Прикоснись ко мне нежно (сборник) - Лоуренс Стефани

Эдриан следил за ней. От него не укрылся миг, когда Эбби сдалась, не в силах противостоять ему, его умениям. Он ликовал, но постарался не показать этого, прикрыв глаза и сосредоточившись на своих ощущениях.

Эбби была подобна жидкому шелку в его руках – горячая, гладкая, нежная, лучащаяся энергией. Их руки и ноги переплетались, ее тело выгибалось под ним, лоно сжималось – мечта любовника. Но необузданность Эбби укрощала его порывы, удерживала его, заставляла растворяться в мгновении, когда они сливались в единое целое, он и она.

Они вместе достигали пика наслаждения. Не помня себя от страсти, они жадно, ненасытно проживали вместе каждый миг удовольствия. Им хотелось еще и еще. Эбби требовала от Эдриана больше, чем его бывшие любовницы, даже более опытные. Она была решительной, раскрепощенной, свободной.

И он в полной мере проявлял в эти мгновения свое мастерство, возвеличивал душу в страсти, вкушал ее искреннее желание. Эта женщина была воплощением его мечты и сулила многое – и, кроме нее, ему не был нужен никто. Они вместе воспарили в экстазе, когда их тела судорожно напряглись – и расслабились. Эдриан и Эбби слились воедино. Острое чувство восторга заполнило его душу. Он выдохнул ее имя, чувствуя, как сокращается ее лоно.

Постепенно они вновь спустились на землю, все еще сжимая друг друга в объятиях и не желая отпускать.

Эбби и Эдриан устроились поудобнее, но так и не отодвинулись друг от друга. Их губы вновь слились в поцелуе.

Свеча догорела, и их объяла тьма. Тихо подкрался сон, и любовники провалились в беспамятство, все еще обнимая друг друга. Их тела переплелись. Как и души.

Он вошел в нее на рассвете, когда поднимающееся солнце залило небо золотом. Они любили друг друга без слов, и каждый из них искал и находил счастье, которое они не могли найти ни с кем другим.

Сила этого чувства пугала.

Эбби пыталась сдержаться, пыталась отрицать это, чтобы ощущения не смели́ ее полностью.

Эдриан положил руку ей на живот, коснувшись носом ее уха.

– Перестань, милая. Будь моей.

И она подчинилась ему – и буря прошла сквозь нее, сквозь него, взяв их обоих, когда Эбби наконец признала истину.

Впрочем, это ничего не изменило.

Позже, когда они лежали в постели, понимая, что скоро им так или иначе придется встать, Эбби решила взять быка за рога.

– Я не выйду за тебя.

Она почувствовала косой взгляд Эдриана.

– Выйдешь.

– Нет. – Отбросив одеяло, Эбби села на кровати, подбирая рубашку.

Эдриан не стал спорить.

Новый день выдался ясным. Ближе к полудню дорогу в деревню расчистили достаточно хорошо, чтобы можно было проехать. Ни за завтраком, ни по дороге домой Эдриан ни словом не обмолвился как об их расхождениях в вопросах брака, так и о том, что произошло между ними ночью.

К тому времени, когда двуколка вернулась в конюшню, а Эсме, Агнесс и Болт убедились в том, что с ними все в порядке, Эбби то и дело бросала на Эдриана подозрительные взгляды. Тот притворялся, будто не замечает их.

Это лишь усиливало ее подозрения.

После обеда Эдриан проследовал за Эбби и Эсме в гостиную. Когда все расселись, он окинул взглядом каминную полку и посмотрел на Эсме.

– Тетушка Эсме. – Она настаивала, чтобы он называл ее именно так. – Хочу предложить вам и Эбби поехать со мной в Лондон через несколько дней.

Эсме улыбнулась, посмотрев на Эдриана поверх вязанья.

– Конечно, мой дорогой. Когда вы собираетесь отправляться в путь?

– Нет! – вскинулась Эбби, уставившись на тетю. – То есть… – Она бросила на Эдриана злобный взгляд. – Мы не можем просто собраться и поехать в Лондон только потому, что лорд Деа нас об этом попросил.

– Не можем? – нахмурилась Эсме. – Не вижу, почему бы нет, дорогая. Не то чтобы у нас здесь были какие-то неотложные дела… В общем-то, у нас здесь нет никаких дел.

– Но… Но… Подумай о благопристойности!

– В моем-то возрасте? – Эсме удивленно уставилась на племянницу.

