Скандальная страсть - Александер Виктория

– Это не совсем так, папа. Мне удалось скопить приличную сумму за статьи о путешествиях.

– О путешествиях, оплаченных мной. – Отец пристально посмотрел на дочь.

– Если вы желаете так считать… – Она вызывающе передернула плечами, хотя, по правде говоря, по-другому нельзя было считать.

После того как ей исполнилось восемнадцать лет, Корделия сопровождала родителей в путешествиях по Европе и страстно увлеклась возможностью приключений. Спустя два года она повторила путешествие со своими старшими замужними сестрами Амелией, Эдвиной и Беатрис. Еще через два года она сопровождала тетю Лавинию в длительном и захватывающем путешествии в Египет и на Святую землю. Корделия открыла для себя, что окружающий ее мир – самое удивительное место и надо стремиться познать его.

Корделия всегда вела дневники, составляла отчеты о своих путешествиях, но именно ее тетя Лавиния порекомендовала ей писать статьи для женских журналов. В конце концов, если Корделия не собирается прислушаться к ее совету и выйти замуж, ей будет, чем заняться в жизни. Не намерена же она всегда жить вместе с сестрами и нянчить чужих, а не собственных детей.

Корделия совсем не хотела оставаться незамужней. Она, безусловно, мечтала о замужестве, но просто не встретила мужчину, способного увлечь ее. Тетя Лавиния настойчиво подталкивала племянницу выйти замуж, но при этом не уставала повторять, что от мужчин одни неприятности, они отвратительные создания, если не управлять ими правильно. Лавиния была замужем трижды, так кому же лучше знать это?

– Гонорары за статьи – достаточно приличная сумма, чтобы дать средства к существованию? – продолжал отец. – Чтобы обеспечить крышу над головой, дорогую, модную одежду, чтобы заплатить жалованье твоей компаньонке, в которой не было бы необходимости, если бы ты нашла себе мужа, как сделали твои сестры?

– Вы правы, папа, – пробормотала Корделия, – для всего этого она, возможно, и недостаточна.

Строго говоря, общая сумма, полученная ею за статьи, оказалась мизерной, на нее нельзя жить. Корделия и сама не строила иллюзий относительно своей независимости. Она продолжала работать и составляла описания, которые могли пригодиться женщинам-путешественницам, но Корделия понимала, что такое занятие не позволит проложить собственную дорогу в жизни. Однажды она услышала разговор о наследстве по линии какой-то дальней родственницы, но там стояло условие, что она должна быть замужем. Единственная реальная надежда обрести настоящую независимость – если какой-нибудь неизвестный ей богатый родственник испустит дух и оставит ей все свое состояние. Но всех родственников по обеим семейным линиям можно перечесть по пальцам, поэтому вероятность такого поворота событий ничтожно мала.

– Но, папа, я никогда не просила компаньонку, – возразила отцу Корделия.

– И, дорогой, Сара Элизабет как член нашей семьи, она нам как собственная дочь. – Мать Корделии строго посмотрела на мужа. – Ты это прекрасно знаешь.

– Конечно, это так. – Отец закатил глаза. – Я не имел в виду ничего иного. Но я плачу ей приличное жалованье. Сейчас обсуждается не положение Сары Элизабет в этом доме.

– Вы правы, папа. – Корделия скрестила руки на груди. – Предмет разговора – ваше желание устроить брак между мной и неизвестным мне мужчиной.

– «Устроить» – слишком грубое слово, – покачала головой мать. – Более подходит «рекомендовать».

– А оно такое же точное? – Корделия вопросительно подняла бровь.

– Да, – не задумываясь, ответила мать.

– Нет. – Голос отца прозвучал жестко. – Корделия, этот брак необходим и нам, и тебе. Ты не прилагаешь никаких усилий самостоятельно найти мужа.

– Я прилагаю все силы, – бросила Корделия. – Просто я не встретила подходящего человека.

– Зато я такого нашел. – Откинувшись на спинку стула, граф разглядывал дочь. – Я-то думал, что ты обрадуешься.

– Это почему же? – Брови Корделии сошлись вместе. – Это решение определит всю мою последующую жизнь.

