Роберт Напп - Скрытая жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры… Жители Вечного города, о которых забыла история
Легко представить, как «опытные жены» советовали вступавшим в брак девушкам подчиняться желаниям мужей; «мужчины всегда будут мужчинами» – этим выражением подчеркивалась психологически зависимая роль жены в сексе с мужем наравне с обязанностью рожать детей. Откровенная демонстрация беззащитности целомудренных женщин перед сексуальностью мужчин в таких торжествах, как, например, луперкалии[2] либо в виде изображения полового члена, «встречавшего» публичных женщин в мужских банях, где они приносили жертвы Мужской Фортуне (Овидий, Фасты, 133–156), напоминала им, что мужчина – это хозяин и творец, а женщина – лишь сосуд, и ее долг – подчиняться его воле.
Открытые аллюзии с сексом мы находим повсюду. В частности, в Помпеях, сверху и над изображением символа сексуальной и физической силы мужчины – фаллоса, имеются надписи «здесь обитает счастье» («hic habitat felicitas») (CIL 4.1454). Но мужчины более или менее открыто вступали в связи с рабынями или гетерами; женщины же должны были блюсти целомудрие, поэтому «сексуальные радости» приличных жен ограничивались отношениями с мужем. Разумеется, она могла получать удовольствие от секса, и даже должна была это делать, поскольку ее долг – зачать и выносить ребенка. Врачи Гиппократ, Гален и Соран связывали женский оргазм или, по крайней мере, согласие на секс с зачатием. Так что в русле основного предназначения женщины – рождения детей – удовольствие от секса не только допускалось, но было даже желательным.
Естественно, диапазон удовольствия от акта слияния варьировался от «радостного исполнения своего долга» до сексуальных эксцессов. В Первом послании коринфянам (7: 2–6) Павел называл занятие жены сексом «долгом»: «Муж оказывай жене должное благорасположение, подобно и жена мужу. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию… (ср. с Первым посланием к фессалоникийцам, 7: 2–6).
Гален одобрял характер сдержанных, но все же потенциально приятных супружеских отношений, когда хвалил христианское «воздержание в соитии»; Сенека также восхвалял скромность жены. Если верить Лукрецию, в супружеских сношениях придавалось особое значение позам:
Также и способ, каким предаются любовным утехам,
Очень существен, затем, что считается часто, что жены
Могут удобней зачать по способу четвероногих,
Или зверей, потому что тогда достигают до нужных
Мест семена, коль опущена грудь и приподняты чресла.
(О природе вещей, 4.1263–1267)
«Поза миссионера» вела к бесполезной развратной страсти и к «прерыванию полового акта» как способу избежать беременности:
И в сладострастных отнюдь не нуждаются жены движеньях.
Женщины сами себе зачинать не дают и мешают,
Если на похоть мужчин отвечают движением бедер
И вызывают у них из расслабленных тел истеченье.
Этим сбивают они борозду с надлежащей дороги
Плуга и семени ток отводят от нужного места.
Эти движенья всегда преднамеренно делают девки,
Чтоб не беременеть им и на сносе не быть постоянно.
И утонченней дарить мужчинам любовные ласки.
(О природе вещей, 4.1268–1273)
Что касается другой стороны супружеского секса, то здесь имеет смысл привести изречение Публия Сира: «Уступчивая жена отвращает мужа от проституток» (Сентенции, 492). Учитывая сексуальную изощренность публичных женщин, жене приходилось проявлять не меньшее искусство.
Хотя слабому полу позволялось получать удовольствие от «естественного» секса, вообще девиантное поведение (любые сексуальные действия, кроме предназначенных для зачатия) в супружеской постели строго осуждалось. Федр писал в одной своей басне: «Затем, используя тот же материал, Прометей сделал женский язык из плоти ее половых органов. Вот что объединяет непристойные действия обоих» (Басни, 4.15). Но некоторые супруги определенно занимались оральным сексом: Фирмиций в одном из своих астрологических прогнозов замечал: знак указывает, что муж и жена «используют неподобающие сношения», вероятно имея в виду оральный секс (Математика, 6.31.38–39). И Артемидор проявлял свою осведомленность о разнообразии половых сношений, когда упоминал супругов, которые во сне совершали половые акты, используя все традиционные и запретные позы и акты, хотя его толкования всегда основывались на главном принципе: доминантное положение – к добру, подчиненное – к беде.
