Джулия Куин - Тысяча поцелуев
– «Пэтч оф грин»? – холодно спросил Хью.
– На рассвете.
Воцарилось напряженное молчание: все ждали, пока кто-то из ссорившихся одумается.
Но они, конечно же, не одумались.
Хью улыбнулся, чувствуя, как растягиваются губы. И когда он смотрел на Дэниела, видел лицо другого человека.
– Так тому и быть.
– Вовсе не обязательно было так уж… кардинально, – с гримасой заметил Чарлз Данвуди, заканчивая осмотр пистолета.
Хью не потрудился ответить: слишком уж болела голова.
– То есть я верю, что он смошенничал, должен был смошенничать, поскольку… видите ли, вы – это вы, а вы всегда выигрываете. Не знаю, как это вам удается, но что есть, то есть.
Хью едва шевельнул головой, но глаза описали медленную дугу в направлении лица Данвуди. Неужели он смеет обвинять в мошенничестве его?
– Думаю, все дело в математике, – продолжал разглагольствовать Данвуди, не обращая внимания на сардоническую гримасу Хью. – Вы в ней выше всяческих похвал…
Приятно. Всегда приятно, когда тебя хвалят – не важно, за что.
– …и я точно знаю, что вы никогда не ошибались. Видит Бог, мы достаточно вас проверяли в школе. – Данвуди внезапно нахмурился: – Как вы это делаете?
Хью ответил бесстрастным голосом:
– Вы спрашиваете меня об этом сейчас?
– О… нет. Конечно, нет!
Данвуди откашлялся и отступил. К ним направлялся Маркус Холройд – возможно, с намерением попытаться предотвратить дуэль. Хью наблюдал, как сапоги Маркуса отмеряют шаги по мокрой траве. Левой ногой он ступал шире, чем правой, хотя и ненамного. Возможно, еще пятнадцать шагов – и он окажется перед ними, или шестнадцать, если обнаглеет и попытается вторгнуться в их пространство.
Нет, Хью в нем не ошибся: Маркус остановился на пятнадцатом шаге.
Маркус и Данвуди обменялись пистолетами для осмотра, а Хью слушал болтливого хирурга, рядом с которым стоял.
– Прямо сюда, – делился познаниями хирург, хлопая себя по верхней части бедра. – Я видел, как это бывает. Бедренная артерия. Истекаешь кровью, как зарезанная свинья.
Хью не ответил ему, потому что не собирался убивать Дэниела. У него было время обдумать ситуацию, и хоть злость не исчезла, причин лишать его жизни он не видел.
– Но если хотите действительно причинить боль, – продолжал разглагольствовать хирург, – не ошибетесь, если прострелите руку или ногу: там чертовски много нервов. Ведь не собираетесь же вы прикончить его? А конечности – нормально, далеко от важных органов.
Хью очень хорошо умел пропускать слова мимо ушей, но тут сдержаться не смог:
– То есть руки, по-вашему, не важны?
Врач провел языком по зубам, причмокнул, будто пытался вытащить застрявшие между зубами остатки пищи, и пожал плечами:
– Ну не сердце же…
Что тут скажешь – он прав, и это страшно раздражало Хью: он ненавидел, когда кто-то ему неприятный оказывался прав. Но должна же быть у этого идиота хоть капля здравого смысла, чтобы заткнуться, черт возьми…
– Только не цельтесь в голову, – не думал замолкать хирург. – Никому не нужно, чтобы пошли разговоры. Да и стоит это представить: мозги разбрызганы по земле, лицо изуродовано… фу! А каково на это смотреть в гробу?
– Где взяли это чудовище? – не выдержал Маркус.
Хью кивнул в сторону Данвуди:
– Это он нашел.
– А чем вы недовольны? Я цирюльник, – возмутился лекарь.
Маркус покачал головой и направился к Дэниелу.
– Приготовьтесь, джентльмены.
Хью так и не понял, кто отдал приказ: скорее всего кто-то знавший о дуэли и решивший покрасоваться перед остальными. Позже в Лондоне именно это было доказательством: «Я сам видел!»
– Готовьтесь!
Хью поднял руку и прицелился – на три дюйма правее плеча соперника.
– Один.
Господи, он и забыл о счете!
– Два!
В груди у него все сжалось. Счет. Вопли. Первый раз в жизни цифры стали его врагом. Голос отца, торжествующий, хриплый… и Хью, пытавшийся не слушать…
– Три!
Хью сжался.
И нажал курок.
– Ааааааааууууууааааааааа!
Хью удивленно воззрился на Дэниела.
– Проклятье, вы меня подстрелили! – взвыл Смайт, хватаясь за плечо, белая рубашка на котором быстро краснела.
Нет, Хью целился в сторону, да и расстояние слишком незначительное и стрелок он хороший, просто превосходный.
– О Иисусе, – пробормотал хирург и бросился бежать.
– Вы его ранили! – ахнул Данвуди. – Почему?