– Освобождаю тебя от необходимости продолжать тратить на это силы, Корделия. – Голос отца смягчился. – Было ли у тебя несколько предложений за последние годы?

– Не уверена, что употребила бы слово «несколько», – пробурчала Корделия.

– Три, насколько мне известно. – Мать взглянула на нее. – Это на самом деле несколько.

– И все ты отклонила – почему? – спросил отец.

– Не помню, – надменно ответила Корделия. В действительности же она абсолютно ясно помнила причины отказа в каждом случае.

Предложение номер один исходило от беспросветно тупого джентльмена, с которым самым возбуждающим моментом было желание не уснуть, когда он постоянно бубнил на темы, не имеющие смысла. Предложение номер два – исключительно энергичный и красивый поклонник, которому, безусловно, нельзя было доверять, потому что, даже прося ее руки, он все время оглядывался по сторонам. Корделия не собиралась становиться одной из тех жен, которые смотрят сквозь пальцы на неблаговидное поведение мужа. На самом деле она огорчилась. Он относился к тому типу мужчин, которые ей нравились и которого она со временем могла бы полюбить. Но, к счастью, в тот конкретный момент ей хватило мудрости оценить его трезво. Третье предложение сделал довольно приятный джентльмен с титулом и превосходной родословной. Но если вспомнить все, что Корделия слышала о его невестах, можно было с уверенностью сказать, что его влечение к ней объяснялось скорее солидным приданым невесты и семейными связями, чем чувством симпатии.

– Достаточно сказать, папа, – пожала плечами Корделия, – что у меня просто не было особого расположения ни к одному из них.

– Она ни в кого из них не влюбилась, дорогой, – повернувшись к отцу, разъяснила мать.

– К сожалению, время для любви прошло. – Граф Маршам долго внимательно смотрел на дочь. – Думаю, ты понимаешь нынешнее положение вещей, Корделия. Отбросим в сторону твои романтические взгляды, касающиеся этой темы. Я считаю тебя самой практичной и уравновешенной из всех моих дочерей. К тому же у тебя светлая голова.

– Благодарю вас, папа, – чопорно отозвалась Корделия, не в состоянии скрыть удивление. Она всегда думала, что отец считает ее легкомысленной и упрямой, чем-то похожей на ее мать.

– Скажу честно, ты самая любимая моя дочь. – Он покачал головой. – Мне тоже всегда нравились путешествия и приключения, красоты новых мест, тайны, скрывающиеся за следующим поворотом в незнакомой стране. Могу добавить, я тоже пишу. Считаю, что по темпераменту и интересам мы очень похожи.

Корделия бросила быстрый взгляд на мать, которая совсем не удивилась этому неожиданному признанию, и произнесла низким доверительным голосом:

– Я всегда так и думала, папа.

– Тогда, Корделия, ты поймешь, что союз с семьей этого человека целиком и полностью в наших интересах. – Он помолчал, подбирая слова. – Как тебе известно, у меня есть коммерческие предприятия, важнейшее из них – небольшая судоходная линия, в прошлом исключительно прибыльная. Благодаря ей существовали этот дом и другая семейная недвижимость. Сейчас трудные времена, дела идут не особенно успешно, мои финансы несколько ограничены.

– Насколько? – Корделия широко раскрыла глаза.

– Мы еще не на пороге того, чтобы потерять дом и очаг. – Мать потянулась и похлопала ее по руке. – Все не совсем уж плохо.

– Да, пока, – согласился отец, но в его голосе прозвучали зловещие нотки. – Дэниел Синклер…

– Мужчина, за которого вы хотите выдать меня замуж, – уточнила Корделия. Отец кивком подтвердил ее слова.

– …сын американца Гарольда Синклера. У старшего Синклера огромное состояние благодаря различным коммерческим проектам по всему миру.

– В том числе судоходству? – поинтересовалась Корделия. Теперь все начинало приобретать смысл.

– Да, судоходство – значительная составляющая его бизнеса. Особенно пароходы. – Отец рассеянно постукивал пальцами по столу. – Мы с мистером Синклером некоторое время переписывались, а две недели назад встретились в Париже. Он заинтересован объединить мою компанию со своей на разумных условиях.