Джессика Гилмор - Две ночи в Лондоне
Может, мисс Скотт принесет удачу, а поездка в Корнуолл даст именно то, на чем настаивал адвокат?
– Извини. – Отец пребывал в замешательстве и одновременно в воодушевлении. – Я был бы очень тебе благодарен, если бы ты переговорил с матерью.
Вот опять. Сколько раз он просил не впутывать его в бесконечные выяснения отношений, поскольку, будучи все же втянутым, Макс клялся себе не допустить подобного вновь. Но должен же быть хоть один ответственный человек в семье, и случилось так, что, несмотря на возраст, этим человеком стал именно он.
Нет, на этот раз он не позволит.
– Думаю, лучше тебе встретиться с ней самому.
Отец заметно погрустнел и принялся перебирать скрепки на столе, теперь уже смущенный и даже подавленный.
– Адвокат сказал, лучше поговорить с ней откровенно. – Он старался не встречаться взглядом с сыном.
Время остановилось, и казалось, все вокруг замерло на несколько секунд, как бывает в современных художественных фильмах.
– Адвокат? Папа, объясни, зачем тебе адвокат?
– Скоро ты станешь старшим братом. Макс едва не задохнулся. Кем он будет?
– Мэнди беременна, и мы обручились. Как только твоя мать перестанет упрямиться, мы разведемся, и я женюсь на Мэнди. Хочу, чтобы ты был другом жениха у меня на свадьбе.
Отец поднял глаза и просиял, словно вручил сыну великую награду.
– Разведетесь? – Макс покачал головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Он не ослышался? О каком старшем брате идет речь, они сейчас должны обсудить совсем не то. – О чем ты, папа? Ты столько раз влюблялся, и лишь для того, чтобы понять, что, кроме мамы, тебе никто не нужен.
На его памяти не менее восьми раз, но отец никогда не заговаривал об адвокате.
– Она хочет пятьдесят процентов моей доли в компании. И желает получить их наличными. «Ди-эл» не может такого позволить, да и я тоже. Ты обязан с ней поговорить. Больше она никого не послушает.
Она хочет… что? «Ди-эл медиа» сейчас точно не вынесет такого. Как и расходов, шумихи и всего, что обычно связано с разводом. У него два пути: помочь отцу или попробовать добиться от него права распоряжаться той третью, которая позволяет получить контроль над компанией.
Какое бы решение он ни принял, это приведет к шумихе в прессе, слухам и раздорам в семье. Всему тому, чего дед всегда пытался избежать.
Кровь ударила в голову, заломило виски. Придется объясняться с мамой, советом директоров, отцом, решать насущные проблемы и думать о том, как удержать компанию на плаву. Черт, нужно что-то сказать отцу.
Стивен Лавдей смотрел прямо на него, но Макс был не в силах встретиться с ним взглядом и принялся разглядывать акварель на стене – одна из немногих вещей, принадлежащих деду, уцелевших после ремонта кабинета. Над морской гладью с хохолками волн простиралось ясное небо, за гаванью покрытые зеленью холмы. Тренгарт – деревня, родина прадеда, которую тот покинул много лет назад. Максу казалось, что он чувствует соленый вкус морского воздуха и слышит, как волны бьются о причал.
– Ближайшие две недели меня не будет. Лондонский офис ежедневно просит о помощи, кроме того, мне надо разобраться с наследством тети Демельзы. Придется тебе самому решать эти вопросы, папа. И умоляю, не жертвуй всем ради очередного увлечения.
Макс направился к выходу, даже не дрогнув, когда отец бросил ему в спину:
– На этот раз все по-другому, я люблю ее. Правда.
Сколько раз он это слышал? Стремление отца потакать собственным прихотям создало семье немало проблем.
Любовь. Нет уж, увольте. Он перестал верить в нее, как в Деда Мороза и в то, что жизнь справедлива. Настало время и отцу повзрослеть и понять, что семья, положение в обществе и компания должны стоять на первом месте. Макс этот урок усвоил много лет назад.
– Элли, дорогая, я как раз размышляла о литературном фестивале.
Элли Скотт, переставлявшая книги на полке, повернулась и лишь закатила глаза. Разумеется, она не против изменений в Тренгарте, как и в собственном магазине, в конце концов, одна из радостей ее работы в наблюдении за тем, как расширяются горизонты заходящих сюда людей. Однако, когда об этом заговаривала ее трудолюбивая, добрая и чрезвычайно способная помощница, о чем мисс Скотт напоминала себе три миллиарда раз, хотелось сесть в лодку и грести куда глаза глядят, подальше отсюда. А еще лучше отправить в это путешествие по морю-океану саму миссис Трелони.
– Как это чудесно, миссис Трелони. Только не растеряйте свои мысли, ведь скоро нам нужно начинать готовиться.