У Хью не было слов. Дэниел ранен – возможно, смертельно, и выстрелил в него он, сам, никто его не заставлял.
Когда Дэниел поднял окровавленную руку, Хью вскрикнул, ощутив, как рвется плоть на его бедре.
Почему ему показалось, что он слышал выстрел до того, как Дэниел нажал на спусковой крючок? Он знал, что это неправильно. Если сэр Исаак Ньютон не ошибается, скорость звука – девятьсот семьдесят девять футов в секунду. Хью стоял приблизительно в двадцати футах от Дэниела, а это означает, что скорость пули…
Он все обдумал, просчитал, но так и не смог найти ответа.
– Хью! Хью! – донесся до него всполошенный голос Данвуди. – Вы в порядке?
Хью пытался разглядеть расплывавшееся перед глазами лицо Чарлза. Если он смотрит снизу вверх – значит, лежит на земле.
Хью несколько раз моргнул, стараясь сфокусировать взгляд. Может, он все еще пьян, не протрезвел после вчерашнего?
Нет, он не пьян. Во всяком случае, не слишком. Зато ранен – или, по крайней мере, так считает. Похоже, в него попала пуля, хотя теперь уже не так больно. Все же это объясняет, почему он лежит на земле.
Хью сглотнул. Почему так трудно дышать? Разве его ранили не в ногу? Если только ранили… Он по-прежнему не совсем понимал, что произошло.
– О господи! – раздался новый голос.
Маркус Холройд. Дышит тяжело. Лицо посерело.
– Надавите на ногу! – пролаял хирург. – И осторожнее с этой костью.
Хью попробовал что-то сказать.
– Жгут, – сказал кто-то. – Разве не нужно наложить жгут?
Хью сделал еще одну попытку.
– Не тратьте силы, – велел Маркус, взяв его за руку.
– Только не засыпайте! – лихорадочно бормотал Данвуди. – Держите глаза открытыми.
– Бедро! – прокаркал Хью.
– Что?
– Скажите хирургу…
Хью осекся, хватая ртом воздух.
– Бедро. Кровь как из зарезанной свиньи.
– О чем он? – удивился Маркус.
– Я… я… – Данвуди пытался выдавить хоть слово, но оно постоянно застревало в горле.
– Что? – вырвалось у Маркуса.
Хью глянул на Данвуди: он был бледен как полотно.
– Кажется, еще и шутить пытается.
– Боже!
Маркус грубо выругался и снова повернулся к Хью, но тот не смог определить выражение его лица.
– Ты просто упрямец… Еще и шутит!
– Не заплачьте, – предупредил Хью, поскольку у Данвуди дрожал голос – того и гляди разрыдается.
– Туже! – приказал кто-то, и Хью почувствовал, как его дергают за ногу, затем сильно сдавливают.
– Вам лучше оставаться в стороне… – раздался голос Маркуса.
И на этом все. Темнота.
Очнулся Хью уже в постели. Было темно. Неужели прошел целый день? Или даже не один? Дуэль состоялась на рассвете. Небо было розовым…
– Хью?
Фредди? Что здесь делает Фредди? Он не мог вспомнить, когда в последний раз брат переступал порог отцовского дома. Хью хотел откликнуться, произнести его имя, объяснить, как счастлив его видеть, но в горле ужасно пересохло.
– Не пытайся говорить, – предупредил Фредди и наклонился к нему.
Горели свечи, и светловолосая голова брата казалась золотой. Они всегда были похожи куда больше, чем многие братья. Фредди был чуть ниже ростом, стройнее, светлее, зато с такими же, как у него, зелеными глазами и таким угловатом лицом. Да и улыбка у них была одна и та же.
– Сейчас напою тебя. – Фредди осторожно поднес ложку ко рту Хью и стал по капельке вливать воду.
– Еще, – прохрипел Хью. Вся вода впиталась в его пересохший язык, так что даже сглотнуть было нечего.
Фредди дал ему еще несколько ложек воды, но потом сказал:
– Пожалуй, хватит: слишком много сразу вредно.
Хью почему-то согласился с ним и кивнул.
– Очень больно?
Было очень больно, и у Хью возникло странное ощущение, что до того, как Фредди спросил, болело не так сильно.
– Она все еще на месте, знаешь ли, – сообщил Фредди, показывая на изножье кровати. – Я имею в виду твою ногу.
Конечно, на месте: иначе откуда эта адская боль? Где же ей еще быть…
– Иногда люди ощущают боль, даже когда теряют конечность, – нервно выпалил Фредди. – Это называется «фантомные боли». Я читал об этом, только не помню когда….
В таком случае это, возможно, правда. Память у Фредди была почти такой же хорошей, как у Хью, только ему лучше давались естественные науки – биология, например. Будучи ребенком, он все время шлялся по окрестностям, копался в грязи, выискивая нужные образцы. Хью пытался несколько раз составить ему компанию, но это оказалось чертовски скучно.
Он очень быстро понял, что интерес к шмелям не увеличивается с возрастанием количества шмелей. То же касается и лягушек.
