Даниэла Стил - Под прикрытием
– Каждый раз, когда он проделывает что-то подобное, я теряю фунтов пять веса, – поведал Маршаллу старший охранник, когда кортеж благополучно вернулся в Белый дом. – Помяни мое слово, эти незапланированные остановки меня когда-нибудь доконают. А чаще всего президент приказывает остановить машину, когда едет куда-нибудь с детьми. Неужели он не понимает, насколько это опасно?
Маршалл согласно кивнул. Неожиданная остановка в универмаге заставила и его изрядно понервничать. Сопровождая президента по магазину, он обшаривал взглядом толпу, высматривая подозрительных людей, которые совершали бы какие-нибудь подозрительные действия. Впрочем, как сказали ему на очередном инструктаже, не менее, а, может быть, даже более опасными были запланированные публичные мероприятия с участием президента, на которые всегда мог просочиться просто неуравновешенный человек, вознамерившийся похулиганить, клинический психопат или целая террористическая группа, для которой убийство главы государства стало бы всего лишь способом заявить на всю страну о своих идеях и идеалах. Правда, в случаях, когда о появлении президента на публике извещалось заранее, Филипп Армстронг всегда прислушивался к рекомендациям охраны. Он мог даже отменить свое выступление, если у Секретной службы имелись сведения, будто какая-то группа планирует устроить беспорядки, в которых может пострадать много ни в чем не повинных людей. Один раз, когда отменить поездку в довольно проблемный калифорнийский городок было невозможно по политическим соображениям, президент надел под рубашку бронежилет (хотя и ворчал при этом), однако все это была штатная работа, с которой Секретной службе было по силам справиться. Главную трудность представляли именно внезапные остановки в людных местах, которые президент совершал регулярно, словно пытаясь создать у себя и у членов своей семьи иллюзию, будто они живут совершенно нормальной жизнью и ничем не отличаются от миллионов обычных американцев. Его непосредственность доставляла охране немало хлопот, и телохранители обливались потом во время каждого президентского посещения универмага, аптеки или газетного киоска. Куда спокойнее было возить Мелиссу, которая была не столь порывистой и непредсказуемой, как ее супруг. Ее можно было сравнительно легко убедить не покидать машину без необходимости – в особенности если она ехала куда-нибудь с детьми, и только президент оставался для своей охраны проблемой номер один.
День благодарения президент с семьей встречал в Кемп-Дэвиде – с родственниками, которых Армстронги пригласили со всех концов страны. Из-за этого весь длинный праздничный уик-энд Маршаллу пришлось работать, но он был этому только рад. У большинства его коллег были семьи, и им, естественно, хотелось провести праздники с родными. У Маршалла не было никого, поэтому, вместо того чтобы сидеть в квартире в полном одиночестве, он предпочел выйти на дежурство. Каждый день он подменял кого-то из товарищей, заслужив тем самым их искреннюю благодарность. Они, правда, немного удивились, что у Маршалла не нашлось на праздники никаких планов, но он объяснил, что его родные давно умерли и что после шести лет, проведенных в Южной Америке, у него пока нет никого, с кем ему хотелось бы провести выходные.
Таким образом, все четыре дня Маршалл оставался в Кемп-Дэвиде, причем служебные обязанности не помешали ему почувствовать себя участником настоящего семейного праздника. Он не просто стоял, как робот, у дверей загородной резиденции президента: Маршалл то выходил на лужайку с Бредом, чтобы попинать мяч, то болтал с Амелией, и Филипп с Мелиссой это заметили. Оба совершенно независимо друг от друга поблагодарили его за внимание, которое он проявил к детям, хотя и порекомендовали не позволять им садиться себе на шею. Бред уже понимает, что к чему, сказала Мелисса, но Амелия способна заболтать кого угодно. Маршалл же не имел ничего против, поэтому продолжал играть с детьми и щенком лабрадора, которого им подарил кто-то из родных. За много лет это был самый счастливый День благодарения, который он встретил почти как полагается. Обязанности телохранителя, каковые он продолжал выполнять, даже когда вместе с Амелией любовался зелеными вершинами лесистых гор Катоктин, окружавших резиденцию, нисколько его не обременяли, к тому же коллеги, с которыми он нес праздничное дежурство, оказались на редкость приятными людьми. Вместе они образовали сплоченную, дружную команду, способную справиться с любыми трудностями, и Маршалл в очередной раз подумал, что его новая работа не так уж плоха, как он думал вначале.
Коллеги тоже были о нем довольно высокого мнения, поэтому, когда Билл Картер поинтересовался у руководства Секретной службы, как идут дела у его протеже, ему ответили, что Маршалл не только прекрасно справляется со своими обязанностями и ладит с коллегами, но и привлек внимание охраняемых лиц – они несколько раз просили прислать на то или иное мероприятие именно его. Чаще всего, однако, Маршалл работал по праздникам и в выходные – он очень хорошо общался с детьми, да и дети его полюбили.