Трудно сказать, насколько среди простых женщин было распространено лесбиянство, но такие отношения определенно существовали. Псевдо-Лукиан писал: «Если же, по-твоему, пристойно мужчине разделять ложе с мужчиной, то дозволим впредь и женщинам любить друг друга. Да, да, сын нынешнего века, законоположник неслыханных наслаждений, ты придумал новые пути для мужской утехи, так обрадуй и женщин: подари им такую же возможность, пусть одна другой заменяет мужа! Пусть, надев на себя изобретенное бесстыдное орудие, заменяющее данное природой, – чудовищная загадка пашни, не знающей посева, женщина с женщиной, как муж с женой, встречаются на ложе! Пусть наименование разврата, редко достигающее слуха, – мне стыдно даже произносить это слово, – имя трибады впредь выступает гордо, без стеснений! И пусть в наших домах на женской половине отныне вершится непотребная любовь двуполой Филениды!» (Две любви, 28/ Маклеод).
Мы находим у Артемидора доказательства, что лесбийские связи были широко распространены в народе, так как он часто говорил о ситуациях, когда одна женщина обладала другой: «Если женщине снится, будто она обладает женщиной, это значит, что она выдаст ей свои тайны; если же соединяется с незнакомой женщиной, то это предвещает тщетные труды. Если женщине снится, будто ею обладает женщина, то она разведется или овдовеет, а кроме того, будет знать тайны той женщины» (Сонник, 1.80).
Этому деловитому упоминанию о лесбиянстве противостояли другие авторы, настаивавшие на необходимости избегать сексуальных отношений между женщинами, в частности Павел, осуждая людей, поклонявшихся языческим идолам, писал: «Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противуестественным…» (Послание к римлянам, 1: 26).
Домашняя жизнь женщин
Помимо наслаждения сексом в браке, у женщины были и другие приятные моменты. Как я уже показал, благодаря интенсивному развитию культуры и отсутствию иных приемлемых норм поведения, женщина вполне удовлетворялась своим предназначением. Это давало ей эмоциональную устойчивость и уверенность в себе, и, когда, зачав ребенка, она утверждала свое значение, а следовательно, положение в семье, то была подготовлена всем своим воспитанием к будущим проблемам. Конечно, она тяжело переносила бесплодие и раннюю смерть детей, но, получая психологическую поддержку от своих близких и религии, редко оставалась в одиночестве перед лицом этих распространенных явлений.
Сойдясь в браке, мужчина и женщина прежде всего стремились завести детей. Это было настолько важно, что ранние христиане видели в материнстве особое благословение для женщины, ее путь к вечной жизни: «[Женщина] спасется чрез чадородие, если пребудет в вере и любви, и в святости с целомудрием» (1 Тимофей, 2: 15). Как и в любом обществе, случалось, что мать проявляла равнодушие или даже небрежение к детям, но в большинстве случаев дети оставались предметом ее особой любви и заботы. Вот красноречивое письмо из Египта: «Исидора шлет привет своему господину, брату Гермиону. Постарайся отложить все дела и приходи завтра; ребенок болен. Он похудел и не ест уже 6 дней. Приходи, а не то он умрет в твое отсутствие. Если же он умрет без тебя, позаботься, чтобы Хефистий не узнал, что я повесилась…» (PSI 3.177, Оксиринх, II и III в.).
Однако жестокие обычаи могли оборвать жизнь ребенка. Современному человеку труднее всего примириться с беззащитностью детей, существовавшей в Древнем мире. Хотя евреи и христиане осуждали унаследованный от древних предков обычай избавляться от нежелательных детей, он был широко распространен в обществе. И все же трудно себе представить, о чем думали родители, принимая решение избавиться от своего ребенка, оставив его на улице, что порой заканчивалось его гибелью. Конечно, подобное решение больше травмировало женщину, чем мужчину, а избавлялись чаще от девочек, чем от мальчиков. Это подтверждается известным письмом из Египта: «Хиларион шлет привет своей сестре Алис. Также привет моей госпоже Берое и Аполлинарию. Знай же, что мы еще в Александрии. Не тревожься. Если они все-таки отправятся дальше, я останусь в Александрии. Прошу и умоляю тебя позаботиться о нашем малыше, и, как только мы получим деньги, я пошлю их тебе. Если, среди прочих возможных вещей, ты носишь ребенка и если это окажется мальчик, оставь его жить, но если девочка, избавься от нее. Ты сказала Афродию: «Не забывай меня», но как я могу тебя забыть? Поэтому прошу тебя, не волнуйся. Год 20, месяц пуни 23» (Роулэндсон, № 230).