Помощница отложила тряпку и фыркнула:
– Что ж, придется вам поверить, Элли. Знаете, я вас защищала, говорила: «Она ведь наследница. Да, это странно, что мисс Лавдей оставила свои деньги Элли, а не кому-то, кто родился и вырос здесь, но, в сущности, она заботилась о Тренгарте».
Мисс Скотт не смогла сдержать вздох.
– Миссис Трелони, вам известно не хуже меня, что я ничего не могу изменить. Доверенных лица два, и мы должны действовать вместе. Пока племянник мисс Лавдей не почтит нас своим присутствием, у меня связаны руки. И да, – она многозначительно посмотрела на помощницу, открывшую было рот, – я отправила ему письмо. И еще умоляла адвокатов с ним встретиться. Я, как и вы, мечтаю скорее начать.
– Ах, это же целое состояние. – Немолодая женщина возвела глаза к небу, подтверждая, насколько она в действительности импульсивна.
Мисс Скотт не сочла нужным в очередной раз объяснять ей, что мисс Лавдей оставила состояние не ей одной, и она не собирается сидеть в одиночестве на куче денег, глядя с высоты на нищую деревню. Формулировка была предельно четкой: сумма передается в распоряжение Элли и второго доверенного лица с целью организации литературного фестиваля в Корниш-Виллидж.
К сожалению, далеко не каждый житель небольшой рыбацкой деревушки был уверен, что фестиваль – именно то, что принесет пользу местному обществу, а многие и вовсе считали, что Элли Скотт может распоряжаться наследством Демельзы Лавдей по своему усмотрению. Напрасно она пыталась объяснить, что не имеет права тратить деньги как заблагорассудится, хотя им необходимо и отремонтировать здание поселковой администрации, и построить новую детскую площадку, но у нее руки связаны.
– Послушайте, миссис Трелони, я знаю, как вам не терпится начать и сколько у вас замечательных идей, поэтому обещаю, если племянник мисс Лавдей не свяжется со мной в ближайший месяц, я лично отправлюсь в Америку и заставлю его работать.
– Пф, – прозвучало в ответ. Непонятно, связано это с полнотой чувств миссис Трелони или с обилием пыли на полках.
Элли не осуждала помощницу за сомнения. Откровенно говоря, она сама не представляла, как заставить неуловимого Макса Лавдея им помочь. Воображала, как заходит в его пентхаус в Нью-Йорке, садится в его личный самолет, отлично понимая, что, к сожалению, очередное грозное послание не пробудит в нем те эмоции, на которые она рассчитывала. Не говоря о том, что не представляла, где его искать.
Элли оглядела полку, на которой разместилась богатая коллекция книг для чтения на широком песчаном пляже Тренгарта. С этим же экземпляром можно свернуться калачиком под пледом, когда погода не оставляет никакой надежды. Осталась всего неделя до школьных каникул, и тогда сезон будет открыт. Весьма короткий сезон, надо заметить, а потому Тренгарту просто необходимо нечто, привлекающее туристов в оставшееся время. Возможно, фестиваль стал бы прекрасным решением. Если все же удастся его организовать.
Она осторожно покосилась на помощницу. Добродушная и разумная миссис Трелони всю жизнь прожила в деревне, разумеется, ей больно видеть, как Тренгарт пустеет, а многие дома стоят закрытыми с октября до самой Пасхи.
– Если в ближайшие две недели я не получу ответа, подумаю, как нам заменить мистера Лавдея более подходящей кандидатурой. Адвокаты непременно должны что-то предпринять, раз он не желает подходить к делу со всей ответственностью. Однако меньше всего мне хочется потратить наследство на оплату услуг юристов. Ведь дело может затянуться не на один месяц. Очевидно, стоит запастись терпением.
Неуловимый Макс Лавдей работал в «Ди-эл медиа» – одном из шести крупнейших издательств в мире. И не важно, редактор, бухгалтер или посыльный, кем бы он ни был, должен быть заинтересован в сотрудничестве. Больше, чем она – владелица небольшого книжного магазинчика в далеком тихом уголке на краю земли.
Звякнул дверной колокольчик, Элли повернулась, довольная возможностью прекратить тягостный разговор.
Нельзя сказать, что посетитель выглядел так, словно собирался ее осчастливить, судя по плотно сжатым губам и брезгливому выражению лица, появившемуся после изучения корешков книг. Весьма печально, поскольку в остальном его наружность не вызывала нареканий. Обычно покупателями мисс Скотт были пожилые жители деревни. Молодежь и красивые мужчины заходили нечасто, этот же обладал обоими качествами вместе. Она уверенно определила, что ему еще нет тридцати. Высокий, темные волосы аккуратно подстрижены, проступающая щетина на подбородке, глаза карие, даже скорее карамельные. Однако взгляд тяжелый и почему-то направлен на миссис Трелони.