– Даже не знаю, отдавать ли нам его обратно, – сказал Биллу куратор Маршалла в Секретной службе. – Уж очень он нам подходит. Впрочем, не исключено, что он и сам не захочет возвращаться к вам на полевую работу.
– На это можете не рассчитывать! – рассмеялся Билл. Он хорошо изучил Маршалла и знал, насколько это маловероятно. – Работа под прикрытием у него в крови. Тем не менее я очень рад, что у него все нормально. После того как нам пришлось его в срочном порядке выдергивать, ему было довольно трудно адаптироваться к нашей действительности. Я за него всерьез беспокоился – с учетом тех случаев, когда парни, которых мы посылаем работать, оказываются неспособны справиться с переменами. Самые лучшие врастают в чужую почву, пуская корни, и поэтому пересаживать их обратно нужно осторожно и не торопясь… а у нас не всегда есть для этого время. – Говоря это, Билл снова чувствовал себя виноватым. Еще совсем недавно он боялся, что и Маршалл останется таким – с наполовину умершей душой, но, похоже, рядом с семьей президента и в особенности – рядом с детьми он понемногу отогрелся и пришел в себя. Теперь он возвращался к жизни, и это было отрадно. Билл, во всяком случае, испытал значительное облегчение, когда услышал, что дела у его подопечного идут отлично и что он справляется с новой для себя работой. Последнему, впрочем, удивляться не стоило: Маршалл был до крайности ответственным и наделенным множеством способностей человеком, которому было по плечу справиться практически с любой работой.
На Рождество Маршалл снова вызвался работать – вызвался и попал вместе с семьей президента в Аспен[2]. Там ему пришлось учить Бреда кататься на горных лыжах. Сам Маршалл в последний раз стоял на лыжах лет десять тому назад, но, как ни странно, упал он только три раза. Амелию Мелисса учила сама. В юности она была чемпионкой штата, и под ее руководством девочка очень быстро освоила азы скоростного спуска. И только президент почти не катался; бо́льшую часть времени он работал в домике, в котором они остановились. Именно Филипп Армстронг и попросил Маршалла покататься с сыном на лыжах: несмотря на свою застенчивость, Бред успел привязаться к телохранителю, к тому же из всей смены охранников Маршалл оказался самым молодым. Правда, разница между ними все же была большой – почти два десятилетия, однако это им нисколько не мешало. Оба прекрасно проводили время вдвоем, и вскоре Бред настолько освоился в обществе Маршалла, что даже пытался шутить. Особенно веселило мальчика, когда его учитель, забывшись, говорил ему что-то по-испански. Бред только-только начал учить этот язык в школе, и ему было приятно узнавать знакомые слова (примерно одно из десяти), хотя смысл сказанного от него ускользал.
Услышав, как Маршалл по-испански советует Бреду сильнее сгибать ноги во время спуска, Мелисса обратилась к нему с длинной испанской фразой. При этом она сделала только одну ошибку, не слишком грубую, что Маршалла удивило – он знал, что супруга президента учила испанский не слишком долго. Тем не менее он ответил ей по-испански, и некоторое время они болтали о погоде и о лыжных успехах Бреда и Амелии. Наконец Мелисса спросила, откуда он так хорошо знает язык, и Маршалл объяснил, что шесть лет прожил в Южной Америке. Только теперь Мелисса вспомнила, что́ говорил ей муж о новом охраннике, перешедшем в Секретную службу из УБН. Разумеется, ей было любопытно узнать хоть какие-то подробности о работе под прикрытием, но расспрашивать его она не решилась. Из всех окружавших Маршалла людей только Бред, узнавший о его героическом прошлом от других телохранителей, регулярно просил своего нового друга рассказать, как он сражался с преступниками и сколько кокаиновых королей он убил из своего не знающего промаха «кольта», но Маршалл только отшучивался. Бред несколько раз говорил, что, когда вырастет, непременно будет работать в ЦРУ, а Маршалл его поддразнивал, утверждая, что УБН круче. В целом за несколько дней рождественских каникул он основательно подружился с обоими детьми и проникся к их родителям еще большей симпатией. Ему было немного жаль уезжать из Аспена, где он так хорошо отдохнул душой, общаясь с детьми и Мелиссой. Меньше всего эти дни напоминали работу, но и гуляя с Бредом или Амелией вокруг домика, Маршалл ни на секунду не забывал, кто он такой и что здесь делает, и был готов при первых же признаках опасности сделать все, чтобы никто из охраняемых им лиц не пострадал.
