Ангелочек. Дыхание утренней зари - Дюпюи Мари-Бернадетт

– Признаться, я расстроилась, особенно когда услышала, что все тебя хвалят. Подумала даже, что эта вдова Берар крадет у меня моих пациенток. Но теперь я рада, что это ты, Магали. Через несколько месяцев я все равно не смогу работать – я жду малыша. Поэтому приходи посмотреть на мой диспансер. Ты могла бы принимать пациенток там, это удобнее, чем в этой комнате.

– Еще бы! Если есть деньги на обустройство диспансера… Я о нем наслышана. Современные инструменты, плиточный пол, умывальник! И что, ты позволишь мне арендовать его время от времени?

– Ты просто будешь приходить туда и работать. Я не возьму с тебя ни су.

Магали задохнулась от радости, и ее черные глаза заблестели.

– Я-то, признаться, боялась, что мы снова начнем враждовать, как тогда, в Тулузе. А ты такая милая…

– Жизнь дала мне все, о чем только можно мечтать, и я стараюсь помогать людям.

За разговором Анжелина успела осмотреться. Ковер давно не чищен, покрывало на диване тоже весьма сомнительной чистоты…

– Ты осматриваешь будущих мам на этой кушетке? – спросила она у Магали.

– Да, только сначала застилаю ее простыней, которую держу в шкафу. Но чаще я сама хожу к пациенткам. Мне пройтись не трудно, да и случается, что муж или свекор роженицы приезжает за мной в кабриолете.

И с этими словами вдова Магали Берар, в девичестве Скотто, налила себе третий стакан. Гостья посмотрела на нее с изумлением.

– Не слишком ли много ты пьешь вина, да еще утром? И, пожалуйста, скажи, где мне взять воды.

– В кухне, в ведре, что накрыто полотенцем. Мне приходится ходить за водой в город, к фонтану, и везти ее обратно на тележке. Не слишком удобно!

– Спроси у соседей, нет ли источника поближе. А ту воду, что ты берешь в городе, обязательно надо кипятить.

– Мадемуазель Лубе, вы уже успели мне плешь проесть своими придирками! То я слишком много пью с утра, то не кипячу воду! Ты какой была, такой и осталась!

– Ты тоже не изменилась, как я посмотрю, – со смехом отозвалась Анжелина. – Вспомни, Магали, как мы веселились в общей ученической спальне. Помнишь, как верещала Дезире Леблан, когда ты щекотала ее под мышками? И как брюзжала Арманда, если мы начинали шептаться в темноте?

– Конечно помню! Мы были настоящей бандой – хорошенькая Дезире, Одетта Ришо, Арманда Бланшар, Люсьена… Бедная Люсьена! Я прочитала в газете, что ее убили два года тому назад. Но они нашли мерзавца, который это сделал.

– Да. И случилось это недалеко отсюда.

Анжелина намеревалась рассказать Магали подробности, ведь Блеза Сегена арестовали на соседнем лугу, но тут в дверь постучали.

– Повитуха Берар! – послышался мужской голос. – Открывайте скорее, у моей жены отошли воды!

Магали побежала открывать. На пороге стояла чета фермеров, и их повозка загромождала собой полдороги. В упряжке стоял длинноухий мул, а в повозке виднелись корзины и плетеные ивовые клетки с кудахчущими курами и серыми гомонящими гусями. Анжелина выглянула из-за плеча подруги. Первой ее мыслью было: сегодня наверняка ярмарочный день. «Эти люди везли на продажу птицу и явно не ожидали, что хозяйке вдруг вздумается рожать!» – сказала она себе.

Она охотно взяла бы дело в свои руки. О, как бы она обрадовалась, если бы это ее позвали к роженице в такое чудесное весеннее утро!

– Я тебя не задерживаю, Анжелина, – сказала ей Магали. – Мне теперь не до разговоров. Если ты не против, я зайду к тебе на улицу Мобек завтра. Мадам, входите, а ваш супруг пускай пока поставит повозку на лугу за дорогой.

Лицо роженицы исказила боль, и она повисла на руке у Магали.

– Это сколько же вам лет? – спросила акушерка инквизиторским тоном.

– Тридцать восемь. Это мой первенец. Я вышла за Антуана в прошлом году.

– Первенец – в такие годы? Вы храбрая женщина, – проговорила Магали. – Идемте, вам лучше прилечь.

