пор. У нее были черные волосы, причем, очевидно, поразительно длинные, потому что они не были подстрижены по нынешней моде, а, напротив, уложены в высокую сложную прическу на самой макушке. А ее кожа… это была не молочная белизна, которая, по его мнению, придавала английским женщинам невыразительную бледность. Напротив, ее кожа казалась загорелой, как будто эта женщина обожала нежиться на послеполуденном солнце…
Целая минута потребовалась Дэниелу, чтобы прийти в себя. И тут до него наконец дошло, что он не просто пялился на незнакомку, а стоял с разинутым ртом. Поспешно закрыв рот, Дэниел отругал себя, назвав дураком, – в конце концов это просто волосы и кожа!
Однако у него вдруг возникло в высшей степени странное желание, пожалуй, даже неподконтрольный порыв – ему ужасно захотелось вытащить шпильки из ее прически, чтобы перебирать пальцами черные пряди. Разумеется, было очень неплохо, что незнакомка отличалась поразительной красотой – чего стоили хотя бы эти сочные губы! Но к сожалению, верхняя половина ее лица была скрыта маской. Впрочем, если подойти к ней поближе, можно было, по крайней мере, увидеть, какого цвета у нее глаза…
Дэниел начал вспоминать всех дам, которым был представлен, пытаясь выявить ту, что походила бы на черноволосую красавицу, – но тщетно; очевидно, эту женщину он никогда раньше не встречал, и неизвестность, как он понял, интриговала его еще больше…
Подойдя к ней ближе, Дэниел принялся изучать ее профиль, полюбовался и изящной линией высоких скул. Локон черных волос ниспадал на шею и на обнаженное плечо, и Дэниел… Неожиданное желание отвести этот локон в сторону и запечатлеть поцелуй на плече незнакомки показалось ему просто пугающим. Вообще-то женщины его мало волновали, а если кто-то отзывался о нем иначе – так то была ложь! Потому что проникновенный взгляд и шарм, которые ему угодно было пускать в ход, являлись всего лишь средством в бесконечной погоне за удовольствиями. В искусстве обольщения Дэниел был очень методичен. Касаясь поцелуем дамского плечика, он преследовал вполне определенную цель, а вовсе не поддавался неодолимому порыву. И тот факт, что сейчас он был совершенно беспомощен в своем неожиданном и страстном желании, каким бы мимолетным оно ни было… О, это очень его беспокоило.
Впрочем, кем бы ни была эта красотка, вряд ли она из числа невинных дев – учитывая ее наряд из алого шелка. Может быть, гадал Дэниел, это чья-нибудь любовница? Или, еще лучше, вдовушка, вдова, которая не прочь снова выйти замуж? Маловероятно, но можно надеяться.
Зная, что единственным способом решить загадку была бы беседа с незнакомкой, Дэниел решился на неслыханное – решил наплевать на этикет и обратиться к ней, не дожидаясь, пока кто-нибудь представит его по всей форме. В конце концов вряд ли его и так уже испорченная репутация могла от этого пострадать. Принимая же во внимание смелый цвет платья дамы… Похоже, ее репутация тоже не особо пострадает. Леди, одетая подобным образом, никак не могла быть святой.
Зато в одном Дэниел был абсолютно уверен: ему требовалась жена, причем – как можно скорее, а если разговор с ним нанесет ее репутации какой-либо урон – то так тому и быть. Возможно, он на ней женится и велит всем сплетникам пойти и удавиться. Эта мысль настолько понравилась Дэниелу, что он даже улыбнулся. Вот был бы замечательный выход!
Сцепив за спиной руки, он остановился перед ней и сказал вполголоса:
– Не желаете ли потанцевать?
Ребекка вздрогнула – так неожиданно в ее мечты вторгся этот низкий мужской голос, от которого даже мурашки пробежали. Повернув голову, она невольно затаила дыхание, а все тело ее, казалось, охватило жаром – до самых кончиков пальцев. Стоявший перед ней мужчина мог впечатлить кого угодно – весь в черном и черная же атласная маска на лице, не скрывавшая, однако, резко очерченного подбородка; кроме того, у него был безупречно прямой нос, а его карие глаза пристально смотрели на нее. Причем в этом пристальном взгляде было не только любопытство, но и непоколебимая решимость, от которой Ребекке сделалось не по себе – незнакомец явно чего-то хотел от нее. И все же настойчивость задела в душе Ребекки тайную струнку – она обожала всевозможные авантюры.
– Добрый вечер, сэр, – сказала она с улыбкой, однако не ответила на вопрос.
Он рассматривал ее долгую минуту, а потом тоже улыбнулся, и на щеках его заиграли ямочки. О, незнакомец обладал чертовским очарованием!
– Надеюсь, вы меня извините, миледи, ведь формально мы незнакомы, но… Увидев, как вы стоите здесь, я все гадал: неужели я вас не знаю? Разумеется, у меня не оставалось выбора – пришлось подойти, чтобы представиться. Мистер Невилл к вашим услугам, а вы…
Ребекка медлила с ответом. Ах, как хотелось прямо сказать ему, кто она такая! Несомненно, он был бы шокирован. Но к несчастью, риск и без того был слишком велик…
– Мы же на маскараде, мистер Невилл, разве нет? – проговорила наконец Ребекка, решив не отказывать себе в удовольствии и побыть в обществе этого красавца еще хоть немного. Ведь компания молодого красивого джентльмена гораздо приятнее, чем внимание пожилых поклонников, которые, кашляя, брюзжа и ковыляя, с трудом преодолевали жизненный путь, вернее – то, что от него оставалось. Вот каких ухажеров ей навязывали тетя и дядя!
– Да, действительно, – согласился мистер Невилл с некоторой настороженностью.
– Ведь куда интереснее, когда перед тобой загадка, когда не знаешь, с кем разговариваешь. Вы не согласны?
Глаза мистера Невилла просияли, а улыбка заиграла озорством.
– Признайтесь честно, – сказал он, пропуская ее вопрос мимо ушей, – вы замужем?
– Разумеется, нет, – ответила Ребекка. Она попыталась изобразить возмущение, но тотчас же, не выдержав, улыбнулась. – Будь я замужем – не сказала бы вам ни слова, просто повернулась бы и ушла.
– Неужели?
– Именно так.
– Что ж, очень хорошо. Но полагаю, мне надо поинтересоваться, нет ли у вас братьев. Мне следует кого-либо опасаться?