– В моем!

– Но, дорогая, я ведь тоже буду там – я имею в виду, в доме лорда Деа. – Эсме улыбнулась Эдриану. – Полагаю, именно там мы будем гостить?

– Да. Хоусли-Хаус достаточно большой и полностью укомплектован прислугой.

Поджав губы, Эбби взглянула на лорда.

– И что ты задумал? – спросила она.

Эдриан улыбнулся, впервые за день.

– Я надеялся получить от тебя советы по поводу реконструкции Беллевера. Господь свидетель, ни одному мужчине такая задача не под силу.

– Святые угодники, разумеется! – воскликнула Эсме. – Только представить себе… Едва ли мужчина на это способен.

Эдриан кивнул, не сводя взгляда с Эбби.

– Конечно, я хочу, чтобы мой дом снова стал обитаемым, но пока мы не закончим реставрацию, он не будет отвечать моим требованиям.

– Значит, ты не станешь нанимать прислугу, прежде чем дом не будет отреставрирован? – уточнила Эбби.

– Именно.

Эдриан слегка улыбнулся. Эбби занервничала.

– До тех пор, пока я не буду полностью доволен и пока все не окажется на своем месте, как должно быть в Беллевере, я не вижу смысла возвращаться на болота.

Эбби прищурилась, глядя на него. В глубине души она нервничала. Эдриан слишком хорошо знал ее – он знал, что она не вынесет, если по ее вине он не вернется домой. Эбби понятия не имела о том, зачем ему понадобилось тащить ее в Лондон, и не видела, каким образом это может что-либо изменить.

– Понятно. – Эбби откинулась на спинку кресла и улыбнулась Эдриану. – И когда же мы отправляемся в путь?

«Как можно быстрее» – был ответ, вертевшийся у Эдриана на языке, и хотя он попытался не выдать своего нетерпения, Эбби почувствовала это. Она была начеку, все еще не понимая, зачем ему все это понадобилось.

Они прибыли в Хоусли-Хаус, расположенный на Керзон-стрит, поздним вечером, проведя в дороге три дня. Эбби уже бывала в столице, посещая Королевские ботанические сады Кью, но это был ее первый выход в высший свет. Протянув руку, Эдриан помог девушке спуститься с экипажа, и они последовали за Эсме к крыльцу его дома. Эбби отметила про себя, что в этом фешенебельном квартале довольно тихо и чисто.

Миновав внушительную входную дверь, Эбби поняла, что внутреннее убранство дома, почти аскетическое, ей тоже нравится – никакой позолоты и вычурности. Бросалась в глаза разве что ваза с цветами на столике у стены, но на фоне строгого декора подобная яркость смотрелась неплохо.

Эдриан увидел цветы и улыбнулся своей фирменной полуулыбкой.

– О, как удачно! Мама дома.

Дженет, виконтесса Деа, была очень рада их видеть. Она поприветствовала Эбби как собственную давно потерянную дочь.

– Дорогая моя, сколько времени прошло! – воскликнула виконтесса, выпуская гостью из своих благоухающих объятий. – Я слышала о твоих успехах и часто интересовалась, как ты там. – Она одарила Эдриана улыбкой, подставив щеку для поцелуя. – Гости в январе – дорогой мой, ты весьма предусмотрителен.

Эсме и Дженет знали друг друга давно, так что Эбби не удивилась, когда на следующее утро за завтраком у Эдриана было уже два союзника вместо одного.

– Мы с твоей тетушкой отправляемся в гости к старым друзьям, дорогая, поэтому позволь лорду Деа тебя развлечь.

Эбби мило улыбнулась, не рискуя взглянуть на того, кто был даже слишком рад ее развлечь. К ее удивлению, Эдриан повел ее на склад тканей, где они все утро рассматривали образцы, а затем в библиотеку, чтобы отложить книги, которые стоило отвезти в Беллевер.

«Помогать Эдриану обновлять Беллевер – довольно невинное развлечение», – решила Эбби. Как только речь заходила об этом, виконт думал только о деле. Она была в безопасности.

На следующий день он потащил Эбби выбирать ковры, а затем к столяру. Потом настала очередь обоев, краски и зеркал. День после этого выдался дождливым и угрюмым. Все утро они, сидя в библиотеке, спорили о цветовой гамме, а после ленча Эдриан нарисовал план первого этажа и они с Эбби размечали, где поставить те предметы мебели, на которых они сошлись во мнении.