Анжелина все не решалась уйти, хотя и знала, что в скором времени ее присутствие начнет стеснять коллегу. Однако напряжение, характерное для момента, когда решается жизнь матери и ее ребенка, заставило ее задержаться. Сердце Анжелины сжалось от волнения.

– До завтра, Анжелина! – крикнула ей Магали, уже не пытаясь скрыть раздражение.

– Анжелина? – пробормотала женщина. – Та красивая дама – Анжелина Лубе? Пускай она останется! Ее мать принимала роды у моей старшей сестры шесть лет назад, и с тех пор я много хорошего слышала о ее дочке, молодой повитухе Лубе.

Жена фермера с трудом договорила фразу и согнулась пополам от боли. Крепкая уроженка Прованса поспешила ей на помощь и предприняла еще одну попытку разрешить затруднительную ситуацию с помощью шутки:

– Мало вам меня одной? Что ж, золотое правило повитух: никто не перечит женщине при родах! Если ты не торопишься, Анжелина, может, поможешь?

– Спасибо, Магали! – вскричала Анжелина, возвращаясь в комнату. – Мадам, как ваше имя?

– Жаннетта.

– Дышите глубже, Жаннетта, и постарайтесь успокоиться. Все будет хорошо!

Сидеть сложа руки было некогда: на печь взгромоздили большую кастрюлю с водой, из шкафа достали чистую простыню и два полотенца. Анжелина поставила на стол лохань с водой и рядом положила кусочек мыла. Каждое движение дарило удивительное ощущение нужности, и лицо ее то и дело освещала мечтательная улыбка.

Жаннетта заплакала от стыда во время осмотра, к которому повитуха Берар приступила, и не подумав вымыть руки и интимные места пациентки.

– Ребенок родится через много часов, мадам, – объявила Магали. – Ваша матка должна открыться сильнее. Вы далеко живете?

– Наша ферма в двух километрах от Мон-Жуа. Муж испугался и привез меня прямиком к вам. Да и мне было страшновато отправляться в дорогу в таком состоянии.

– Зная, что роды уже скоро, вам не следовало ехать на ярмарку, Жаннетта, – ласково пожурила женщину Анжелина. – А вот и ваш супруг!

Входную дверь никто и не подумал закрыть, так что вышеупомянутый Антуан вошел в гостиную, теребя в руках берет, и теперь стала видна его полысевшая макушка.

– Ну что? – спросил он.

– Можете съездить домой и привезти приданое новорожденного, мсье, – сказала ему Магали. – Я позабочусь о вашей супруге, тем более что роды начнутся еще не скоро. А если вы и припоздаете, не волнуйтесь, у меня найдется, во что завернуть вашего ма…

Протяжный крик, переходящий в стон, оборвал ее на полуслове. Магали вернулась к дивану, на котором лежала Жаннетта. Несчастная вся сжалась и тихонько постанывала от боли.

– Как же больно, господи!

Анжелина старательно намылила руки и ополоснула их в лохани. Покончив с этим, она тихо сказала пациентке:

– Если позволите, я бы тоже хотела вас осмотреть. Но сначала я вас подмою, это обязательно с точки зрения гигиены.

– Пресвятая Дева, только не на глазах у мужа!

– Конечно нет! Мсье, не могли бы вы подождать в прихожей?

– Пойду посмотрю, как там наш мул, – заторопился супруг. – Нрав у него дурной, того и гляди начнет колотить задними ногами по повозке, чини ее потом!

И он поспешил выйти.

Жаннетта закричала, глаза ее расширились так, что страшно было смотреть. Анжелина дождалась следующей паузы между схватками и только тогда подмыла пациентку и приступила к осмотру. Через пять минут она выпрямилась и, хмурясь, обратилась к Магали:

– Думаю, ребенок появится на свет совсем скоро. Магали, события развиваются быстрее, чем ты предполагала.

– Не может быть! Я не могла не заметить!

– Я этого и не говорю.

Анжелина пыталась скрыть изумление, но удавалось это ей плохо. По ее мнению, которое она до сих пор не решалась озвучить, родовая деятельность началась довольно давно, что и привело к разрыву плодного пузыря. У нее в голове не укладывалось, как это коллега могла сказать, что ребенок родится еще очень нескоро.

– Жаннетта, у вас болел живот утром, когда вы еще были на ярмарке?

– Да, но не очень сильно. Он побаливает уже два дня.

– Прошу вас, вы только не волнуйтесь! И не бойтесь, все пройдет прекрасно!